Не все остались живы
Шрифт:
– Отпусти ты, старуха Анна Григорьевна, меня в озеро с зеленой водою. Дорогой за себя дам откуп: откуплюсь, чем только пожелаешь.
Удивилась Анна Григорьевна, испугалась. Остолбенела. В магазин она ходила десятилетия и не слыхивала, чтобы рыба говорила. Отпустила она судачка. И сказала она ему ласковое слово:
– Бог с тобой, судачок! Твоего мне откупа не надо, ступай себе в Зеленое озеро, гуляй там себе в его изумрудных водах.
А сама думает: «Что за хрень такая? Это ж сказка Александра Сергеевича Пушкина какая-то получается».
Пришла Анна Григорьевна домой и рассказала все Трофиму Денисовичу. Тот сначала расхохотался, а потом и говорит:
– На следующей неделе, Аня, пойдем с тобой к психиатру, у меня есть один знакомый. Надо понять, Аннушка, не начинается ли у тебя болезнь Альцгеймера.
Психиатр внимательно выслушал Анна Григорьевну, потом Трофима Денисовича. Задал несколько вопросов: большой ли был судачок, с выражением он говорил или нет, голос его звучал внутри головы Анны Григорьевны или снаружи? Поправил очки и, подняв брови, сказал:
– Анна Григорьевна, вы еще раз судачка купите в том же магазине и, если он снова заговорит, просите его на этот раз выполнить какую-нибудь просьбу, а уж потом отпустите. Ну, например, …
– Ну, например, – перебил доктора Трофим Денисович, – отремонтировать BMW мой старый. Или нет. Пусть сотворит мне новый BMW.
– А мне, – почесывая лысину, продолжал доктор, – пусть судачок устроит встречу с немецким психиатром, г-ном Алоисом Альцгеймером. Хочу я с ним давно побеседовать.
На том и порешили. На следующий день пошла Анна Григорьевна в тот же магазин, купила судачка мороженого. Идет она вдоль озера Зеленого медленно, чтобы судачок оттаивать начал. Ждет. И вот:
– Отпусти ты, старуха Анна Григорьевна, меня в озеро Зеленое с изумрудной водою. Дорогой за себя дам откуп. Откуплюсь, чем только пожелаешь.
И тут Анна Григорьевна говорит:
– Смилуйся, судачок, надо мною. Трофим Денисович и врач-психиатр порешили, что у меня слабоумие начинается, хотят проверить, так ли это. Если у меня слабоумие, то не избежать мне психиатрической больницы, а если нет его, то я буду жить дальше, как жила, и в ус не дуть. Короче, сделай так, чтобы у Трофима Денисовича был новый BMW, а доктор-психиатр встретился и побеседовал с немецким психиатром Алоисом Альцгеймером.
– Не печалься, старуха Анна Григорьевна, ступай себе с богом, будет тебе и новый BMW, и Альцгеймер, – сказал судачок и скрылся в изумрудных водах Зеленого озера.
Воротилась старуха домой, а Трофим Денисович сияет за рулем новенького BMW.
– Садись, Аннушка, в машину новую и поедем мы к доктору-психиатру.
И вот входят они в кабинет врача-психиатра, а он в кресле сидит, нога на ногу и коньячок потягивает, а напротив него господин с бородкой трубку курит, на диване развалившись.
– Проходите, проходите. Не стесняйтесь. Знакомьтесь, – доктор на немца показывает. – Это знаменитый немецкий психиатр Алоис Альцгеймер. Так что никакого, Анна Григорьевна, Альцгеймера нет.
– То есть как это нет? – удивился немецкий доктор. – А я?
– Вы-то есть, – смеется усатый психиатр. – А вот у Анны Григорьевны слабоумия, в честь вас названного, нет, а есть говорящий судачок.
Альцгеймер, услышав эти слова, даже не удивился.
Дома Трофим Денисович говорит Анне Григорьевне:
– Попроси-ка ты, Анюта, у своего судачка сразу выполнить несколько просьб. Во-первых, дом пусть сделает большой с бассейном. Во-вторых, яхту. В-третьих, квартиру в высотном доме на Котельнической набережной во весь этаж, с видом на Кремль. В-четвертых, пусть меня сделает олигархом под номером пять из списка «Форбс». В-пятых, хочу быть депутатом Государственной Думы от «Единой России» и главой комитета по контролю за говорящими судаками. А в-шестых, пусть разведет нас с тобой, Анна Григорьевна, и пришлет мне молодую, грудастую и губастую, длинноногую блондинку. Ступай давай.
Купила Анна Григорьевна судачка мороженого в том же магазине и несет его грустная вдоль Зеленого озера. Ждет, когда он разморозится и заговорит. И вот:
– Отпусти ты меня, старуха Анна Григорьевна, в Зеленое озеро с изумрудной водою, дорогой за себя дам откуп. Откуплюсь, чем только пожелаешь.
Ну, Анна Григорьевна и молвит:
– Трофим Денисович, судачок, хочет, во-первых, дом большой с бассейном. Во-вторых – яхту. В-третьих – квартиру во весь этаж в высотке на Котельнической набережной, с видом на Кремль. В-четвертых, хочет он, чтобы ты, судачок, сделал его олигархом под пятым номером из списка «Форбс». В-пятых, он хочет быть депутатом Государственной Думы от «Единой России» и главой комитета по контролю за говорящими судаками.
– За говорящими мудаками он будет наблюдать, Анна Григорьевна, – перебил ее судачок.
– А еще, – продолжала Анна Григорьевна, – он хочет, чтобы ты его со мной развел, а ему пригнал молодую, грудастую и губастую блондинку с длинными ногами.
– А пошли ты его, Анна Григорьевна, на хуй, старого долбоеба. Он же тебя, Анна Григорьевна, замучил давно. Сделаю я все по-своему. Ступай, старуха, себе домой с богом, – сказал судачок и нырнул в изумрудные воды Зеленого озера.
Долго сказка сказывается, да быстро дело делается. Так оказался Трофим Денисович в немецкой психиатрической клинике у знаменитого доктора-психиатра Алоиса Альцгеймера со старческим слабоумием. Собственно говоря, слабоумие Трофима Денисовича и получило название болезни Альцгеймера.
А Анна Григорьевна стала длинноногою блондинкой с красивыми формами. Мало того, стала она звездой Голливуда и обладательницей «Оскара» – не без помощи, конечно, Харви Вайнштейна.
Ну что вам еще сказать… Бывают такие чудеса. А кто в них не верит, тот пусть телевизор смотрит – там правду говорят чистую.
Кровавый дым…
Шел четвертый год пятой Мусорной войны.
Почему Мусорной? Сейчас уже трудно ответить на этот вопрос. То ли потому, что столкновения с сословием «мусоров» (полицаев) стало явлением обыденным и повседневным, то ли потому, что мусор заваливал города, засыпал реки, высушивал моря и его горы закрывали чистое голубое небо.