Не забывать никогда
Шрифт:
Дождь стал накрапывать сильнее. Это объясняло, почему сегодня никто не занимался починкой вагонов. Я подошел к двери домика; внутренний голос упорно нашептывал мне, что и в этот раз все пойдет не так, как я предполагал.
Что старушки Денизы не окажется дома.
Что ее тоже заставили замолчать.
Что…
За окном раздалось тявканье Арнольда, и в обрамлении кружевной занавесочки показался черный нос. Те две минуты, что Дениза отпирала мне дверь, песик истерично лаял, пуская слюни на выложенный плиткой пол.
Широко раскрыв глаза от изумления, она смотрела на меня так, словно я в своей фиолетовой толстовке «Wind Wall» был каким-то инопланетным существом, явившимся из далекого будущего.
— Месье?
Она меня не узнала. Хотя я специально надел ту же самую одежду, в которой был два дня назад, когда мы с ней встретились.
— Джамал. Джамал Салауи. Вы должны меня помнить. Пляж в Ипоре. Магали Варрон, молодая девушка, самоубийца.
Обшаривая самые дальние уголки памяти, Дениза, не задавая вопросов, пригласила меня пройти. Арнольд долго и недоверчиво смотрел на меня, затем отправился спать на подушку в зеленом чехле, цвет которого гармонировал с его лимонным свитером.
Большая комната, служащая одновременно и вестибюлем, и столовой, и гостиной, была красиво оформлена потолочными балками, нормандскими шкафами и комодами, кружевами и сухими букетами; но основное внимание привлекали развешанные по стенам фотографии. Десятки черно-белых фотографий поездов, застывших на фоне восхитительных пейзажей. Бескрайние заснеженные степи, головокружительные склоны Анд, бесконечные дамбы, уходящие в море.
— Мой муж был железнодорожником, — уточнила Дениза. — Жак умер больше девяти лет назад.
Она повернулась к плакату, где Восточный экспресс пересекал Венецианскую лагуну.
— Мы часто пользовались его бесплатным проездом…
Я достал из кармана оторванную страницу «Курьера Ко» от четверга, 17 июня 2004 года.
— Я хотел показать вам одно фото, Дениза.
И сунул ей под нос портрет Морганы Аврил, позаботившись замаскировать заголовок и дату статьи «О тебе, Моргана». Даже если у старушки слабовата память, за два дня она не могла забыть лицо Магали Варрон. То же самое лицо, что и на газетной странице.
— Вы ее узнаете?
Извинившись, что оставляет меня одного, Дениза пошла в спальню за очками, в ближайшую к двери комнату направо. Глядя на ее походку, мне показалось, что она менее уверенная, чем была в тот день на пляже в Ипоре, в утро самоубийства. За два дня она словно постарела на два года. Наконец она вернулась и принялась рассматривать фото.
— Да… это та самая девушка, которая скончалась после того, как ее изнасиловали.
Я с трудом сдержался, чтобы не подхватить Денизу на руки и не закружить по комнате. Как я и предвидел, она также спутала лицо Морганы Аврил с лицом Магали Варрон. Я не сошел с ума и не придумал это невозможное сходство! Но станет ли почтенная дама моей союзницей?
Я развернул газетный лист.
— Посмотрите на дату, Дениза, посмотрите, когда вышла эта газета.
Она поправила очки, словно четкость ее зрения зависела от того, с какой миллиметровой точностью очки сидят на носу.
— Четверг, 17 июня 2004 года? Боже мой… Мне казалось, эта чудовищная история произошла совсем недавно…
На противоположной стене я увидел, как поезд «Синкансэн» въезжает в туннель, проложенный между небоскребами какого-то японского города, возможно, Осаки.
— Два дня назад, — подсказал я.
Дениза звонко рассмеялась мелким старушечьим смехом и села на деревянный стул с соломенным сиденьем. В три прыжка Арнольд очутился у нее на коленях. С иронией в голосе она произнесла:
— Я знаю, что иногда теряю чувство времени. Но два дня — это даже для меня чересчур. Если поразмыслить, газета права, в то время когда расследовали это дело, Жак был еще жив. Он покинул меня в 2005-м…
Подняв морщинистую руку, она знаком велела мне сесть. Она по-прежнему не спрашивала, ни кто я, ни почему я задаю ей вопросы. Я взял другой стул, деревянный, с сиденьем, набитым соломой, и сел напротив нее. Арнольд стал принюхиваться, словно всерьез намеревался поменять колени.
Возбуждение переполняло меня, я делал все возможное, чтобы оно не вырвалось наружу.
Дениза помнила убийство Морганы Аврил!
В сущности, это логично, она же постоянно живет здесь. Но, похоже, она не видела связи между двумя девушками, скончавшимися с интервалом в десять лет.
— Вы правы! — подтвердил я. — Это фотография Морганы Аврил, молодой девушки, изнасилованной и убитой в Ипоре в 2004 году. Но я пришел к вам поговорить о другой девушке, о Магали, той, что совершила самоубийство, спрыгнув с обрыва.
Ее дрожащая рука погрузилась в длинную шерсть Арнольда. Она смотрела на меня так, словно не понимала, что я ей сказал, и не решалась попросить повторить; наконец она отчетливо произнесла шесть слов:
— Я была там, когда нашли труп.
Разумеется, Дениза. Я тоже. Мы оба там были. Втроем, вместе с Ле Медефом.
Она закрыла глаза. Мне даже показалось, что она задремала. Она говорила медленно, словно рассказывала сон:
— Я шла по пляжу. Стояло раннее утро, кажется, не слишком холодное. — Она погладила пузико ши-тцу, и песик заурчал от удовольствия. — Арнольд был совсем маленький…
В голове моей зажегся сигнал тревоги.
Арнольд? Совсем маленький?
— Это был безумный день, — продолжала Дениза. — Молодежь танцевала везде, особенно перед казино. Всюду звучала музыка, много музыки, всю ночь, рок-музыка. Я тоже, когда была в их возрасте, любила танцевать под рок, но, разумеется, другой, не тот, который играли в тот вечер. Вам не кажется странным, что молодежь, сменив музыку, сохранила ее прежнее название? Они все выглядели совершенно счастливыми. Разумеется, пока не случилась трагедия. Пока под скалой не нашли тело этой бедной девушки.