Не время умирать
Шрифт:
Неужели все зря?! Неужели Беспощадный победит?
Нужно было знать наверняка. Предупрежден – значит, имеешь преимущество! Книжник метнулся к сумкам, рванул молнию, дрожащими руками вытащил из упаковки тубу с вакциной.
Он не мог придумать ничего другого. У него просто не было вариантов.
Бегуна придется оставить в живых. Он – не друг, не враг. Он – подопытная крыса, обезьянка (Книжник читал о таких в старых журналах), которую используют, чтобы понять все о болезни и лекарстве. Вождь заслуживал смерти, и Тим собирался с удовольствием скормить его Беспощадному,
Тим зубами сорвал колпачок с инъекционной иглы и без раздумий впрыснул содержимое тубы в грязную обожженную шею Бегуна.
Как раз туда, где под нечистой кожей все еще билась напряженная жилка.
Глава 4
Пленник
Лошадь Книжник накормил яблоками с дерева возле фермы. На ветках оставалось четыре штуки – плохонькие, битые градом и кислые настолько, что сводило зубы. Одно Книжник, кривясь, сгрыз по дороге, а остальными угостил свою спасительницу. Лошадь аппетитно похрустела подарком, зафыркала, ткнулась мордой Тиму в плечо и снова принялась за пожухлую траву.
Тим вернулся в автобус, к пленнику, прихватив с собой рюкзак.
Бегун понемногу приходил в себя. После укола лицо его застыло, Беспощадный в очередной раз отступил, а вот удар двумя подкованными копытами в спину бодрости не добавил.
Тим осмотрел вождя, пока связывал, – ребра, конечно, могли треснуть, но в целом Бегун не так уж и сильно пострадал: пара больших кровоподтеков на спине, ссадина на пояснице… В общем, несмертельно!
Он по-прежнему был опасен, как болотный снейк, как черный вайпер, от укуса которого чел умирает в муках за несколько минут. Поэтому Тим постарался на славу и скрутил Бегуна качественно, спеленал, как паук – муху.
Бегун сидел там, где Книжник его оставил. Сложно сбежать, когда руки и ноги связаны, а еще одна веревка, прикрученная к поручню, крепко охватывает горло. Он не стонал, но болезненно кривился при каждом вдохе.
Книжник бросил на врага неприязненный взгляд и принялся копаться в рюкзаке, выискивая съестное. Несколько лепешек Тим по доброте душевной скормил лошади, а одну полосу вяленого мяса сжевал на дневном привале, закусив куском вонючей, но вкусной брынзы… В общем, съестного оставалось немного. Книжник посмотрел на скудный запас, потом на вождя и принялся ужинать, если половину полоски мяса и небольшую черствую, как кусок бетона, лепешку можно считать ужином.
Бегун глядел на Книжника и криво усмехался.
– Не поделишься?
– Сдохни первым, Бегун…
Вождь хмыкнул.
– Уже не получится. Ты же меня не убил, пока я был без сознания, только скрутил, как овцу.
Он продемонстрировал связанные ноги, стукнув ими по полу автобуса.
– Значит, я зачем-то тебе нужен, Червяк.
– Ты мне не нужен.
– Врешь. Был бы не нужен – пристрелил бы. Я, считай, твой пленник… А пленников положено кормить.
Он снова попытался
– Это, блядь, смешно… Я у тебя в плену! Чем ты мне врезал?
– Это не я, – сказал Книжник, запивая сухомятку водой из пластиковой бутылки. – Тебя лягнула моя лошадь. В спину. Если бы ты читал книги, Бегун, то знал бы: к лошади сзади подходить нельзя… Но ты же не умеешь читать, вождь. Поэтому ты мой пленник, а не я твой.
– Я бы тебя в плен не брал, – скривился Бегун, устраиваясь так, чтобы меньше болело.
Книжник пожал плечами. Спорить было глупо.
– Дальше что? – спросил Бегун.
– Пока не решил.
– Убьешь?
– А сам как думаешь?
Они помолчали. Потом Книжник продолжил. Голос его звучал спокойно, холодно, но Бегун слишком хорошо знал челов, чтобы обманываться. Под показным самообладанием пылало пламя ненависти, и то, что его не было видно снаружи, делало этот жар во много раз опаснее.
– Что с тобой делать, решу утром. В любом случае не бойся – мучить я тебя не стану.
– Утешил.
– Я же не ты.
– Это тебе так хочется. Может, ты еще хуже меня… Вот додумался же голодом морить! Дай пожрать, я голодный!
– Зачем на тебя припасы переводить? Решу оставить в живых, тогда и посмотрим.
– А я бы тебя покормил, – протянул вождь, поглядывая на Книжника. – Если бы не пристрелил сгоряча…
– А я не стану.
Тим на миг задумался.
– Хотя… Хочешь пожрать – ответь на мои вопросы!
– Да запросто! – изобразил радость Бегун. – Валяй, Червь! Спрашивай!
– Как ты выбрался из Лабы?
Бегун фыркнул.
– Тоже мне секрет! Там же все разворотило взрывом! Я вышел еще до того, как ты поднялся наверх. Да просто поперло! Меня от взрыва прикрыл здоровый железный шкаф. Обожгло, помяло, но не раздавило. Я и сознания не потерял, просто очумел от контузии.
– Жаль.
– Это кому как… – фыркнул вождь. – Как по мне, так все заебись!
– Где ты взял лекарство?
– Ты обронил в коридоре, – сказал Бегун. – Ты сам и обронил упаковку. Когда бежал к…
Он увидел, как окаменело лицо Книжника, и запнулся, но все же закончил фразу:
– Когда бежал к Белке. Я видел, как ты ее колол. Вот сюда, в шею.
Книжник молчал. На его щеках играли желваки.
– Сначала я прятался рядом с Лабой, в городе, – продолжил Бегун. – Потом меня чуть не поймали твои дружки, и я сбежал за ограду. Мне было так херово, думал, что сдохну там в кустах, возле Рейлы. Я блевал кровью и плевался зубами…
Вождь осклабился, глаза его нехорошо сверкнули.
– Как же я мечтал перегрызть тебе глотку, Червячок, и боялся, что не смогу это сделать без зубов! Я прямо чувствовал вкус и запах твоей крови! Я подыхал, Червь, но понял, что не могу умереть, пока…
Он выдохнул и поднял на Книжника тяжелый, полный злобы взгляд.
– Пока я не доберусь до тебя! И я решил жить! Это просто, когда есть цель. Сначала я нашел жратву в кэрродже. А потом нашел защитный костюм и автомат возле Рейлы.