(Не) Все могут короли
Шрифт:
После второй встречи, когда он после меня зашёл к ней, и поинтересовался, не испытывает ли королева в чём-то нужды, она мило и кротко с ним пообщалась, как это всегда делала со своими посетителями, очаровывая всех добротой и набожностью, и сказала, что ей не хватает только теплоты тела и сердца короля.
Тот же, видя, что я стал сомневаться в её добродетели, старался и дальше увеличить мои сомнения, он даже предложил мне лично посмотреть, как он пытается соединиться с ней, чтобы я наяву увидел её взгляд, который лишал его мужской силы. Я сказал пока с этим обождать, поскольку и других тёмных мест в её поведении хватало. Находясь с девушкой почти двадцать часов в сутки,
28 ноября 1198 года от Р.Х., Этамп
Мужская попа с силой вжимала в простыню женское тело, а пот, который катился по его спине говорил о том, что делает он уже достаточно продолжительное время. Белые руки, которые вцепились в его плечи, с силой стаскивали кожу мужчины, а такой знакомый голос страстно выкрикивал его имя, когда он усиливал движения тазом.
Парочка так была увлечена сексом, что не услышала, как открылась дверь на новых петлях, которые поставили за неделю до этого дня, и внутрь внесли посланника Папы, который уехал из замка два часа назад, и это видели все.
Полюбовавшись с десяток секунд на сцену, я провёл рукой по горлу. Сеньор Бароцци всё правильно понял, подойдя к кровати, и схватив мужчину за волосы, мечом перерезал ему горло и сразу отошёл, смотря как лежавшая под булькающим кровью телом девушка верещит от ужаса, в то самое время, как её лицо и тело, заливает кровью любовника.
Через пару минут, поняв, что ей лично ничего не угрожает, она с трудом откинула безвольное мужское тело в сторону и я увидел её настоящее лицо. О-о-о, только теперь оно было по-настоящему прекрасно! Искажённое от ярости и понимания, что её тайна раскрыта, она рычала от бессилия, и даже не подумала укрыть совершенное тело, на которое уже начали коситься мои солдаты.
— Выйдите все, кроме вас сеньор Пьетро, — приказал я им, и те, нехотя покинули комнату.
Я, вытянув руку, показал на ней указательным пальцем, искренне улыбнулся, впервые за две недели сбрасывая так опостылевшую мне маску священника.
— Попалась!
Она зарычав ещё сильнее, бросилась к подушке, а затем ко мне, занеся тонкий стилет над моей головой. Военачальник, ножнами ударил её по руке, а когда королева вскрикнула от боли, упав спиной обратно на кровать, он поднял кинжал, и хмыкнув, положил его рядом со мной.
— Свяжите её пожалуйста да потуже, а то боюсь, как бы эта львица меня ни загрызла, — попросил его я, и он кивнув, сходил за верёвкой, и вскоре передо мной на кровати, окуклилась девушка, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой.
— Пока на этом всё сеньор Пьетро, — поблагодарил его я, — выйдите пожалуйста и проследите, чтобы нас никто не подслушал.
Он склонил голову и покинул комнату, забрав с собой на всякий случай стилет.
Мы остались одни.
— Убльюдок, — в её латыни стал от волнения прорываться датский акцент, — мелкий лживый убльюдок. Провёл меня.
— К твоей чести Инга, — сократил я по-приятельски её имя, выкарабкавшись из своих носилок, и забравшись на кровать, стараясь не испачкаться в крови, — ты держалась великолепно! Какая выдержка! Какой кроткий взгляд! Теперь понимаю, почему тебя все кругом так боготворят.
В мою сторону от задыхающейся от гнева королевы, полетели датские ругательства. То, что это ни слова молитв, к которым она чаще всего прибегала раньше, чтобы показать себя добродетельной католичкой, я догадался и без перевода.
Смотря на лежащее передо мной связанное тело, не ставшее от этого менее совершенным и привлекательным, я невольно провёл пальцем по её взволнованно поднимающейся груди, чем вызвал сначала подозрительное молчание, а затем шёпот, с эротичными нотками.
— Ты хочешь меня? Да, я знаю, что ты хочешь! Ты можешь развязать и взять меня прямо сейчас! Я стану твоей любовницей, сейчас и навсегда!
Пискнувший от возбуждения симбионт, снова отключился, давая мне спокойно думать.
— Ладно, это всё лирика, — я забрался на неё сверху и щёлкнул легонько по носу, — но к сожалению для короля, и к счастью для тебя, дело зашло слишком далеко, и я не могу просто выставить твой маленький грешок на всеобщее осуждение.
Глава 27
Снизу сначала было молчание, затем раздался обычный, спокойный женский голос.
— Тогда нам нужно договариваться.
— Ну, если пообещаешь не кидаться на меня с колюще-режущими предметами, то я в принципе не против, — ответил я, слезая с неё и затем с кровати, возвращаясь в носилки.
— Даю слово, тем более что я не в том положении, чтобы диктовать свои условия, — раздался спокойный ровный ответ, словно и не было трупа любовника рядом, а также залитой кровью постели, в которой она лежала обнажённая и связанная.
Позвав военачальника я попросил его развязать королеву, и когда он это сделал, снова попросил удалиться за дверь.
Нисколько меня не стесняясь, она грациозно потянулась, показывая всё совершенство своего тела, затем видя, что я не свожу с неё любопытного взгляда, вытерлась от крови, и взяв новую сорочку, одела её, сев рядом со мной на стул, грациозно оголив ножку.
— Ты по привычке? — с улыбкой спросил я, показав на белоснежную стопу, — или всё ещё не воспринимаешь меня всерьёз? Я могу показать тебе и другие черты своего характера, только боюсь, они тебе сильно не понравятся.
Она вздрогнула, и быстро спрятала всё под ткань, снова став приличной девушкой.
— Я то гадала, почему про тебя столько слухов, если на самом деле ты обычный мужчина, пусть и незрелого возраста, — она с интересом меня рассматривала, — даже думала, что слухи про ужасного Венецианца являются уж очень большим преувеличением. Как же я ошиблась в тебе.
Я лишь хмыкнул, разведя руки в сторону, показывая, что какой есть.
— Ночь не так длина, как бы мне хотелось, — стёр я улыбку с лица, — так что теперь, когда маски сброшены, и мы наконец познакомились с нашими настоящими личностями, я хочу спросить главное. Что тебе нужно?