Не время. Часть вторая
Шрифт:
– Обязательно. – Он даже видит, как уверенно она кивает головой в этот момент. Варя…
– Ловлю на слове. – Он слышит на фоне мяуканье. – Жрать просит?
– Да, говорю же, кормить пора.
– Как он себя ведёт? Не обоссал мне углы?
– Пометил парочку. – Она хихикает, а Горький понятия не имеет, шутит она или нет…
– Я выкину его с балкона. – Проскрежетав зубами.
– Нет! – Теперь смеётся громко она. – Ты же сам мне его подарил! Я пошутила!
– Пошутила она… - Парень выдыхает. – Следи
– Я слежу.
Горький выходит с балкона, и добравшись до своей спальни, растягивается, полностью расслабляясь. Как же, сука, тоскливо…
– Я скучаю, Варь. Очень сильно. – Опуская веки и представляя её. То, как она ему улыбается. Мягко, словно окутывая его своей нежность. Так умеет только она.
– И я. – Иногда Антону кажется, что все эти слова до сих пор даются ей с трудом. – Скучаю.
Чтобы он делал без неё? Он бы действительно сдох. Сдох бы в тот момент, когда отец вывалил ему на голову тот мешок с дерьмом, от которого даже у него встали волосы дыбом. Ублюдок. Убил бы. Собственными руками задушил бы. Если бы не она, если бы не её нежный голос и ласковые прикосновения. Если бы не хрупкая рука, что на удивление так крепко сжимала его пальцы.
«Антон. Ты слышишь меня? Антон? Успокойся, я умоляю тебя. Хочешь, я встану на колени? Я прошу. Прошу, посмотри на меня. Прямо на меня!» Её голос, как в туманной дымке. Эхом отдающийся в сознании.
«Я люблю тебя, Антон. Люблю. Слышишь меня? Люблю».
ЧТО?
Глава 43
Варя
Я сама не знаю, почему согласилась на это. Сейчас, мне кажется, что котёнок – это был лишь умный ход в нужном ему направлении. Стратег. Он понимал, что теперь я не смогу отказаться. Он всё знал.
Очаровательное полосатое создание с большими ушами, возилось у меня под боком, пытаясь зацепить маленькими, но очень острыми коготками шнурки от моих спортивных шорт. То и дело смешно похрюкивая и вызывая очередную порцию умиления. Я назвала его Зорро.
Антон притащил мне его за день до своего отлёта. Были мысли, что он подобрал его с улицы. Спрятал его в большом кармане своей толстовки, и незаметно пронёс в общежитие. На вид, котёнку около двух месяцев. Может, меньше. Он так пищал, что для меня до сих остаётся загадкой, как Горькому удалось пронести его мимо вахтёрши.
А я была безума от милашки и не сразу сообразила, что в общежитии животные запрещены.
– Как я возьму его, Антон? Нам же нельзя здесь животных держать?!
– Я не могу его вернуть на улицу. – Сразу запротестовал парень. – Там полно бродячих собак. А его, кажется, выкинули.
– И что теперь делать? – Сердце сжималось от боли. Представив этого кроху на улице, испуганного и голодного, я уже и не была рада такому подарку. – Тогда забери его к себе! – Протягиваю ушастого Антону.
– Это твой котёнок, Варя. – Он говорил так мягко.
– Антооон. – Руки опускались от растерянности. Что делать? Куда его теперь?
– Варя… - Горький в два шага подошёл вплотную и намеренно зажал между нашими телами котёнка. – Ну. Смотри. – Плохо скрывая на своём лице коварную улыбку. – Он хочет к тебе. Возьми его, а?
– Меня выгонят из общаги вместе с ним, Антон. – Уже прижимаю к себе малыша и прячу улыбку. – И тогда мы оба будем бездомными.
– Забирай полосатого.
– Очень вкрадчиво, приближая своё лицо и обдавая меня ароматом ментола и сигарет. – А я заберу вас.
– Нас? – Недоумеваю. – Куда?
– К себе. – Так же шёпотом. Словно доверяет мне большую тайну.
– Зачем? То есть, как к себе?
– Вот так, Варя. – Горький мягко касается моих губ своими и трётся, словно кот, носом об мой нос. – Я хочу забрать тебя к себе. Переезжай?
Переезжать? В смысле «переезжать»? К такому я точно не была готова. Котёнок перестал мяукать, будто понял всю ситуацию, и решил не сбивать меня с мыслей. Будто он тоже даёт мне время на обдумывание.
– Варь? – Выбивает меня из оцепенения Антон. – Я ведь улетаю завтра. – Произносит мне в губы. – Если я заберу его к себе, то он останется один. Он ещё слишком мал… даже если я попрошу кого-то приходить и кормить его… ты же понимаешь, что он ещё слишком мал. Его нельзя оставлять одного. – Говорит, словно зубы заговаривает. – А так… вы будете там вдвоём. Ты присмотришь за ним, а он за тобой? М?
Что это было?
Я и сама не заметила, как Антон медленно, несуетливо начал собирать мои вещи, пока я играла с Зорро.
– Это не навсегда. Как ты сама захочешь. Сейчас лето. Ты, в принципе, не обязана находиться в этом клоповнике. Может, ты на море поехала? М?
– Это не клоповник. – Единственное, что зацепилось за мой слух.
– Окей, не клоповник. – Антон стоял передо мной, улыбаясь. Возле его ног лежала небольшая сумка. В ней были мои вещи. Он проследил за моим взглядом. – Это на первое время. А там, ты и сама приедешь за тем, чего не хватает.
– Оставь. – Я бесцеремонно отодвинула наглого брюнета и обошла его, направляясь к шкафу. – Я сама соберу…
Антон
Уже битый час рассматриваю чёртов белоснежный потолок. А сна ни в одном глазу. Кажется, я привык. Она была рядом всю последнюю неделю. И я, блять, каждую ночь спал, как младенец! Что это?! Гипноз?! Самовнушение?
Но вот первая ночь в Вене, и мне ни хрена не удаётся заснуть. Несколько раз пробегался глазами по последним сообщениям от неё, с пожеланиями сладких снов… а толку – ноль.
Может, сон перебивали мысли об отце? Об этом мудаке? Даже мне до него далеко.