Не выходя из боя
Шрифт:
Одиннадцать дней сдерживали воины отряда попытки немецко-фашистских и румынских войск форсировать реку Прут.
С января 1940 года я служил именно в Кагульском пограничном отряде на 11-й заставе сначала на Днестре, а после освобождения Бессарабии — близ уездного города Кагула. Это время, первые дни приграничных сражений и имена моих сослуживцев-пограничников для меня незабываемы на всю жизнь.
В отряде служили комбайнер из села Нижнее Санчелеево Ставропольского района сержант Иван Бузыцков, будущий артист Куйбышевского театра драмы Анатолий Кулагин, бывшие студенты Куйбышевского механического (приборостроительного) техникума Александр Дмитриев, Михаил Щеглов, Константин
При защите Родины смертью храбрых в первые дни войны погибли Николай Наумов, Александр Зубов, Сергей Кудашев, Валентин Гусев, многие были ранены.
Форпост под Кагулом
После передислокации с Днестра на границу по реке Пруту 2 июля 1940 года 12-я застава отряда по командованием лейтенанта К. Ф. Ветчинкина разместилась на самом берегу Прута, в шести километрах от небольшого города Кагула. Несколькими днями позже туда же перебралась и наша 11-я застава. Начальником заставы был младший лейтенант Ф. Н. Подуст, помощником — лейтенант Н. П. Бондарев, участник боев с самураями у сопки Заозерная, награжденный за мужество орденом Красного Знамени.
Метрах в 200—250 от застав, в зоне ответственности 12-й заставы, через Прут был переброшен автогужевой мост, а к Кагулу через непролазные шестикилометровые плавни уходила узкая, 8—10 метров в ширину вместе с земляной насыпью, единственная дорога, связывающая небольшой пограничный гарнизон с большой землей. Против застав на той стороне Прута вытянулось вдоль берега довольно большое румынское село Оанча (Ивановка). Справа и слева от дороги тянулись бесконечные заболоченные непроходимые плавни.
Наш берег был низким и почти открытым. Румынский берег значительно выше. Заросший густыми лесами, он позволял румынам вести наблюдение и при необходимости скрытно подтянуть и укрыть любую боевую технику, разместить войска. В Оанче была каменная церковь с высокой колокольней, которая могла быть и действительно была использована для наблюдения и корректировки артогня.
Пограничники, пристально изучавшие сопредельную сторону, понимали, что там творится что-то недоброе: румыны укрепляли границу, строили доты и дзоты, на границу зачастили какие-то неизвестные лица, участились попытки переброски на советскую землю вражеских лазутчиков. Не было сомнений, что соседи готовятся к войне.
К середине июня 1941 года обстановка на границе накалилась донельзя. Пограничные наряды отмечали постоянный приток румынских и немецких войск к границе, из села Оанча началась эвакуация жителей. Командование заставы на каждом боевом расчете подчеркивало сложность и опасность обстановки, требовало повышения бдительности, принимало меры к повышению боевой готовности.
И все же, несмотря на это, жизнь на заставах шла своим чередом: после службы в личное время и в часы культурно-массовой работы пограничники собирались вместе, играли в волейбол, устраивали спортивные соревнования, пели, танцевали. И никто не знал, что это была последняя мирная неделя.
Бой у моста
Мост через Прут был особо важным объектом заботы лейтенанта Ветчинкина: если враг захватит мост, то сразу же двинет по нему танки и мотопехоту.
Придя к такому выводу и учитывая полученные вечером данные из разведотдела отряда, Ветчинкин принял решение в ночь с 21 на 22 июня направить на мост усиленный наряд из пяти человек под командованием старшины заставы Николая Наумова.
Старшина Наумов родился и вырос в крестьянской семье села Яблоневый Овраг Дубово-Уметского района, комсомолец. В пограничных войсках служил с осени 1938 года.
Николай, как говорится, был ладно скроен и крепко сшит. Он обладал незаурядной природной силой, а почти трехлетняя служба на границе выработала в нем умение мгновенно ориентироваться в обстановке, ловкость и легкость движений и постоянную готовность к действию. Он неоднократно встречался на узких дозорных тропах и вступал в схватки с вражескими лазутчиками, участвовал в поимке шпиона Сигуранцы (тайная политическая полиция Румынии) и фашистского абвера Будницкого.
В полночь Наумов и его товарищи, получив боевой приказ, вышли с заставы. Через несколько минут скрытного продвижения четверо из них достигли заранее определенного места, залегли и тщательно замаскировались, слившись с местностью. Пятый, рядовой Лунев, прошел к обычному месту часового на мосту.
Тишина… Глухая предутренняя тишина…
Вдруг ослепительные вспышки и гром… Оглушительный гром… Под его внезапными раскатами вдребезги разлетелась царствующая надо всем тишина…
С высокой насыпи предмостья пограничникам хорошо было видно, как с противоположного берега к нашей стороне на деревянных и надувных лодках, на заранее подготовленных плотах устремились фашистские солдаты, ведя на ходу беспрерывный массированный огонь из пулеметов, винтовок, автоматов. По заставе и по площади вокруг пограничники открыли ответный огонь. Лодки и плоты разлетались от метких попаданий их гранат, фашистские солдаты падали в воду, сраженные пулями пограничников, но врагов было слишком много, они упорно продвигались дальше и дальше. Вот уже несколько лодок достигли нашего берега, выпрыгнувшие из них румыны и немцы начали закрепляться и усиливать и без того яростный обстрел пограничников.
Постройки застав, дымясь и потрескивая, горели, с грохотом рушились деревянные стропила и перекрытия. Личный состав втянулся в бой, прикрываясь пылающими зданиями.
Бой разгорался. Вот на территорию застав ворвались чужаки и сразу забегали, зашарили в поисках поживы. О как не терпелось старшине Наумову броситься очертя голову на эту ораву мародеров и убийц, навалиться, ошеломить, смять и уничтожить, сбросить в волны Прута. Но этот успех был бы временным, ничтожно малым.
«Значит, — мысленно убеждал себя Наумов, — ударить нельзя, не имеем права. Если мы уйдем отсюда, обнаружим себя, враги увидят нашу малочисленность и немедленно начнут штурм моста».
Прошло более трех часов. Но вот Никулин заметил, что из-за крайних домов Оанчи выскочил и бросился бегом к мосту большой отряд румынских солдат во главе с офицером. Наумов тоже заметил бегущих и приказал подготовиться к отражению атаки, изготовить пулемет, снарядить гранаты. Фашисты уже на мосту, бегут к нашему берегу, достигли разграничительной перегородки, разбивают ее.
— Ну вот, друзья, и настал он, наш час, — тихо произнес Наумов.
Нападающие, может быть, от страха, сбились в плотную гурьбу и так мчатся по высокой насыпи предмостья.