Не вмешивайтесь в дела волшебников

Corwalch

– Я всегда слушаю то, что вы говорите, мистер Поттер, - сквозь зубы возразила Минерва.

– Вы можете слушать то что я говорю, но вы не слышите или не верите этому, - заметил Гарри.

– Назовите хоть один раз, когда я не слушала или не верила вам.

– Хорошо. Первый курс. Я и два моих бывших друга говорили вам, что кто-то хочет украсть философский камень из Хогвартса, пока Дамблдора нет в замке. Кажется, тогда вы сказали что-то вроде «Уверена, камень слишком хорошо защищен, и украсть его невозможно. Думаю, вам лучше отдохнуть». Когда я продолжал настаивать, вы прервали меня, заявив «Я знаю, о чем я говорю». Вы даже угрожали

отнять баллы у Гриффиндора, когда мы пробовали защитить камень. И что случилось той ночью? Кто-то действительно попытался украсть его, и если бы там не было меня, то Квирелл и Волдеморт украли бы его. Защиту камня, которую, если верить вам, невозможно было преодолеть, прошли трое первокурсников. Если бы она на самом деле была непроходима, то мы бы не смогли бы добраться до камня. Но это не входило в планы Дамблдора, который хотел сделать из меня Совершенное Оружие против Волдеморта.

МакГонагалл замерла на несколько мгновений, пораженная его речью, после чего гневно воскликнула:

– Как вы посмели обвинить Директора школы в попытке навредить вам?! Он всегда делал все что мог, чтобы защитить вас и остальных студентов!

– Правда?
– с сарказмом вопросил Гарри.
– Все, что он смог сделать - это нанять, по крайней мере, двух полностью некомпетентных преподавателей на должность Защиты от Темных Искусств. Возможно и больше, но я считаю только за те года, пока я там учился. Позволить двум последователям Волдеморта проникнуть в Хогвартс, и, заметьте, не считая Снейпа. Четверокурсник, я, был вынужден конкурировать в Турнире Трех Волшебников с семикурсниками. Позволяя служащему Министерства, Долорес Амбридж мучить своего студента, ничего не предпринимая для того, чтобы остановить ее. Вы не думали над этим? Допустив, чтобы меня приговорили к заключению в Азкабане без суда и следствия. О, еще секундочку. Я припас лучшее напоследок. Дамблдор, исполнитель последней воли моих родителей, нарушил условия их завещания, отправив меня к Дурслям. Если это лучшее, что Дамби смог сделать, то да поможет нам Бог.

– О чем вы говорите? Дамблдор нарушил последнюю волю ваших родителей?
– МакГонагалл не могла поверить тому яду, который слышался в интонациях молодого человека, стоящего перед ней. Она была почти шокирована перечнем предполагаемых преступлений Альбуса, что даже пропустила ту оскорбительную кличку, которую Гарри присвоил директору.

– Это - не ваше дело, госпожа. Я сам должным образом поговорю с Дамблдором по этому поводу, - сказал Гарри.
– Полагаю, я просто должен доказать, что мне не нужна волшебная палочка, а затем вы можете вернуться в свою школу, а я - в свою тюрьму.

Олливандер, с большим интересом наблюдавший перепалку между ними, внезапно понял, что они оба повернулись к нему.

– Конечно, мистер Поттер. Насколько я понял, вы можете колдовать без палочки, не так ли?

– Да.

– Вы должны делать те же движения рукой, будто вы держите палочку, когда колдуете?
– спросил Олливандер.
– Вы должны произнести заклинание?

– Мне это не нужно. Я иногда делаю жесты, хотя, вероятно, это - часть привычки.

– Правильно, мистер Поттер, - Олливандер кивнул.
– Вы больше не можете использовать палочку. Ни одно ядро не смогло бы выдержать силу заклинаний, так что, думаю, вы просто сожгли бы палочку, если бы воспользовались ею. Вам потребуется посох.

– посох!
– МакГонагалл пораженно уставилась на продавца. Со времен Мерлина ни один волшебник не пользовался посохом. Даже Основатели Хогвартса, которые были самыми сильными волшебниками, пользовались обычными волшебными палочками.

– Чем они отличаются, мистер Олливандер?
– с любопытством спросил Гарри.

– В посохе может находиться до десяти ядер волшебных палочек, отобранных волшебником, который будет его использовать. Они абсолютно различны, и ни один посох не будет использоваться никем другим, кроме того волшебника, для которого

был сделан, если колдуны не используют Ритуал Крови. Обычно посох хоронили вместе с волшебником.

– В таком случае, думаю, что это пустая трата вашего времени, мистер Олливандер, так как я не собираюсь оставаться в волшебном мире по окончании этого года.

– Мне жаль это слышать, мистер Поттер, - ответил Олливандер, и Гарри мог с уверенностью сказать, что он был искренен.

– Наверно, вы - один из немногих людей, кто так думает.
– Серьезно ответил Гарри.
– Лично я думаю, что многие были бы довольны, если бы я ушел прямо сейчас, и не напоминал бы им об их глупости и ограниченности. Скажите мне, мистер Олливандер. Вы полагали, что я убил Невилла Лонгботтома?

– Мне жаль, но я так никогда и не решился принять версию Министерства или вашу, - ответил Олливандер, тщательно подбирая слова.
– У меня есть привычка слушать обе стороны, прежде чем делать какие-то выводы. Единственную версию случившегося, которую я когда-либо слышал, была версия Министерства. Я скажу так: в их версии было очень много оставшихся без ответов вопросов, которые ставили под сомнение вашу вину, по крайней мере, по моему мнению. Исходя из случившегося год назад, да и раньше, вы - не первый, и даже не второй, кого осудили без предварительного суда и следствия. Я абсолютно точно знаю, что во времена Гриндевальда жил волшебник, которого за какое-то преступление приговорили к Поцелую, и только после казни узнали, что он был не виновен. Их ошибка оставила сиротами троих детей, и Министерство не сделало ничего, чтобы загладить их вину. Из-за них один из его детей стал ярым последователем Волдеморта, пока не был убит, а оставшиеся сиротами две его дочки исчезли, когда им было лет пять. Я не знаю, что с ними произошло. Вы думали бы, что Министерство выучит урок и впредь будет использовать все доступные средства, чтобы узнать, виновен ли человек, но, к сожалению, это не так.

– Спасибо за вашу честность, мистер Олливандер, - поблагодарил Гарри, слегка поклонившись, и повернулся к профессору.
– Мы закончили, профессор?

– Нет, мистер Поттер, - МакГонагалл решила все-таки получить посох для него.
– Мы пришли сюда, чтобы заказать для вас палочку, но так как она вам не подходит, значит нам нужен посох.

– Великолепно! И кто же научит меня им пользоваться? Вы? Профессор Флитвик?
– Он сделал небольшую паузу.
– Возможно, сам великий Альбус Дамблдор?

На сей раз МакГонагалл услышала сарказм в голосе Поттера.

– Мистер Поттер, я настаиваю, чтобы вы показывали немного больше уважения к Директору школы.

– Мое уважение к вам и остальным профессорам было в первый раз. Теперь вы должны будете заслужить его. И я могу сказать вам, что если вы и дальше будете так себя вести, это никогда не случится.

Гарри повернулся к хозяину магазина.

– Мистер Олливандер, кажется, что вам придется сделать посох для меня, поскольку профессор МакГонагалл хочет впустую потратить деньги Хогвартса.

– Профессор МакГонагалл, - сказал Олливандер.
– Насколько вы знаете, мне потребуется по меньшей мере две недели на создание посоха, к тому же, мистер Поттер еще должен назвать материалы для него. Боюсь, что сегодня я не смогу отдать вам посох. Вы все еще хотите, чтобы я сделал его?

– Я могу воспользоваться вашим камином, господин Олливандер?

* * *

Гарри только что вернулся в гостиную Гриффиндора и пошел в спальню шестикурсников. Он проверил, сохранились ли чары на его рюкзаке и кровати с момента его ухода. Дополнительно наложив чары, которые заколдовали бы любого человека, который преднамеренно прикоснулся к его вещам, Гарри спустился вниз. Не то, что бы он собирался хранить в рюкзаке что-нибудь ценное. Все же он выучил свой урок в прошлом году. Вещи, которыми он особенно дорожил, хранились в его особом сундуке, который в данный момент в уменьшенном состоянии спокойно лежал в его кармане.