Не засыпай
Шрифт:
Она говорит так, будто я в курсе всех изменений в журнале. Я не в курсе. Совсем наоборот, я в шоке от того, что Джоузи мне рассказывает.
Выясняется, что не только интерьер редакции поменялся. Журнал был поглощен европейским издательством. Произошли радикальные изменения в стратегии. Теперь упор делается на более молодую аудиторию, миллениалов. Помимо журнала, большое внимание уделяется интернету и социальным сетям. Ходят разговоры о том, чтобы выпускать бумажную версию журнала раз в четыре месяца.
– Я едва ли
– Реструктуризация. Многих людей уволили, – объясняет Джоузи.
Я потрясена тем, что Фрэнк, мой редактор, и Соня, редактор-стилист, были сокращены вместе с Натали и другими сотрудниками. Бедная Натали. Она мать-одиночка. Ей действительно нужны были деньги, и она любила свою работу.
– Мы работаем с острыми темами. Поэтому на должность исполнительного редактора наняли Нико и поменяли весь редакторский состав. Более молодая команда должна отражать возраст нашей новой читательской аудитории. Тед, как известно, – она многозначительно замолкает, – перевелся сюда несколько месяцев назад, чтобы вести коммерческие дела. Но сейчас их нет в редакции.
– А где они? – спрашиваю я во многом потому, что от меня ожидается какой-то интерес.
– Нико в Лос-Анджелесе на съемках фото для обложки. Тед на больничном. Очень не вовремя. Им бы очень хотелось быть тут, чтобы поприветствовать вас.
Джоузи продолжает щебетать без умолку, а я пытаюсь осознать все изменения, произошедшие с журналом. Все наперекосяк. Мне необходимо снова взять контроль над ситуацией. Чтобы это сделать, мне нужен ноутбук, где я смогу проверить почту и освежить память. Не может быть, чтобы я выпала из жизни на, кажется, годы.
– На самом деле, – высоким голосом начинаю я, – Тед просил меня зайти… чтобы поработать над проектом, – я становлюсь более уверенной, когда лгу. – Он должен был организовать для меня рабочий ноутбук и рабочее место. Надеюсь, он не забыл.
– Приближается день его свадьбы, и Тед становится все забывчивее, – она прикусывает губу и краснеет, будто сказала что-то неуместное. Понятия не имею, о чем она говорит или почему меня это должно заботить.
– Так здорово, что вы двое все еще… – начинает она и, видя мое непроницаемое лицо, тут же замолкает. – Я найду вам ноутбук.
Джоузи отводит меня в маленькую комнату для собраний, отгороженную стеклянными стенами, с видом на зону отдыха. Она говорит мне, что вернется с компьютером через минуту.
Ожидая, я пристально смотрю на большой экран телевизора, где идут утренние новости. В кадре офицер полиции стоит за оградительной лентой у входа в многоквартирный дом. На картинке внизу экрана подпись: «УБИЙЦА ОСТАВЛЯЕТ ПОСЛАНИЯ КРОВЬЮ ЖЕРТВЫ».
Камера резко приближается к окну квартиры со стороны улицы. На нем красными буквами написано слово:
«ПРОСНИСЬ!»
Я уже видела это сообщение.
Глава девятая
Среда, 10:18
Ноутбук, который приносит мне Джоузи, – это огромный мамонт с залипающим пробелом. Пока она подключает его к сети, я стою у внутреннего окна комнаты для совещаний и пристально осматриваю офис в поисках своей пропавшей сумочки. Я предположила, что оставила ее на своем столе вместе с телефоном, когда вышла, чтобы позавтракать и подышать свежим воздухом в парке.
Теперь я знаю, что моей сумочки здесь нет, так как какое-то время меня точно не было в офисе. Мой стол уже даже не мой. Он принадлежит Джоузи.
– Что-то не так? – спрашивает Джоузи, выпрямляясь после подключения ноутбука к розетке.
– Мне кажется, я потеряла сумочку, – отвечаю я ей, умалчивая о том, что больше беспокоюсь, не потеряла ли я свой рассудок. Как я могла забыть, что больше тут не работаю?
– Давайте обратимся в полицию, – предлагает она. – Может, кто-то отнес ее туда.
Прежде чем я успеваю запротестовать, она находит в ноутбуке телефонный номер местного полицейского участка и набирает его на стационарном телефоне.
– Дальше я сама, – говорю я, слыша зазвучавшие на линии гудки. – Не хочу отвлекать вас от работы.
Она протягивает мне трубку и уходит к своему столу. Мне очень не хочется впутывать в это полицию. У меня глубокое недоверие к копам с тех пор, как меня ненадолго забрали органы опеки после ареста мамы за вождение в нетрезвом виде, когда она со скандалами разводилась с Рэнделом.
Пока я прохожу через компьютеризированную телефонную систему, нажимая различные кнопки, чтобы дозвониться до полицейского бюро находок, я читаю витиеватые надписи, сделанные синей ручкой на руках. «НЕ ЗАСЫПАЙ», – говорится у меня под костяшками.
– Я хотела бы сообщить о потерянной или украденной сумочке, – говорю я дежурному офицеру, когда та отвечает на мой звонок.
– Так что с ней сделали? – требовательно спрашивает она.
– Что вы имеете в виду?
Она нетерпеливо вздыхает.
– Ее потеряли или украли?
– Я не уверена. Я уснула на лавочке в Вашингтон-Сквер-парке. Когда я проснулась, она исчезла.
– Вы заснули? И сумочка исчезла? – говорит она с недоверием. – Хорошо-о-о-о… – протягивает она. Я чувствую себя полной дурой.
– Вы можете описать свою сумочку и сообщить мне ее бренд и цвет?
Так как я не помню, какая сумочка была у меня сегодня, то описываю три сумочки, которые я попеременно использую. Я чувствую ее нетерпение.
– Вы только что описали три разные сумочки, – выпаливает она с придыханием. – У вас пропала одна или три?