Не все желания должны сбываться
Шрифт:
– Опять во время уроков?
– Я не виноват, что важнейшее событие столетия совпадает с примитивными занятиями несовершеннолетних. Лично я делаю свой выбор в пользу того, чего не будет и завтра по расписанию. ты со мной?
– Не знаю, – было так обидно. Даже он не вспомнил.
– А ты чего такая? – Заметил, наконец, Антон моё настроение.
– Какая такая? Будто потеряла не известно где свой скетчбук? – я начала заводиться. – Или будто меня ни один человек, включая родную мать, не поздравил с днём рождения?
– Точно, – округлил глаза Антон. – Прости, пожалуйста.
– Вот, – едва сдерживая
– Не переживай, – Антон дружески похлопал меня по плечу. – Считай это, – он кивнув на кусок стекла в моей руке, – маленьким презентом. Но я обещаю, что сделаю тебе подарок, который тебе понравится.
– Скетч мой найди, – всхлипывая, вытерла нос рукавом, – будет идеальный подарок.
– Ты ставишь почти невыполнимые задачи, – подмигнул одноклассник. – Стекло прячь, а то цербер сейчас опять мать твою вызовет. И что-то мне подсказывает, что не для того, чтобы именинный пирог разрезать.
Я послушно спрятала руки в карманы и деланно улыбаясь, прошла мимо дежуривших на входе директрисы и училки из начальной школы.
– Доброе утро, – растягивая слова, как первоклашки, мы старались не бежать.
– Так что? – толкнула плечом Тоху, когда мы уже шли к лестнице.
– По поводу? – поправил очки Тоха.
– Пойдёшь со мной? Поможешь скетч найти? Я без него не могу.
– М-г-м, а где искать-то? – и тут же, видимо, вспомнив, споткнулся о ступеньку, резко остановившись. – Только не говори, что в церкви? Туда даже не проси. Тем более, в день солнечного затмения.
– Да, боюсь, что он мог выпасть ещё на той заброшке, где мы были до этого. Либо по дороге от неё. А может, – пожала я плечами, – и в церкви. Придётся проверять всё, но начинать надо с самого начала.
– Ладно. Кроме того проклятого места, я везде готов. Но только после затмения. Договорились?
– Ок.
Когда мы вошли в кабинет математики, в нём, как впрочем и почти всегда во время перемен, было довольно шумно.
Барбоскина, ну или как там её настоящая фамилия, сидела за столом учительницы пародировала её. Математичка у нас пожилая женщина средней комплекции, очень приятная, кстати, добрая. Для выбранной профессии даже слишком мягкая. И голос у неё мягкий. Она даже когда кричала, выходило так, будто она просила и извинялась одновременно. Но не ругала. И Машка, сидя за столом учительницы, имитировала как раз её крик. Выходило совсем не похоже и более чем не смешно. Но класс хохотал. Это же, типа, звезда класса. Попробуй не посмейся.
– О, философ с отшибленной замутил, – она развернулась корпусом к нам и закинула ногу на ногу. Её белые хвосты с розовыми кончиками затрусились. – Слышь, новенькая, а ты в какой помойке шмотки закупаешь?
По классу разнеслась волна хохота.
Антон сделал шаг вперёд и прошёл между рядами парт.
– Белова, – на ходу, заметил он, – у Винни Пуха в голове хоть опилки были, а у тебя, по ходу, одни тряпки.
– А, ну да, – Машка встала и с ехидной ухмылкой подошла ко мне. – С этим додиком в одной помойке и затариваешься?
Она брезгливо тронула меня за рукав толстовки.
– Фу, у моей бабушки тряпка половая лучше.
– А этой можно доску вытирать, – подсказал кто-то из-за парты.
– Точно, плоской доской только доску вытирать, – она толкнула меня. Всё произошло так внезапно, что я и понять не успела. – Будешь дежурной тряпкой.
– Пошла вон, дура, – оттолкнула её, а сама больно ударилась о полотно доски.
– Только после тебя, тряпка.
Она снова кинулась ко мне и толкнула. Я снова ударилась. Доска дрогнула, сверху послышался странный звук. Я подняла голову и… только успела взвизгнуть и отскочить. Резко присела на корточки и закрыла голову руками. С громким треском вниз полетел экран для проектора. Все повскакивали с мест, закричали. Белова стояла с округлёнными от страха глазами, белая, даже белее своих волос.
Тоха подбежал ко мне и затрусил:
– Вик, Вик, ты как?
– Да отвали от меня! – оттолкнула его и выбежала из кабинета. Меня колотило мелкой дрожью. И от страха, и от злости. В дверях столкнулась с входившей учительницей. Мы на секунду встретились взглядами.
– Что тут происходит? – только и успела спросить она, заглядывая мне через плечо.
Я молча пролетела мимо неё.
– Новенькая вам проектор сломала, – донёсся до меня голос Машки.
– Неправда, это не она! Её Машка толкнула!– Перебивал её Тоха. Мысленно я была ему благодарна..
Но остальные голоса вторили этой белобрысой курице.
Я сбежала по ступенькам вниз и, расталкивая редких встречающихся на пути школьников, помчалась за пределы двора ставшей уже ненавистной школы.
Из открытого окна кабинета математики слышен был голос Антона, который кричал: "Подожди!". А может мне и показалось.
Бежала, без остановки, сама не зная куда. Мысленно проклиная эту белобрысую стерву и остальной класс.
Постепенно, устав, перешла на шаг. Обида готова была вылиться наружу горящей лавой. Мне представлялось, что город передо мной, как огромный лист, заляпанный краской. Хотелось замалевать всё, зачёркивать и зачёркивать, пока на этом листе не появятся дыры, чтобы все эти ржущие одноклассники провалились в них.
Почему я всегда лишняя? Как щенок в натюрморте. Никому не интересно моё мнение, моё личное пространство. Обиднее всего, что мама, она отдалилась от меня. Именно в тот период, когда она так нужна. Дурацкий переходный возраст, о котором все взрослые говорят не иначе, как о неизлечимой болезни. Чужой город, абъюзивные одноклассники.
Я шла по городским улицам, широким шагом распугивая голубей и прохожих. Казалось, что даже здесь, уже далеко за пределами школы, на меня смотрели и косились, как на не нормальную. Я надела капюшон, спрятав под него короткие волосы, немного ссутулилась и, поправив лямки рюкзака, пошла дальше, не задумываясь над тем, куда.
В боковом кармане рюкзака постоянно трезвонил мобильник. Но желания доставать его и разговаривать с кем-либо, не было желания.
– Деточка, – ещё одно слово, которое меня всегда бесило. Старик, стоявший у меня на пути, решил видимо, что у меня со слухом ещё хуже, чем у него. Он указательным пальцем тыкал на мой рюкзак. – У тебя телефон звонит.
– Да и фиг на него, пусть хоть зазвонится, – грубо оборвала его и прошла дальше.
Погода стояла ясная, тёплая. Многие ходили в рубашках. Кто-то, как я, в свитерах или толстовках. Встречались, правда и чудики в куртках.