Не засыпай

Голдин Меган

– Одна.

– Так какая у вас пропала? – она едва скрывает свое нетерпение.

– Я не знаю. Я не могу вспомнить, какую взяла сегодня, – запинаюсь я.

– Давайте подытожим, – говорит она. – Вы заснули в парке на лавочке. Когда вы проснулись, ваша сумочка пропала. Вы не знаете, украл ли ее кто-то, пока вы спали, или вы потеряли ее. И вы не помните ее цвет или бренд, – она замолкает, чтобы набрать в грудь воздуха. – Послушайте, дамочка, у меня есть предложение.

– Какое?

– Почему бы вам не перезвонить нам, когда вы вспомните, – сердито отделяя

один звук от другого, говорит она.

Линия разъединяется со щелчком. Я так раздражена грубостью этой женщины, что беру ручку из ящика стола и пишу на руке: «НИКОГДА НЕ ГОВОРИТЬ С КОПАМИ!!»

Это ребячество, но мне становится лучше. Полицейская общалась со мной так, будто я сумасшедшая. Я не сумасшедшая. Я уверена, что существует совершенно разумное объяснение моей растерянности. Возможно, я чувствую побочный эффект седативных средств, которые ввели меня в состояние зомби. А может, я действительно акклиматизируюсь. Это могло бы объяснить, почему все вокруг кажется таким, будто это происходит с кем-то другим.

Я обхватываю лицо руками и пытаюсь сфокусироваться на том, что мне делать дальше. Если моя сумочка утеряна, тогда у кого-то могут быть мои кредитки. Мне нужно заблокировать их.

Снова поднимаю трубку и звоню в свой банк. После того, как я дважды продираюсь через автоматизированную систему, на мой звонок отвечает «Брэд» из службы поддержки.

Сообщаю Брэду, что моя сумочка пропала и что я хотела бы заблокировать все свои кредитные карты и доступ к банковскому счету. Мы проходим процедуру верификации моего имени, страхового номера и всего прочего.

Брэд ставит звонок на удержание, пока проверяет мои данные. Металлическая мелодия врезается в мои нервы так глубоко, что я издаю слышимый вздох облегчения, когда его официозный голос снова появляется в трубке.

– Мэм, тут, должно быть, какая-то ошибка. У вас нет счета в этом банке, – говорит он покровительственным тоном.

– Это «Чейз Бэнк»?

– Да.

– Тогда у меня определенно есть счет в вашем банке. Я пользуюсь вашими услугами со старшей школы.

– Мэм, наши записи показывают, что ваш счет был закрыт более двух лет назад.

– Кто закрыл счет?

– Вы.

– Это невозможно.

– Нет никакой ошибки, мэм. Возможно, вы забыли? Могу предложить вам сходить в отделение банка вместе с документом, удостоверяющим личность. Там вам кто-нибудь поможет.

– Но у меня нет документов. Они в сумочке. В той, которая пропала. Поэтому я и звоню, чтобы заблокировать кредитные карты.

– У вас определенно нет карт или банковского счета в нашем банке, поэтому нечего блокировать, – говорит он.

Я вешаю трубку, чувствуя приступ тошноты от осознания той вероятности, что мои банковские счета пропали, и, значит, у меня нет денег. В панике я достаю из кармана пачку наличности, которую нашла, находясь в парикмахерской. Я считаю деньги, купюру за купюрой, складывая их стопкой на колене. Тут больше тысячи долларов хрустящими банкнотами.

Мои глаза на мокром месте. Все перевернулось вверх дном с тех пор, как я проснулась

на лавочке в Вашингтон-Сквер-парке. Мой банковский счет в «Чейз Бэнк» закрыт, возможно, годы назад. Мой рабочий стол занят искрящейся Джоузи в клетчатой юбке и с ногами, которые, кажется, не имеют начала и конца. Офис изменился до неузнаваемости. Почти все тут мне незнакомы. Все они думают, что я жила в Лондоне, что откровенно смешно. Кто забывает про то, что переехал в другую страну?

Я снова смотрю на сообщение, написанное на руке. «НЕ СПАТЬ! Я ЗАБЫВАЮ ВСЕ, КОГДА ЗАСЫПАЮ».

Это предложение отдается у меня в голове. Что еще я забыла? Я чувствую, что это что-то важное. Сколько бы я ни старалась, я не могу вспомнить, что бы это могло быть. Я знаю наверняка только то, что это время незаметно проскочило мимо меня.

«Какое сегодня число?» – вбиваю я в поисковую строку гугла.

«Второе ноября», – говорится в результате поиска.

Это удивляет меня. Мое последнее воспоминание датируется тридцать первым июля. Я отчетливо помню, что видела этот день отмеченным на календаре, приколотом к стенке моего рабочего места, когда я потянулась ответить на звонок.

Прошло три месяца.

Нет, не три месяца, поправляю я себя. Я концентрируюсь на дате на экране компьютера.

Прошло два года, и я не помню ничего. Как будто меня катапультировали в будущее.

Глава десятая

Двумя годами ранее

Ужин – просто катастрофа. Инвестор Марко, Дин Уолкер, падкий на молоденьких тип, ненавидящий брак, сразу обозначил, что ждет, чтобы я использовала свои контакты в «Культуре» и организовала бесплатную рекламу бурно растущему делу своей молодой жены.

Меня ставят в неловкое положение. Очевидно, другие варианты Марко найти спонсора накрылись. Он пытался говорить обо всем этом безразличным тоном, но, очевидно, многое поставил на эту намечающуюся сделку с Дином.

Эмили чуть за двадцать, она на несколько лет младше меня. Длинноногая девочка с волосами, которые больше клубничные, чем светлые. Ее бюст, если он настоящий, стал бы одним из новейших чудес света.

Дину чуть за шестьдесят; крашенные пересаженные волосы и лицо, накаченное ботоксом до такой степени, что он похож на похотливую горгулью. Бывший инвестиционный банкир, управляющий частным паевым фондом, встретил Эмили в Вегасе на конференции, посвященной экологически чистой энергетике.

– Остальное, – говорит он, театрально размахивая рукой в воздухе, – история.

Когда мы садимся за столик у окна, Дин и Марко сразу начинают обсуждать перспективы их делового предприятия. Я прошу Эмили рассказать о себе.

– Я танцовщица, но моя истинная любовь – мода. Я просто обожаю аксессуары, – с восторгом рассказывает Эмили. – Они могут создать или разрушить весь образ. Вот почему я разработала собственную коллекцию сумочек.

Она признается, что у нее нет дизайнерского образования и опыта в индустрии моды.