Не введи во искушение
Шрифт:
На углу сапожник прибивал на туфли набойки, а хозяйка туфель, рыжая гимназистка, восседала на высоком стуле, дожидаясь выполнения заказа. Другой сапожник наводил блеск на сапоги юнкеру. Юнкер, видимо, ждал, когда освободится гимназистка, зорко поглядывал на неё.
Нем ближе подходил Краснов к губернаторскому особняку, где размещался штаб Верховного командующего, тем становилось многолюдней, всё больше встречалось военных.
Краснов предъявил телеграмму, и его пропустили в особняк, который занимал генерал Корнилов. На втором этаже Краснова попросили подождать.
По ковровой дорожке Краснов подошёл к письменному столу, на котором скатанные трубками лежали карты фронтов, представился.
Лукомский радушно указал на кресло:
— Присаживайтесь, Пётр Николаевич. Главкомверх сейчас занят, поэтому говорить с вами буду я. Вы уже встречались с кем-нибудь из штаба?
— Никак нет, ваше превосходительство, я прибыл в Могилёв сегодня утром и сразу же явился по вызову.
— Обстановка складывается серьёзная. Председатель правительства Керенский объявил главкомверха изменником и намерен сместить его с этого поста, а сам хочет занять место Верховного главнокомандующего. Но возникает вопрос: а хотят ли этого офицеры, хочет ли армия? Ведь недостаточно одного желания, надо иметь военные знания и опыт.
Краснов согласно кивнул. Лукомский повторил задумчиво:
— Да, знания и опыт. Вы, Пётр Николаевич, понимаете, что вас вызвали по важному вопросу. Вам надлежит принять в командование Третий конный корпус. Генерала Крымова, кажется, с неделю назад арестовал Керенский, а нам необходимо, чтобы корпусом руководил опытный, боевой генерал, способный занять Петроград и заключить под стражу этих болтливых сорок, называющихся Временным правительством. И отстранить от власти Керенского, который отрицательно влияет на солдат и матросов. Только после этого мы сможем укрепить армию и флот, продолжить войну с Германий и победить...
Далее Лукомский сказал, что Третий конный корпус Корнилов уже двинул на Петроград, а Кавказская дивизия разворачивается в «Туземный корпус» и ей придаются Первый Осетинский и Первый Дагестанский полки.
Видя, что Лукомский закончил, Краснов поднялся:
— Ваше превосходительство, где я могу догнать корпус?
Начальник штаба посмотрел на карту, сказал не очень уверенно:
— Корпус находится в движении. С его эшелонами мы пока связи не имеем. Поэтому конкретно я, Пётр Николаевич, на ваш вопрос пока ответить не смогу. Скорее всего вы найдёте корпус или на станции Дно, иди же на пути на Петроград...
Ответ Краснова не удовлетворил. Он понял: растерянность начальника не может не отразиться на работе всего штаба. Значит, надо надеяться только на собственные силы. Прежде всего следует начать поиск эшелонов. И ещё Пётр Николаевич понял: Временное правительство и его глава Керенский добровольно власть Корнилову не уступят и Третьему конному корпусу и Туземной дивизии» придётся брать город штурмом.
Внезапно дверь отворилась, и вошёл Корнилов. Маленький, аккуратно подстриженный, с нависшими на верхнюю губу усами, он внимательно посмотрел на ^Краснова. Смуглое лицо, узкий разрез быстрых глаз. Всё выдавало в нём волевого человека.
Краснов подтянулся, представился.
Корнилов пожал ему руку, спросил:
— С кем вы, генерал — с нами или против нас? Пётр Николаевич не ожидал такого вопроса, однако ответил твёрдо:
— Я солдат, ваше превосходительство, и любое приказание исполню в точности.
— Ну вот и отлично. Поезжайте в Псков, разыщите Крымова. Если его там нет, оставайтесь пока в Пскове. Я не знаю, как поведёт себя генерал Клембовский. Он — главный в городе. Во всяком случае, зайдите к нему. Да поможет вам Господь...
Покинув корниловский особняк, Краснов направился в штаб походного атамана. Ему хотелось увидеть своих старых знакомых генералов Смагина и Сазонова, полковников Власова и Грекова. Пусть прояснит ситуацию, сложившуюся между Корниловым и Керенским.
В одном Пётр Николаевич был убеждён — Лукомский на сегодня этой ситуацией не владеет. И где искать Крымова и его корпус — не ясно...
В штабе походного атамана кроме генерала Сазонова повидать никого не удалось. Все были в отъезде.
Сазонов встретил Краснова с лёгким укором.
— Что же ты, братец, пошёл сразу к Лукомскому, — сказал он, обнимая старого знакомого. — Тебе надо было прежде со мной встретиться.
Пётр Николаевич заметил, как Сазонов постарел, обрюзг, под глазами — мешки.
— Я же звонил, велел твоим штабистам, чтобы ты у меня обязательно побивал, когда в Могилёве окажешься. Теперь поступай, как главкомверх приказал.
Помощник походного атамана рассказал Краснову; что между Корниловым и Керенским пробежала чёрная кошка. Хотя она, пожалуй, появилась между ними уже давно, с первых дней назначения Корнилова главнокомандующим.
— Лавры нашего Лавра не дают покоя Керенскому, — скаламбурил Сазонов.
— Я считаю, — сказал помощник походного атамана, — Россию спасёт только диктатура. Если Корнилов возьмёт власть, он будет держать её до созыва Учредительного собрания.
— Поживём — увидим, — вздохнул Краснов. — А что слышно о нашем Доне?
— Не всё ладно и у нас на Дону. На Дону объявились сторонники Ленина-Ульянова, большевики, и пытаются вести агитацию среди казаков...
— Казаков особо не сагитируешь, — улыбнулся Краснов. — Ну а что ты знаешь о Третьем конном корпусе? Где мне искать Крымова?
— Пути корпуса неисповедимы. С ним не встречался Корнилов, да и под Могилёвым он не объявлялся. Следует прямо на Петроград. Я бы сказал точнее — не следует, а ползёт. Солдаты устали, кони застоялись. И что хуже всего, на станциях солдаты слушают агитаторов. А ты, Пётр Николаевич, знаешь, какие они речи произносят. В общем, думаю, тебе доведётся хлебнуть с ними лиха. Ну, ты мужик тёртый, генерал, солдатами щипанный, справишься...
Уже выходя от Сазонова, Краснов столкнулся с полковником Власовым. Он только что вернулся из корпуса Крымова. Не порадовал: Третий конный корпус по-прежнему в эшелонах, и его боеспособность на данный момент сведена к нулю. Сам Крымов ещё не арестован, но такая угроза есть...