Не все желания должны сбываться

Неверович Майя Владимирович

– Кто знает, кто знает, – подмигнула я и злодейски потёрла руки.

– А можно я тоже буду звать тебя Витькой? Звучит не стандартно, что характерно для тебя.

– Валяй. А я тебя – Тохой.

***

Утро началось абсолютно стандартно: хныканье Алиски по каждой мелочи, торопящийся отчим, мама, которая руководила всеми процессами и я, пытающаяся что-то сделать со своей причёской-одуванчиком. Мне нравился такой, как говорила бабуля, живущая в Анапе, «босячий» стиль, но минус короткой стрижки был в том, что заставить волосы улечься – невозможно.

Поэтому, я каждое утро мыла голову, пробовала уложить волосы так, чтобы не торчали, словно антенны, потом психовала и шла в школу, как есть. Всё равно, только выходила из подъезда, ветер все мученья сводил нулю. Вот и сейчас я стояла возле зеркала в коридоре, с расчёской и недовольно кривила губы. Алиска ходила тут же и ревела, потому что не могла найти свою любимую мягкую игрушку, ярко-розового чудика с огромными ушами и длинным серым хвостом. Мама ходила из комнаты в комнату, приговаривая «не реви», и заглядывала во все укромные и не очень, места квартиры.

– Вик, помоги найти эту дурацкую игрушку, – вспылила мама, очередной раз проходя мимо меня.

– Она не дура-а-а-цкая, – ревела Алиска.

– Нет, солнышко, нет, – поспешила к ней мама.

Этот ор уже стоял в ушах. Хотелось скорее свалить из дома. Пусть даже в школу.

– Мам, прости, но я опаздываю, – бросила я расчёску и схватила рюкзак. Уже возле двери вспомнила. – Ма, а у меня завтра день рождения. Что вы мне подарите7

– Ой, не знаю, – нервно махнула мама. – Не думали ещё. Давай потом.

Я вышла.

Ну да, потом. Не думали. Как обычно. Только с Алиской возятся, как будто меня вообще нет. Было очень обидно.

Ну и не надо. Решила, что больше ни слова не скажу про свой день рождения. Посмотрим, вспомнят ли сами?

– Привет, – помахала я Антону, зайдя на территорию школы.

Он уже прицепил велосипед и подошёл.

– Привет. Какие планы на сегодня?

– Ну, пока довольно банальные. Примерно до часу дня. А там, не знаю, – пожала плечами.

– Ты говорила, что любишь всякие заброшки с их тайнами.

– Ну да, есть в них что-то.

– Кроме выбитых стёкол и гниющих полов?

– Не романтик ты, Тоха, – наигранно вздохнула я.

– Зато, знаю пару мест, которые тебе точно понравятся.

Я засмеялась.

– Вот уж не думала, что философы по заброшкам лазают. Думала, твой максимум, это выйти зимой без шапки.

– Вот без шапки, кстати, – Тоха поправил очки, – не советую. Тебе, как девочке, полезно знать, что зимой волосы испытывают стресс и…

– Заткнись, – перебила я его, – пожалуйста. Хоть иногда переключай режим занудства на нормальный.

– Я не зануда, просто много читаю. Я не виноват, что в моей голове столько информации.

Мы зашли в класс, где сегодня на удивление, было почти тихо. Одноклассники, разделившись на двойки-тройки, сидели в телефонах. Кто видео смотрел, кто в игры играл. Самыми шумными были вторые, комментирующие каждый шаг. Мы с Тохой прошли на своё место. Машка, та самая «Барбоскина», сидела на парте возле противоположной стены. Она толкнула свою подружку.

– Глянь, новенькая уже с философом законнектилась, – громко сообщила она. И повернулась ко мне. – Что, лузеры нашли друг друга?

Я только кинула на неё брезгливый взгляд. Ответить хотелось, конечно, но ещё больше – запустить в неё рюкзаком. Но за это могли и из школы выгнать, а слов, честно говоря, не успела подобрать. Вошла Снежана Артуровна и все разбежались по местам. Белохвостая выскочка прошла мимо меня, нарочно задев рюкзак, который висел на спинке стула и, конечно, упал. Я не выдержала. Почувствовала, как кровь прилила к голове. Сжала кулаки и… выставила ногу. Я не оборачивалась, но услышала, как Машка взвизгнула и упала. Я зажмурилась. Класс захохотал, учительница заохала и побежала к ней.

– А ну, тихо! – кричала она на ходу. – Мельникова, бегом за медиком.

Одноклассница, сидевшая за первой партой, вылетела в коридор, а я замерла в предчувствии разборок.

– Маша, ты как? – классная помогла ей сесть.

Я чуть повернула голову и посмотрела. Да уж, нос не слабо ей расквасило.

– Это… она… коза, – всхлипывая и шмыгая носом, прерывисто говорила та, которую называла про себя Барбоскиной.

Я удивлённо расширила глаза развернулась.

– Я? Ты сама хотела мой рюкзак свалить, вот споткнулась об него.

– Нет, – в истерике вопила Барбоскина, – я видела. Ты лапу свою выставила.

Я опустила глаза и посмотрела на обутые в кроссовки ноги.

– Лапу? Нет, – я замотала головой, – тогда это точно не я. У меня лишь ноги.

– Всё в этом мире циклично, – задумчиво поддержал меня философ. – Ты хотела причинить ущерб Витьке, а вселенная вернула всё тебе.

– Согласна с вами, коллега.

– Коза, да я тебя, – она рванулась вперёд, что предвещало оставить меня без волос, которых и так было немного, в силу короткой стрижки.

– А ну, все угомонились, – Снежана Артуровна возникла между нами, как неприступная крепость, через которого Машке было не пробраться. – Сначала нужно обработать рану, а выяснение ситуации оставим на после уроков. Никто после шестого урока из школы не уходит.

По классу пронёсся недовольный гул.

– Чёрт, – выругалась я и обменялась с Барбоскиной взглядами, полными ненависти.

Теперь точно позвонят маме. Вот тебе и подарок на день рождения.

– По ходу, твоё затмение уже действует, – проворчала я, наклонившись к Тохе, – у некоторых мозги напрочь выбило.

И кивнула в сторону задней парты.

– Овца, – прошипела блондина, – я тебе припомню. Ты не знаешь, с кем связалась. Мой парень покажет тебе, что такое «мозги выбить».

Я приподняла руки, согнув их в локте и затрусила, показывая, как мне страшно.

В кабинет вошла медработник и они с классно подошли к Маше.

– Излишняя смелость такой же порок, как и излишняя робость, – изрёк наш классный мудрец.

– Ты хоть помолчи, – настроения разгадывать его нудные высказывания не было.