Не все остались живы
Шрифт:
– Сам разберешься, ты же смышлен, в школе учен, – сказал, улыбаясь, Медведев и заснул.
Покатился Коля Боков обратно в деревню. Катится-катится, а кайфончик у сердца лежит.
Вдруг видит Коля Боков посреди дороги стоит рыжая баба, а сзади ее целая банда рыжих теток, и у каждой вокруг шеи горжетка лисья рыжая.
– Ну что, Коля Боков, – говорит главная рыжая тетка, – попался? Давай нам кайфончик, а то мы тебя в зоопарк отдадим в качестве корма.
И тут Коля Боков достает кайфончик и протягивает его рыжей, а сам нажимает кнопку «калаш», и из кайфончика бьет ярко-зеленый луч, и все рыжие моментально валятся с ног и засыпают. А Коля Боков катится себе дальше.
Долго ли, коротко ли, а прикатился он к бабке и деду Боковым.
Все рады встрече. Сели чай пить с сухарями. И тут Коля Боков достает кайфончик и нажимает кнопку «кайф», и на экране появляется надпись: «Меню», а под ней другая надпись: «Что изволите?» и список:
1. Чай Марьи да Хуана.
2. Русский снежок Каина и Компании.
3. Молочный кисель Геры да Инны.
И зажили дед с бабкой Боковы и Коля Боков и деревни близлежащие с остатками их обитателей. Недолго, но счастливо.
Стали жить не тужить!
Стали жить-поживать и о пенсии не думать.
И я там был, чай Марьи да Хуана курил и кайф ловил.
Русский снежок Каина и Ко нюхал – зимушкой пахнет.
Молочный кисель Геры да Инны пил, по усам текло, да и в рот попало.
Про Надежду Петра Ивановича и Марьи Петровны
Жили-были Петр Иванович и Марья Петровна.
И была у них курочка Наденька. Пенсия была у Петра Ивановича и Марьи Петровны маленькая. А Наденька несла яйца – и несла много яиц. И все яйца были у Наденьки крупными.
Петр Иванович и Марья Петровна яйцами и питались.
То омлет сделают.
То глазунью приготовят.
То просто яйца отварят.
То в мешочек.
То сделают яйца пашот.
То яйцами лапшу яичную зальют и запеканку сделают.
Петр Иванович и Марья Петровна питались разнообразно. А про холестерин они ничего и не знали. Кто такой этот холестерин и с чем его едят, не ведали.
Ну и бог с ним.
И вот однажды берет Петр Иванович яйцо, чтоб глазунью сделать, и ножом по нему ударяет, а оно, это яйцо, не бьется. Скорлупа только треснула. Петр Иванович еще раз по нему ножом, еще раз, и еще раз, и еще раз… Ничего с яйцом не происходит. Тогда он скорлупу немного сколупнул, а оттуда свет слепящий забил. Что за чудо?
– Маша, Маша, – кричит, – иди сюда!
Прибегает Марья Петровна, руками разводит! Скорлупу очистили, а яйцо оказалось золотым. Вот тебе раз! А курочка Надежда рядом квохчет. Радуется Наденька.
– Ну, – говорит Марья Петровна, – наконец-то мы себе зубы сделаем!
И пошли они к зубному доктору.
Доктор Моисей Соломонович Рябинович долго крутил в руках золотое яйцо. Думал. Ну и говорит потом:
– Вы яйцо-то золотое оставляйте, я из него вам зубы сделаю и, когда будет все готово, вам сообщу.
На том и порешили.
Ждут-пождут Петр Иванович и Марья Петровна, и вот, наконец, стучат в дверь. Они открывают ее – а там полиция.
– Ваши документы. Откуда у вас золото? Рябинович арестован. Он вас сдал.
Оказывается, за Моисеем Соломоновичем давно следили. Ничего не поделаешь. Совпало. Нашли у него три килограмма золота, ну и яйцо золотое. На допросе он все следователю и рассказал.
Ну, Петра Ивановича и Марью Петровну стали про курочку Надю расспрашивать, а полиционеры только хохочут:
– Слыхали мы про курочку Рябу, а про курочку Надю первый раз слышим. Вы совсем, дед да баба, из ума выжили. У вас, наверное, этот, как его, склеразм от большого количества съеденных яиц.
В общем, арестовали Марью Петровну и Петра Ивановича, но, учитывая возраст и то, что на руках у них Наденька, которую не с кем оставить, приговорили к домашнему аресту. И обязали выплатить штраф яйцами.
Вот теперь судья каждый день к Петру Ивановичу и Марье Петровне за яйцами стал ходить. Там же у них, гад, их стал бить, надеясь золотое найти. Ну а Марье Петровне и Петру Ивановичу по барабану, они же яичницу делают. Все равно яйца надо бить.
Однажды вечером Надежда клюнула в нос Петра Ивановича, когда он шнурки завязывал, и говорит:
– Да не расстраивайтесь вы, Петр Иванович и Марья Петровна, снесу я вам еще много золотых яиц. Только я вас очень прошу, когда закончится через месяц ваш домашний арест, возьмите два билета в Израиль и меня захватите. Я же знаю, что вы, Петр Иванович, по матери Розенцвейг, а вы, Марья Петровна, по отцу Голденберг. А доктор Рябинович Моисей Соломонович уже там. Он судье взятку дал в виде моего золотого яйца. Тот его и отпустил. Мы там, в Израиле, такой бизнес развернем – никакая пенсия не нужна будет. Пенсию здесь, на родине оставим.
И вот сидят на террасе Петр Иванович и Марья Петровна и любуются на Красное море. И чай пьют, пуская солнечных зайчиков золотыми зубами. И курочка Надя прямо со стола клюет вкусные крошки от пирога с яйцами.
А на соседней террасе Моисей Соломонович Рябинович яичный ликер потягивает.
Я вдоль моря по берегу шел и их сам видел. Живут себе и в ус не дуют.
Про сплоченную команду Афанасия Григорьевича