Неандертальская планета
Шрифт:
Погруженный в свои мысли Андерсен уставился на робота. Не видя ни его, ни собственной жены, словно он уплыл от них далеко-далеко, в глубь веков. Он протянул руку и, ухватившись за раму, приподнял робота над столом - он был теплый и немного вибрировал. Координатор не предпринял ничего, чтобы остановить человека. Андерсен с минуту изумленно разглядывал машину, как будто он впервые увидел странный предмет, и осторожно опустил робота на стол, стараясь не задеть кофейных чашек.
– Так вы считаете, что придуманная вами модель подходит для Земли?
– спросил робот.
Андерсен вернулся к реальности.
– Почему я должен помогать вам? У вас есть воображение.
– Тут вы не правы. Мы отдаем вам должное как нашим предшественникам.
– Это не меняет сути дела. Мы тоже считали животных своими предшественниками, но никогда не ставили на одну ступеньку с собой. Большинство видов было истреблено, а уцелевшие экземпляры отлавливались и переправлялись в зоопарки. Ладно уж… так и быть. Познакомлю вас с моей последней теорией.
– Это опять будет художественный вымысел, не подкрепленный никакими научными данными?
– Начальник. Я всегда отталкиваюсь от фактов, а насколько научна моя теория - это вам решать. Излагаю очень коротко самую суть. Всем известно, что в мозгу человека есть более древние слои - подкорка, а также кора, которая наросла позже. Подкорка - место обитания наших животных инстинктов, а мысль рождается в коре. В стрессовых ситуациях кора отключается, и нашим поводырем становится подкорка. Вот почему человечество потерпело неудачу… мы не смогли отделаться от нашего наследства - животных инстинктов. Каждый раз, пытаясь себя усовершенствовать, мы наталкивались, как на стену, на непреодолимое упорство нашего подсознания, дремлющего до поры до времени… пращур дремлет, а потом вдруг появляется из темноты - в шкурах и с дубиной.
– Но, дорогой, мне кажется, ты несколько сместил акценты и преувеличил роль нашего подсознания…
Он сжал ей руку, и она умолкла.
– Мозг женщины - это всегда загадка. Они лучше ладят со своими инстинктами, может быть, потому что кора у них потоньше и понежней, чем у мужчин.
Он подмигнул Шейле, и Координатор, находившийся у него за спиной, не заметил этого.
– Как соотносится теория с тем, что произошло на Нехри?
– спросил Координатор.
– В своей повести я не погрешил против фактов, но по-своему истолковал их. Та модель была совсем неплоха, а с новой теорией факты увязываются безукоризненно. Взять хотя бы Фрэнка Арльбластера. Он нашел единственное правильное решение. Покинуть Землю и на новом месте начать с чистого листа. Он хотел, стряхнув с себя груз прошлого, создать нового человека, свободного от пут старой цивилизации и не зависящего от тех технических усовершенствований, которые на Земле полностью поработили гомо сапиенс, бывшего когда-то царем природы. Но у него ничего не вышло. Он и там проиграл, потому что не сумел справиться с животными инстинктами. Победил пращур в звериных шкурах и с дубиной в руке, живший в подсознании. Вместо того чтобы двигаться вперед, человек вернулся к исходной точке.
– Вы подводите меня к мысли, что нормально развиваться дитя может, только оставив колыбель. И достичь настоящей зрелости, стать хозяином своей судьбы может только тот, кто переступит порог родительского дома. А еще нужно победить то, что живет в подсознании и перешло к нам по наследству от наших предшественников. Я вас правильно понял?
^ Поднявшись в воздух, Координатор сделал «мертвую петлю» и снова спикировал на стол.
– Все верно. Кстати, вы очень удачно использовали традиционные фигуры
– Еще один вопрос. Что стало бы с людьми, если бы они вдруг остались на планете одни, без машин? Одни на разоренной планете, лишившейся практически всех природных ресурсов и пережившей Атомную Неделю. Одни - без помощи и поддержки.
Андерсен прикрыл рукой глаза, чтобы Координатор не смог заметить вспыхнувшего в них торжества.
– Вероятно, мы вернулись бы к исходной точке, к той, с которой цивилизация начала когда-то отсчет. Но мы не пошли бы проторенной дорогой. Теперь-то мы знаем, куда она ведет. Да, начинать пришлось бы с нуля. В какой-то момент планета вдруг снова оказалась бы заселенной неандертальцами. Это уж наверняка. Неандертальская планета.
– Мне пора, - сказал Десятый Координатор.
– Счастливо оставаться.
Робот взлетел, и низко паря над землей, растаял в сумерках.
Андерсен вытер пот со лба. Беседа с роботом вымотала его ничуть не меньше, чем тяжелая физическая работа. Он подошел к жене и обнял ее.
– Ни слова больше. Я не могу ни говорить, ни слушать. Молись тихонько про себя, если не забыла, как это делается.
Она прижалась к нему, они прошли в спальню. Она разделась и легла в кровать, а когда он устроился рядом, прошептала, касаясь влажными мягкими губами его уха:
– Может, тебе стоит снова начать писать прозу?
После встречи Андерсена с Координатором прошло пять дней, и вдруг люди начали замечать, что роботы исчезают. В один прекрасный день они исчезли все. На планете остались только люди и звери, и обломки того, что некогда называлось цивилизацией. И люди вышли в открывшийся перед ними пугающий мир на слабых, непривычных к ходьбе ногах.
– И это только твоя заслуга, Кейв, - сказала Шейла.
– Ты не права. Они додумались до этого сами. Может быть, я немного подтолкнул их.
– Нет, - покачала она головой.
– Ты их надоумил. Ты - великий человек. Ты - гений, который собирается стать теперь свинарем.
– Я обожаю свиней, - засмеялся он.
Они разговаривали, стоя в центре стада, состоящего из дюжины подсвинков. Они оба осознавали свою ответственность перед будущим за жизнь этих нежно хрюкающих существ.
– Итак, они улетели, исчезли в инвоспектре. Не знаю, во что они там превратились… в элементарные частицы, в волны, в лучи света… наш ум не в состоянии себе это представить, да и какая нам, в конце концов, разница. Они оставили нас в покое, и только это важно.
– Начинается новая жизнь, и какой она будет - зависит только от нас.
– Очень может быть, - задумчиво произнес Андерсен, - что у нас что-то получится… Знаешь, почему я так разговаривал с Координатором? Мне было известно, что его беспокоит. Он промывал мозги Главному Наблюдателю, сторожевому псу, изловившему меня. Я слушал и делал свои выводы. «Мы должны освободиться от человеческого наследия», - говорил Координатор. Они боролись с человеческим в себе как умели. Вывели из строя всех роботов, которые были сконструированы по образу и подобию человека. И все равно у них в подсознании жила мысль о пращуре - человеке. И пока они продолжали жить рядом с нами, они невольно заимствовали наши привычки, обычаи, наш лексикон… Взять хотя бы города-муравейники - точные слепки с наших городов. Теперь у них наконец-то появилась возможность стать чистой субстанцией. Они могут развиваться ,и совершенствоваться бесконечно в новых измерениях, не оглядываясь в прошлое на своих прародителей.