Не время для вечности
Шрифт:
Иша, залюбовавшись им, опустила глаза, нащупала руку Анхелы, схватила ее и в небольшом смущении остановилась. Ясон подошел к ним сам:
– Приветствую, Иша и ... - он сделал вопросительную паузу, глядя на вторую девушку.
– Анхела, - ответила та своим детским голоском.
– Анхела, - повторил Ясон так, словно запоминая. - Позвольте я покажу вам здесь несколько моих бессмысленных сюжетов.
И он, ловко уйдя от нескольких желающих подойти к нему, взял Ишу под локоть и повел в глубь
Ее фарфоровое личико было нежным, но взгляд бросал неприкрытый вызов, а губы, словно чуть треснувшие и чувственные, звали подойти ближе и вкусить дьявольское алое яблоко, которое она держала в правой руке.
На другой стене висело несколько фотографий, на каждой из которых были запечатлены девушки в разных акробатических позах.
Иша молча разглядела их все, а затем, повернувшись, стала рассматривать громадную фотографию во всю стену: точеная фигура юной красавицы была облачена в воздушную материю яркого красного цвета, которая вздымалась вверх, словно гонимая потоком ветра. Девушка выглядела отстраненной и погруженной в свои тайные грезы. Ее грациозная чувственность поразила тонкую натуру Иши, настроенную на острое восприятие всего прекрасного. Она очень ценила красоту в простоте, красоту незамеченную, тихую или наоборот кричащую о себе, и эта тонкая настройка делала ее существование подчас мучительным.
– Очень красиво, - восхищенно сказала Иша Ясону, который просто молча стоял рядом.
– Ты знаешь, это больше коммерция, но есть кое-что другое, от сердца. Пойдемте, - и он снова уверенно прошел сквозь людей, которые одобрительно гудели, разглядывая его фотографии.
– Смотри, Иша, эти два снимка родом из того дня, когда ты спасла меня, - и он показал ей улыбающийся профиль 'индейца' и черную фигуру, идущую вдоль желтой стены. Он сам впервые разглядывал их напечатанными и вдруг заметил, что пса на фото нет. - Слушай, это очень странно, когда я смотрел эти снимки дома на компьютере, то видел, что за фигурой шла собака, а сейчас ее нет... Миша! - подозвал он друга, ответственного за организацию, - кто-то правил файлы перед печатью?
– Вообще, вряд ли. Я, конечно, не стоял над душой у печатников, но мы уже не в первый раз сотрудничаем с фирмой, и до этого подобного произвола не наблюдалось.
– Странно... Впрочем, ладно. Здесь у меня представлена серия городских зарисовок, и это уже чисто для души. А чем ты занимаешься, Иша?
– Я занимаюсь тем, что немного лучше фотографа, - сказала Иша с улыбкой, вспоминая их разговор в больнице.
– Лучше фотографа? Хм... Неужели ты художница! - По Ясону было видно, что он немного удивлен.
– Да, а Анхела работает натурщицой и моделью. Иногда она и мне служит материалом для картин. Вообще-то, мы принесли тебе подарок. - и, обращаясь к Анхеле, Иша сказала: - Достань, пожалуйста.
Анхела начала неловко извлекать из своей громадной светлой сумки, утыканной железными тупыми штырьками, пакет с чем-то квадратным внутри.
– Это небольшая картина, - объяснила Иша.
Ясон
На мгновение его ощущения словно перенеслись в красочное изображение: маленькая девочка, сидя на возвышении, смотрела, как внизу два войска скачут навстречу друг другу и алый, бесконечно длинный стяг развевается на ветру.
Его освещают лучи восходящего солнца, рассеивающего прохладный утренний туман, который низко стелется под ногами бегущих лошадей...
– Спасибо, это правда очень завораживающая картина, - наконец сказал Ясон. - Можно я попрошу Мишу пока забрать ее? Он потом мне передаст.
– Конечно, - ответила Иша, - картина теперь твоя и ты волен делать с ней все, что угодно.
Миша, который стоял неподалеку, подошел и, приняв из рук Ясона картину, как-то незаметно увлек Анхелу за собой. Иша и Ясон остались вдвоем посреди людей, которые периодически подходили, чтобы высказать свое мнение о выставке.
– А давай уйдем отсюда? - неожиданно предложил Ясон, словно устав от повышенного внимания.
– Что, вот так просто сбежим? Бросишь всех? - как будто удивилась Иша, хотя сама втайне мечтала об этом, потому что ей уже порядком надоела эта бессмысленная публичность и навязчивый шум, смешанный с музыкой в единый утомляющий коктейль. Ей хотелось говорить с Ясоном, говорить наедине, когда чувствуешь особую близость и можно узнать друг друга поближе.
– Да, здесь скучно, пойдем лучше погуляем, - он посмотрел на Ишу, - а подругу свою оставь Мише, похоже они очень мило общаются.
В глубине зала Миша что-то оживленно говорил Анхеле, освещенной вкрадчивым светом, а она, словно кроткий ангел, внимательно слушала его, чуть приоткрыв свой милый рот.
– Пожалуй, ей действительно не будет скучно, - сказала Иша.
Они поспешно вышли на улицу, оглядываясь, словно провинившиеся подростки.
Иша засмеялась, а Ясон вдруг взял ее за руку и побежал - она за ним.
Благодарная ночь встретила их свежестью, и они, вдыхая ее, оглядывались по сторонам.
Летний город не спал. Люди гуляли: откуда-то доносился веселый смех и возгласы. Они прошли по небольшому мостику и вошли в парк. К аллее низко спускались ветви деревьев, и прохлада, смешиваясь с ароматом растений, опьяняла Ишу.
Она нежно прикасалась к листьям и цветам своими тонкими, нежными пальцами, на одном из которых осталось небольшое пятнышко красного акрила.
Длинное, протяженное облако черным крокодилом крадучись наползало на желтый вытянутый серпик месяца. Он висел, словно скобка, закрывающая предложение, которое открыли где-то бесконечно далеко и только здесь, в тишине неба закрыли.
Где-то вдалеке компания молодых людей окружила увлеченного певца, который, подыгрывая себе на гитаре, проникновенно пел:
'Но где она живет, вечная любовь? Я ведь к ней всегда готов...'
– Вечная любовь... - с улыбкой сказал Ясон, - хотел бы я знать, что это такое для начала!