(не)желанный брак. Поцелуй Камня
Шрифт:
– Не думаю, что оценка будет высока, но если есть желание…
– О, да! Вполне, - перебила ее нахалка. – Только прошу, без портретов. Особенно нашего монарха, благослови его Создатель. Это ему не по вкусу, а мы ведь не хотим испортить праздник.
Тебе ни за что не нарисовать портрет, который понравится королю.
Вот что звучало в приторно-сладком голосе. Поганка указала на недостижимую высоту, тем самым обесценивая любую попытку.
– Вы правы, леди Голстэйн. Портреты я не люблю, - прозвучало
– Простите, Ваше Величество, - елейно пропела ведьма. – Я хотела предупредить из добрых побуждений.
Да, конечно. А ночью солнце светит. Бекки смотрела на удалявшуюся женщину и очень наделась, что та споткнется и хорошенько прикусит болтливый язык.
Ах, как она теперь понимала уставшего от всего короля! Всего несколько десятков гостей - и такой бедлам, а монарху приходится терпеть куда более шумные сборища.
– Ваш муж прав, леди де Грейстор, - опять подал голос король. – Вы не обязаны никому ничего демонстрировать. Погодной машинки более чем достаточно.
– Истинно так, - подтвердил посол Полташ, - ледьи заслуживает всяческих похвал.
«Ледьи» заслуживает разбитой в пух и прах соперницы. Вызов, что бросила ей Голстейн, как цепкий репейник сидел под кожей и дразнил утереть всем нос. Но как нарисовать портрет-не-портрет?
Смутные ощущения никак не желали складываться в образ. Ей нужно было что-то придумать, что-нибудь такое… Герцог потянул в сторону, и она послушно двинулась следом.
– Не надо, Ребекка, - шепнул, уводя ее дальше от шумных гостей. – Старая, кхм, леди известна нетерпимостью к конкуренткам. Бросается на любую, кто хоть прикасался к кистям, и свято верит в свою исключительность.
– Талантлива, стало быть? – пробормотала, обескураженная внезапной поддержкой.
А еще слишком тесной близостью. Герцог буквально закрыл ее от любопытных взглядов и попыток втянуть в разговор.
– И в уборную бы не повесил.
– Вы – жесткий критик…
И совсем непонятный ей мужчина. Опять между ними человеческий разговор, а чуть меньше получаса назад дракон рычал и плевался обвинениями о развратном наряде.
– Мазня остается мазней, как ее ни преподноси. Ребекка…
Звук собственного имени завибрировал на нервах щекотными искорками.
– … еще одна смена блюд, и ты можешь покинуть ужин, если хочешь. Подобные сборища утомительны. И пожалуйста, - подбородок попал в плен горячих пальцев, и герцог заставил взглянуть в глаза. – Не иди на поводу спятившей дуры. Завтра ее тут не будет.
Лучше бы вместо нее исчезла любовница де Грейстора! Но Бекки позволила себе лишь короткое.
– Как прикажете, герцог.
Мужчина чуть нахмурился, словно ждал продолжения разговора, но рядом уже терлись послы, которых невозможно было игнорировать. А ей следует воспользоваться предоставленным шансом и просто побыть в тишине. Голова болела от царившего вокруг шума и напряжения...
...В конечном счете она так и сделала.
Воронье тягостных мыслей опять кружило над головой, пока она медленно поднималась к себе.
Людей попадалось все меньше, а вот слуг больше. Все они были заняты делом, что-то несли, раскладывали, помогали. Кланялись и опять бежали по делам. Замок сегодня не уснет очень долго…
Дверь в одни из покоев вдруг распахнулась. Бекки не успела даже разглядеть - ее просто схватили за руку и втащили в полутемное пространство.
– Привет, красавица.
Знакомый с детства голос в этот раз не принес радости. Только недоумение. И страх. Липкий и темный, словно болотная грязь.
– Привет, кхм, Альберт.
Перед ней стоял одетый в платье слуги юноша. В свете единственного светильника широкая улыбка казалась искусственной, а в глазах дрожала искорка безумия. Он и был безумцем! Прийти в замок де Грейстора самозванцем!
Бекки ненавязчиво попыталась освободить локоть, но не тут-то было. Страх стал ярче. Ощутимее.
– Давно пытался подгадать момент, но все мои письма наверняка сжигались твоим муженьком.
Звучало отвратительно мерзко.
– Уходи отсюда.
Слова вырвались сами. А перед глазами трусливо сгорбленная спина и жалкий кружок серебра за встречу. А тут, видно, бесплатно пробрался… Вместе с нанятыми слугами.
Альберт прекратил улыбаться. Щелк – и его лицо приобрело сосредоточенное и злое выражение.
– Вот как? Что же, так не хочется видеть меня? Я скучал.
Ложь. На чем угодно могла поклясться, но безукоризненно-чистая обида в голосе смердела помойкой.
– Не думаю, что это пристойно.
– А приглашать любовницу в замок, значит, образец приличий?
Словесный тычок уколол в самое сердце. И еще сильнее захотелось уйти.
– Это дело герцога. У нас нет никаких отношений. И де Грейстор согласен оформить развод, мы договорились о сделке… Ай!
Пальцы на ее локте сжались с такой силой, что из глаз посыпались искры.
– Ты все-таки решила отдать ему замок, да?! Вот дура!
Удар о стену вышиб из груди воздух вместе с возможностью кричать. Бедро пронзило дикой болью, а руки попали в крепкий захват.
– Аль… берт!
– прохрипела не своим голосом.
Он не может! Он… он не должен так поступать, ведь они были друзьями и проводили вместе столько времени, и наедине тоже! Но сейчас вместо дрожи восхищения ее било ознобом паники. Перекошенное ненавистью лицо – это не ее Альберт!
– Что ты успела ему наобещать, больная? Он хочет забрать Хранилище, да?! Конечно, хочет! Там столько всего… Не смей, слышишь?! Я не для этого тащился к тебе каждые выходные и качал на идиотских качелях, демон их побери!