Не зарекайся
Шрифт:
— Стружинский ранен каким-то проклятым клинком, — раздражённо прошипела. — Мне нужна твоя помощь.
— Забавно, — игриво усмехнулся демон, присаживаясь лениво на подлокотник кресла. — Сначала бежишь от истинного, становишься демоном, в надежде обрести свободу, а при выпавшем шансе освободиться навсегда, желаешь спасти волку жизнь.
Да, со стороны всё так и выглядело. Когда-то я желала Луциану смерти, но став демоном и прочувствовав силу истинности на себе, много осознала. И сейчас, когда Альфа находится на волосок от смерти, готова вновь продать душу, только лишь бы этот несносный изверг жил.
— Многое стоит на кону, ты и сам это
Абигор молчал, и это нервировало. По сути, могла и красноволосой ведьме пригрозить смертью или чем похуже, лишь бы исцелила оборотня, но герцог Ада теперь её вряд ли отпустит, пока вдоволь не…наиграется.
— Я подскажу, что делать, Ева. Излечишь своего истинного сама, — сухо обронил древний предок, подходя ко мне и беря за руку.
Не прошло и минуты, как мужчина скривил губы в раздражении, отпустил мою руку, словно та была ядовитой змеёй, а после быстро переместился к ведьме, ударяя по идеальному лицу наотмашь ладонью. Девица, не ожидавшая такого действия и не успевшая всё осознать, завалилась на бок, кашляя кровью. В следующий момент, когда она подняла перепуганные до смерти глаза на Абигора, а затем на меня, вся спесь с красотки слетела напрочь. Пухлые губы рассечены и кровоточат, а на щеке алеет яркий след от удара, с видимыми мелкими царапинами от кольца демона.
Я сама не ожидала подобного, оттого и молчала, даже не понимая, что говорить. А герцог Ада сыпал проклятиями себе под нос, да ещё на древнем демонском языке, который начала изучать не так давно.
Текло время, в комнате повисло гнетущие напряжение, ведьма даже дышать боялась, опустив перепуганный взгляд в пол, я застыла статуей, не мигая, следя за мужчиной, под кожей которого словно что-то тёмное бурлило.
Жуткое зрелище!
— Луциану осталось пару часов от силы, — выплюнул зло Абигор, а я напряглась ещё больше, распахивая от испуга глаза. — И выход только один — вобрать всю тёмную энергетику этого заклятия на себя.
— Как это сделать? — нетерпеливо спросила, подходя к мужчине.
Тот бросил взгляд свысока, рассматривая меня с эмоциями ярости и какого-то отчаяния, вперемешку с болью. И вновь…молчание.
— Абигор! — вскричала, дёргая мужчину за руку.
— Это очень древняя и тёмная магия, дитя. Действует наверняка. И спасение возможно лишь в одном случае — обмен. Жизнь за жизнь.
— Хочешь сказать, если высосу эту…тьму, то…умру?
— Не ты.
Нахмурилась, переставая улавливать нить слов. По логике, тот, кто будет проводить обряд, отдаст свою жизнь в обмен на того, кто как бы проклят. Сомневаюсь, что так быстро найду самоубийцу с возможностями провести ритуал и самолично наложить на себя руки.
— Если не я, то кто? — всё же аккуратно спросила.
— Твой ребёнок.
«Чего?!», — ярко высветилась в голове одна мысль, а взгляд, направленный на демона, выражал шок.
— У меня нет ребёнка. Или ты забыл? — спустя пару секунд всё же криво улыбнулась, ведь происходящее попахивало бредом.
— Ты ведь спала с Луцианом после обращения в демона. И сама прекрасно знаешь, к чему это может привести, — вынес вердикт.
У меня подкосились ноги, и я упала на ближайший стул, а в следующую секунду нервно засмеялась, что-то бурча себе под нос и отказываясь верить в такой исход.
— Нет…нет…нет… — как заведённая твердила, тряся головой и периодически издавая нервные смешки. — Я не могу…не могу… Ты что-то
Но взгляд изумрудных глаз говорил намного больше, чем слова.
Машинально приложила ладонь к животу, словно пытаясь почувствовать ребёнка, хоть какой-нибудь импульс и…почувствовала. Едва уловимый, но…
Мягкая, ещё не устойчивая энергетика, не принадлежащая лично мне, но уже являющаяся частью меня. Слишком маленький срок, чтобы я сама осознала своё новое положение или кто-либо другой. К тому же, Абигор скрыл мой запах, мог скрыть и гораздо больше.
Какой бы стервой не пыталась казаться, но пожертвовать ребёнком, ради Луциана…
Это ужасный выбор, но иного просто не было.
— Что я должна делать? — решительно выдохнула, не с первой попытки, но поднимая взгляд на древнего предка.
***
— Процесс болезненный. Чтобы ты не увидел, не смей приближаться, — отдала приказ Арсению, стоящему в углу спальни.
Стружинский выглядел ужасно, мягко говоря.
Кожа приобрела неестественный бело-синий оттенок, вены окрасились в чёрный, дыхание тяжёлое, сердце то медленно бьётся, то заходится в дикой скачке. Альфа изгибался от боли, уже бредил, всё прося прощения перед отцом за что-то, то стоная моё имя. Зрелище не для слабонервных. Бета пытался храбриться, но от страха чуть ли не сам побледнел, утратив дар речи. Мы все понимали, что шансов нет, но если я могла хотя бы подарить надежду на лучшее, Белорецкий готов был мне подчиниться.
— Луциан, это я, — мягко начала, присаживаясь около мужчины и кладя ладони на ледяную грудь.
«Чёрт! С такими темпами он и пары минут не протянет».
— Е-Ева, — судорожно выдохнул волк, пытаясь коснуться меня, но от бессилия рука просто упала на кровать.
— Я помогу тебе, — уверенно произнесла, нагибаясь ниже и следующие слова, произнося уже ему на ухо едва слышно. — И я добровольно отдаю жизнь за жизнь.
Уверена, Стружинский после ничего не вспомнит, но слова, являющиеся некой клятвой сделки, были произнесены отнюдь ли для него.
«Прости», — мысленно молила о прощении не родившееся дитя, концентрируясь на тёмной энергетике, высасывающей из волка жизнь.
Прикрыв глаза, усилила напор и…
Душераздирающий крик Стружинского разрезал пространство комнаты. Мощная грудь изогнулась над постелью, сердце неумолимо набирало обороты, а в следующую секунду мужчина попытался оттолкнуть меня. Успела среагировать, уворачиваясь от удара.
— Держи его! — крикнула Арсу, который и без моего приказа ринулся на помощь.
Я чувствовала, как тёмная магия медленно перетекает в меня, устремляясь к животу. И чем меньше темноты становилось в Луциане, высасываясь на глазах, тем хуже становилось мне. В какой-то момент, невыносимая боль, ещё недавно опутывающая Альфу, полностью перекинулась на меня. Зарычав от нахлынувших эмоций, направила магию к едва зародившемуся существу и…
— Ева? — раздалось откуда-то сбоку тихое, но я просто отключилась, впадая в кромешную тьму.
Когда пришла в себя, оказалось, не прошло и пяти минут. Голова гудела и во рту пересохло. Луциан размеренно дышал, приобретя привычный цвет кожи и вен, но до сих пор спал. Арсений стоял чуть поодаль от кровати, переводя взгляд со своего вожака на меня и обратно. Медленно села, пытаясь сбросить отголоски увиденного в обмороке, но как-то быстро всё будто…исчезло из памяти. Отчаянно пыталась вспомнить, ведь в темноте точно что-то было, уверена в этом. Но лишь…пустота.