Не встретиться им никогда

Edmond Hamilton, Never the Twain Shall Meet, 1946

перевод Андрей Березуцкий — Stirliz77

Джон Фаррел почувствовал тот же холодок страха, что и его офицеры и матросы, но показать

Быть капитаном космического корабля на Земле было прекрасно. Было здорово выйти из Нью-Йоркского космопорта и видеть, как люди с восхищением и уважением смотрят на твою форму и серебряные нашивки.

Но не так уж хорошо было носить эти серебряные нашивки, когда ты в пятидесяти миллионах миль от Земли, твой покалеченный корабль дрейфует в метеоритном потоке, а твоя команда молча смотрит на тебя с испуганным выражением на лицах.

Капитан Фаррел распрямил свою долговязую фигуру и, стараясь изобразить уверенность на своём смуглом, усталом лице, произнёс:

— «Тетис» сильно пострадал, ребята. Но положение не безнадёжно. Мы всё равно достигнем Ганимеда, если сможем починить разбитые ракетные двигатели.

— Чем их починить? — спросил первый помощник Горли.

У большого рыжеволосого ирландца, вечно либо радостного, либо угрюмого, на помятом лице было написано уныние.

— Мы уже использовали наши запасные реактивные сопла, и у нас недостаточно тугоплавкого сплава, чтобы изготовить новые.

— У нас есть жизни, жизни десяти человек, и кислорода хватит на пару недель, — отметил Фаррел. — Так что у нас ещё есть шанс.

Он прошёлся по машинному отделению, в котором они собрались после того, как случайный метеорит оторвал реактивные сопла и часть кормы. Он указал через иллюминатор на усеянную звёздами пустоту впереди.

— Вон метеоритный рой, к которому мы дрейфуем — возможно, там мы найдём нужные нам тугоплавкие металлы. Во многих метеоритах содержится большое количество таких металлов.

Слабая надежда озарила лица матросов, когда они посмотрели туда. И тут Бинетти, худенький молодой навигатор, вдруг вскрикнул и указал пальцем:

— Посмотрите туда! — капитан Фаррел повернулся к иллюминатору как раз вовремя, чтобы увидеть это.

Это была внезапная вспышка света в космосе перед ними.

Она вспыхнула глубоко внутри огромного, редкого метеоритного роя, но это не было жаркое свечение двух обычных метеоров, столкнувшихся друг с другом. Это был ослепительный взрыв чистого света, исчезнувший в одно мгновение.

Фаррел мгновенно понял, что это означает и чем оно чревато для них. На мгновение он лишился дара речи.

Келлс, коренастый второй помощник, хрипло воскликнул:

— Боже мой, некоторые метеориты в этом рое из антиматерии!

— Из антиматерии? — Горли вытаращил глаза, а затем сел и перекрестился. — Значит, так тому и быть.

Эта ослепительная вспышка впереди была смертным приговором. Смертным приговором для любого корабля, рискнувшего пролететь среди антиметеоров.

Некоторые члены экипажа выглядели ошеломлёнными и озадаченными. Келлс всё ещё смотрел в иллюминатор, его губы непроизвольно шевелились. Бинетти тихо выругался на латыни, пылко и явно с хорошим знанием предмета.

Фаррел ощутил приступ холодного, предельного отчаяния. Но он не мог поддаться ему. Нашивки на рукаве не позволяли.

— Значит, из-за того, что часть этого роя из антиматерии, мы просто ляжем и будем ждать смерти? — прохрипел он. — Может стоит открыть воздушный шлюз и ускорить процесс?

Горли тяжело покачал рыжей головой.

— Всё бесполезно, сэр. Возможно, мы могли бы справиться со всем остальным, но мы не можем справиться с антиматерией.

Фаррел увидел, что на всех лицах членов экипажа отразилось одно и то же — отчаяние. Отчаяние и ужас, которые все космонавты испытывали по отношению к антиматерии.

Так было с тех самых пор, как сорок лет назад с Земли стартовали первые космические корабли. С тех пор, как некоторые из этих кораблей попытались приземлиться на Венере и Марсе и исчезли во вспышках чистой энергии.

Именно таким жутким образом люди впервые узнали, что Венера и Марс состоят из антиматерии. И Сатурн тоже, и Нептун. Только Меркурий, Земля, Юпитер и Уран и их спутники были из нормального вещества.

Фаррел часто думал, что это потрясающее открытие следовало предвидеть. Поскольку возможность существования антиматерии была предсказана учёными после открытия позитрона, ещё в 1932 году.

Вся материя состоит из атомов, электроны которых вращаются вокруг центрального протона. В обычной земной материи протон имеет положительный заряд, а электроны — отрицательный. Было принято считать, что материя всей Вселенной такова.

Но открытие Андерсоном позитрона в 1932 году впервые поставило под сомнение это предположение. Ибо позитрон тоже был электроном, но у него был положительный заряд. Затем, в 1945 году, русские учёные в лаборатории на вершине одной из своих гор поймали в ловушку странные протоны, прилетевшие из космоса, протоны с отрицательным зарядом.

Отрицательные протоны, положительные электроны — всё это вместе образовывало материю, прямо противоположную обычной земной. Они образовали негативную, отрицательную материю — антиматерию. А когда Отрицательная и Положительная (обычная) материя вступали в контакт, их противоположные заряды вызывали взрыв, превращая вещество во вспышку фотонов, в чистую энергию.

Подобный энергетический взрыв произошёл, когда «положительный» корабль с Земли впервые попытался приземлиться на «отрицательном» Марсе. Это же произошло в метеорном рое впереди, когда «положительный» и «отрицательный» метеориты соприкоснулись. Именно это должно было произойти с «Тетисом» и всеми, кто в нём находился, если он соприкоснётся с антиметеором в этом дьявольском рое.

Капитан Фаррел заставил себя говорить спокойно:

— Наши шансы намного хуже, чем мы думали. Но они не исчезли совсем, — он указал вперёд. — Мы можем дрейфовать внутри этого роя в течение нескольких дней, не соприкоснувшись ни с одним «негативным» осколком. И мы всё ещё можем спастись, если за это время найдём «положительный» метеорит с необходимыми нам тугоплавкими металлами.

Горли вновь обрёл деятельный настрой:

— В таком случае, если нам повезёт, у нас появится шанс, — воскликнул он. — Мы просто будем молиться, чтобы ни один анти-метеорит не пересёк наш путь.