Nebel
Шрифт:
Прежде чем приступать к первому этапу работы, я включил компьютер, вставил в CD-привод диск с "Раммштайном", нашел композицию "Nebel" и запустил непрерывное воспроизведение.
Тихая, чуть печальная, и одновременно будоражащая воображение музыка зазвучала в унисон мыслям.
Кофе так и остался остывать на столе, я взял инструмент и начал размечать заготовку.
Время постепенно теряло смысл. Никогда я не работал с таким упоением, не понимая, что за сила завладела моим сознанием. Нет, я не ощущал себя марионеткой, внезапно подпавшей под власть
Закончив разметку, я зажал заготовку в тиски и, спустя минуту, в помещении раздался характерный визг ножовки по металлу.
Сталь поддавалась легко, пропил шел ровно, никто не подгонял меня, не ограничивал во времени, благо мы живем в доме, построенном еще до революции, – стены из красного кирпича толщиной в семьдесят сантиметров прекрасно глушат звук, так что я мог продолжать свое занятие хоть до самого утра.
Так оно собственно и вышло.
Не помню сколько часов потребовалось на выпиливание грубой заготовки. Несколько раз я менял полотна, время застыло, словно мое сознание погрузилось в густой сироп, подспудно ожидая каких-то событий.
В руках ощущалась усталость, но я подсознательно понимал, что не остановлюсь, пока не увижу крест.
Наконец, уже за полночь, соединив два последних пропила, я поймал в ладонь нагревшийся прямоугольный обрезок металла и, взглянув на тиски, понял – в них зажат крест.
Некоторое время я смотрел на него, разминая сигарету в испачканных металлической пылью пальцах.
Получилось.
Мысль пришла спокойная, удовлетворенная, в те минуты я не вспоминал о странном дневном видении, просто был доволен результатом проделанной работы.
Докурив, я понял: не смотря на поздний час, спать мне совершенно не хочется.
Что ж, пожалуй, можно сделать окончательную разметку, и спилить под углом оконечности крестообразной заготовки, придав им заостренный вид будущих лезвий.
Погасив сигарету, я вновь взял в руки штангенциркуль, собираясь размечать скосы.
В эту минуту в очередной раз зазвучала повторяющаяся раз за разом композиция. Я освободил заготовку из тисков, ощущая, как нагревшийся металл отдает моей ладони накопленное тепло. Словно в руках притаилось живое существо, с которым я уже успел сродниться.
Приятное, необычное чувство.
Мы любим одухотворять вещи, поэтому в первый момент, услышав в своем рассудке голос, я не вздрогнул, не смутился, лишь удивился странной игре воображения, пока вдруг с необычайной отчетливостью не осознал: мысль хоть и созвучна ситуации, но не может принадлежать мне.
Прошу, оставь меня крестом.
Легкий озноб коснулся затылка, пробежал мурашками вдоль спины.
Почему? – Машинально спросил я, полагая, что разговариваю с собственным сознанием.
Смерть.– Лаконично пояснил голос. – Я достаточно убивал.
Нет. – Строго ответил я, поражаясь двойственности внезапно возникшей ситуации, и все же продолжил мысленный диалог: – Ты должен понимать, что форма клинков
Да я знаю. Ты то же перед боем вонзал в землю меч, и обращался с молитвой к Создателю, глядя на рукоять в форме креста.
Меня прошиб холодный пот.
Бремя воина. Откуда мне так хорошо знаком потаенный смысл этого сочетания слов?!
Я смотрел на крест, удобно лежащий в ладони, и продолжал ощущать его тепло.
Нет. Это откровенный бред. Я не могу разговаривать с только что выпиленной металлической заготовкой.
Голос в моем рассудке смолк.
Либо он испугался моей реакции, либо я действительно говорил с собственным воображением.
Последнее показалось мне предпочтительнее, иначе следовало признать, что пора обращаться к психиатру.
Аккуратно зажав заготовку в тиски, я выключил компьютер, погасил свет и ушел спать. В первый и последний раз в ту ночь мне удалось бежать от самого себя, наглухо отгородившись полным неверием, от внезапных, ранящих мыслей и ощущений.
Утром я встал поздно, не выспавшимся, совершенно сбитым с толку. Весь остаток ночи мне снились странные образы, не имеющие, на первый взгляд, ни единой точки соприкосновения с реальностью.
Мне очень хотелось спросить у Ланы, что означала ее вчерашняя фраза: Теперь он со мной. Однако я удержался от вопроса, чувствуя скептический настрой собственного сознания.
Собственно оставался один путь – наверх, к кресту, но, поднявшись на второй этаж, я лишь мельком взглянул на зажатую в тисках заготовку и сел за компьютер.
Почему именно Раммштайн?
Раньше я не задавался подобным вопросом, хотя, по логике вещей, следовало его задать. Слишком резко все произошло. Столько лет отдавать предпочтение Цою, Бутусову, Гребенщикову, и вдруг: незнакомая до недавней поры немецкая группа, о которой мне не известно ровным счетом ничего.
Соединившись с Internet, я вошел в поисковую систему Rambler, задал ключевые слова для поиска и коснулся клавиши ввода.
К моему удивлению информации оказалось в избытке. Однако, по мере чтения биографии группы, меня постепенно охватывало разочарование. Не за что зацепиться.
Наткнувшись на тексты песен (на немецком языке, естественно) я скопировал их и перешел на страницу он-лайн переводчика.
Нет, к своему разочарованию я не нашел в текстах песен никаких явных аналогий со странными видениями последних суток. Скорее всего, музыка просто совпадение. – Подумалось мне. Конечно, слушая мелодию, без понимания слов, легко представить себе любую картинку, – это вопрос работы воображения. Например, вступление композиции «Nebel» гармонично сочеталось с моим представлением о плавном полете над заснеженным полем. Однако перевод песни убедительно показал, что в тексте нет даже намека на крест, храм, лишь упоминание тумана совпадало с моим вчерашним видением…