Забытый мир (полная версия)

Иллюстрации из первого журнального издания повести [1]

Карлин был единственным

из четырёх сотен пассажиров «Ларкума», кто ненавидел звездолёт и всё, что было с ним связано.

Ему осточертел и корабль, и все, кто был на борту. Сборище балаболящих идиотов! В сотый раз с тех пор, как покинул Канопус, он сказал себе, что был полным дураком, позволив психотерапевту уговорить его на это безумное путешествие.

Блондинка с Алтая-Четыре профланировала по палубе и одарила Лэрда Карлина ослепительной улыбкой, практиковавшейся молодыми туристками на высоком, темноволосом, суровом молодом человеке.

— О, мистер Карлин, только что сообщили, что мы всего в восьми часах от Солнца. Ночью мы будем на Земле! Разве это не захватывающе?

— И что же в этом такого захватывающего? — спросил Карлин с кислым видом.

Девица растерялась.

— Ну как же! Это же Земля! Всё, что мы учили в школе, все эти давние истории, как люди вышли оттуда в космос двадцать веков назад. Или даже на сотню лет раньше?

Она продолжала трещать, вспоминая школьные штампы.

— Только представьте, вот все мы на этом корабле прибыли с разных планет разных созвездий, но когда-то давным-давно все наши предки жили на одном маленьком шарике — Земле. И в этом мире до сих пор всё точно такое же, как тогда! Разве это не чудесно?

Карлин не видел в этом ровно ничего чудесного, о чём и заявил с явной усталостью в голосе.

Блондинка вспыхнула:

— А на кой чёрт вы тогда летите на Землю?

И действительно, на кой? Почему, чёрт возьми, он сейчас не на своём привычном месте с другой стороны галактики, контролируя запуск новой межзвёздной линии на Алгол-Шесть, или проводя отпуск в Сан-Сити с Нилой?

Нила — как он скучал по ней, по её яркому, ехидному юмору, её холодной красоте, её острому уму. Что он делал здесь с кучкой безмозглых туристов, добросовестно ищущих очарование в старом, забытом мире?

Вся эта часть галактики была застойным, еле живым регионом. За Вегой не было и десятка солнц со сколько-нибудь значимыми мирами. И старый «Ларкум», второсортный звездолёт (не разгонять свыше восьмидесяти световых!), упорно и монотонно полз среди них.

Чума на голову того психотерапевта! Зачем он его вообще слушал? Самодовольный, розовый, улыбающийся арктурианец щурился подобно хорошо воспитанному котёнку, рассказывая Карлину, в чём его проблема.

— Звёздная болезнь? — Карлин взорвался. — Что ещё за «Звёздная болезнь»? Да я десяток раз мотался на Алгол за последний квартал.

Психотерапевт кивнул.

— Точно так. И это было ровно в десять раз больше, чем нужно. Вы перетрудились, мистер Карлин.

Прежде чем Карлин успел возразить, врач раскрыл папку на столе:

— Вот ваше досье. Родились на Альдебаране-Четыре тридцать лет назад. В двадцать два года окончили Университет Канопуса по специальности космического инженера. С тех пор работали над созданием космопортов для межзвёздных линий между Ригелем, Шараком, Тибором, Алголом и другими.

Психотерапевт серьёзно взглянул на Лэрда.

— Дело в том, что за последние восемь лет вы проводили пятьдесят процентов своего времени на космических кораблях. Средний показатель вырос до семидесяти процентов с тех пор, как вы взялись за создание новой линии на Алголе. Слишком много времени в космосе для человека. Неудивительно, что вы страдаете от звёздной болезни.

— Чёрт возьми, да не страдаю я от звёздной болезни! — возмутился Карлин. — Что ты за психотерапевт такой? Я пришёл, чтобы ты вылечил абсолютно типичный синдром хронической усталости, а ты втираешь мне какую-то дичь!

Арктурианец умудрённо покачал головой.

— Ваше дело казалось простым только на первый взгляд, мистер Карлин. Но обследование под гипнозом показало глубину вашей проблемы. Хотите послушать запись?

Карлин захотел. Н-да, это было весьма не здорово. Не здорово слышать, как освобождённое подсознание вопит о лютой ненависти к космосу, звёздным кораблям и всему такому прочему.

— Вот видите? — мягко спросил арктурианец. — Это копилось в вас годами.

Карлин был раздавлен. Он знавал людей, заболевших звёздной болезнью и вынужденных бросить работу и даже отказаться от космических полётов. А он-то ещё их высмеивал, считая слабаками.

Психиатры могли считать совершенно нормальным для человека накапливать подсознательное отвращение к космосу вследствие перегрузок на работе, но брутальные инженеры из группы Карлина были уверены, что человек, страдающий звёздной болезнью, в девяти случаях из десяти просто сачок. А теперь таким сачком оказался сам Лэрд.

— Вы должны взять отпуск и какое-то время держаться подальше от космоса, — объявил арктурианский врач.

У Карлина заныло сердце.

— Но ведь тогда весь мой проект линии на Алголе-Шесть уйдёт молодому Брюверу!

Хотя, решил он через мгновение, всё не так уж плохо. Сидя в головном офисе своей компании здесь, на Канопусе-Два, он сможет руководить проектом. А ещё у него будет больше времени для Нилы.

Но этот вариант психотерапевта решительно не устроил.

— Нет, мистер Карлин. Всё зашло слишком далеко. Ваше подсознание скрутилось таким узлом, что развязать его будет весьма непросто. — Он на мгновение заколебался, будто зная, какую реакцию вызовут дальнейшие слова. — На самом деле, есть только один способ привести вас в норму. Это привыкание к Земле.

— Привыкание к Земле? — Карлин растерялся. — Это лечение имеет отношение к той старой планете на другой стороне галактики?

Арктурианец кивнул.

— Да, речь о нашей прародине, о Земле. Вся наша раса вышла оттуда две тысячи лет назад. И куда вы отправитесь, пожалуй, на целый год.

У Карлина перехватило дыхание от этого сообщения, сказанного спокойным тоном.

— Я отправлюсь на Землю на год? Да вы с ума сошли? Зачем мне туда?

— Потому как, — убедительно проговорил врач, — если вы этого не сделаете, то, боюсь, вы не протянете даже шести месяцев на своих звёздных стройках.