Небеса Перна
Шрифт:
— Где мы сядем? — оглядевшись вокруг, спросил у девушки Ф’лессан.
— Ты, конечно, присоединишься к своим друзьям?
— Ха! Вовсе даже не собирался. Я только хотел спокойно позаниматься в Архивах. Вон там, посмотри — слева: за тем столом должно быть относительно тихо. Эй, Джегер! — крикнул он; виночерпий оглянулся. — Обслужи нас, хорошо?..
С этими словами, взяв Тай под локоть, он провел ее к выбранному столу.
Джегер появился у стола как раз вовремя.
— Белое? Красное? — спросил Ф’лессан у девушки, прежде чем сделать заказ. — У вас тут бенденское
— Ну, для тебя, Ф’лессан, полагаю, найдется. — Джегер резко свистнул, перекрыв шум толпы.
Второй виночерпий, находившийся на другой стороне площади, где висели мехи с вином, поднял голову и посмотрел в их сторону. Джегер подал ему условный знак, понятный, кажется, только им двоим; получив ответ, он обернулся к Ф’лессану:
— Три марки, бронзовый всадник.
— Сколько? — переспросил Ф’лессан.
— Я заплачу за себя, — быстро проговорила Тай и полезла в поясной кошель.
— Это чистой воды грабеж, Джегер. Я мог бы купить его у виноделов за полторы.
Ярость, прозвучавшая в голосе Ф’лессана, позабавила Тай.
— Это надо было делать до того, как ты сюда прилетел, Ф’лессан. И ты прекрасно знаешь, что три марки — вовсе не так уж много за холодное белое бенденское. — Последние слова он произнес медленно, тоном опытного искусителя.
— Но три?
— Я заплачу… — начала было Тай, но Ф’лессан резко хлопнул ладонью по столу.
— Забудь! Мы с Джегером старые друзья. — Его глаза блестели, но голос звучал твердо. — Разве не так, старый друг?
— Даже для старых друзей три марки за холодное белое бенденское тридцатого Оборота — хорошая цена в праздник Окончания, — никакие заверения в дружбе не могли поколебать Джегера.
— Бенденские марки, — заявил Ф’лессан.
— Конечно, бенденские марки подойдут. Они почти так же хороши, как марки цеха арфистов.
Ф’лессан отдал ему три марки; второй виночерпий как раз подошел к их столу и поставил на него большой мех с вином.
— Хорошего Оборота, — сказал Джегер, салютуя Ф’лессану, и подмигнул Тай.
— Что ж, — пощупав мех, заметил Ф’лессан, — оно хорошо охлаждено.
Он жестом попросил Тай взять со стола два стакана, аккуратно наполнил их, снова закупорил мех и поставил его под стол.
— Безопасного неба! — произнес он традиционный тост.
Девушка поспешно чокнулась с ним.
— Думаю, это и вправду тридцатый год, — тоном знатока сказал Ф’лессан, отпив глоток; потом широко ухмыльнулся. — Знаешь ли, три марки за бенденское белое — не такая уж неразумная цена.
Девушка, как раз в этот момент поднесшая стакан к губам, едва не поперхнулась вином. Даже в день Окончания Оборота три марки были для нее непозволительной тратой, хотя на празднике деньги разлетались сами собой. Она взяла с собой немного, поскольку ожидала, что, закончив исследования, о которых ее просил Эррагон, быстренько перекусит, может быть, еще послушает арфистов и вернется вместе с Зарант’ой в Свой вейр в Заливе Монако. В любом случае марок у нее было не слишком много.
хотя, как и многих зеленых всадников, ее нанимали для доставки небольших
— Благодарю тебя, бронзовый всадник, — сказала она.
— Меня зовут Ф’лессан, Тай, — мягко ответил он; его глаза улыбались.
Она не знала, как на это реагировать.
— Давай-ка есть, — предложил он, снимая с пояса нож. — Судя по запаху, здешние повара использовали свой особый соус. Чего еще можно желать в ночь Окончания?
Тай подумала, что такое желание ей и в голову бы не пришло: ужин был для нее слишком роскошным. Она взяла чистую вилку и принялась за свои любимые жареные клубни.
Вино было самым лучшим, какое она когда-либо пробовала в жизни; еда тоже.
Некоторое время они утоляли голод в молчании.
— Как твоя рука? — через несколько минут поинтересовался Ф’лессан.
— Моя рука?.. — Тай взглянула на поврежденную кисть. — О, я уже ничего не чувствую! Еще раз спасибо. Обычно я держу бальзам из «холодилки» под рукой, просто сегодня не взяла его с собой.
У нее в вейре действительно была большая банка целебного бальзама; однако она умолчала о том, что баночки, достаточно маленькой для того, чтобы носить ее в поясном кармане, у нее попросту не было.
— Как это получилось? С твоей рукой?
— Наверное, вечером, когда я чистила Зарант’у. Сегодня она охотилась, и ей было необходимо хорошенько вымыться.
Охота и купание Зарант’ы заняли больше времени, чем планировала Тай. Она знала, что скорее всего во время праздника Окончания Оборота Архивы будут пустовать, и потому торопилась попасть туда, так что не заметила поросший ракушками камень, когда споласкивала Щетку, которой отскребала бока Зарант’ы.
— Это случается, — согласился Ф’лессан. — Твой вейр на берегу или в глубине материка?
Тай внутренне напряглась, даже оцепенела: бронзовые
всадники, желавшие, чтобы их драконы поднялись в полет с Зарант’ой в следующий раз, когда она будет «готова», всегда старались разузнать, где ее найти. Но до этого времени Зарант’е в любом случае еще далеко.
— На берегу, — быстро ответила она. Возможно, слишком быстро и поспешно. — Ты проводишь много времени в Хонсю?
— На берегу, да? Ты часто видишь дельфинов Монако? Девушка расслабилась. Она слишком подозрительна.
— Да, часто. — Она улыбнулась.
Всякий раз, когда она вспоминала о своих друзьях-дельфинах, Тай расцветала. Похоже, на Ф’лессана упоминание о дельфинах действовало точно так же, поскольку он широко улыбнулся в ответ. Какая у него веселая, солнечная улыбка… Точь-в-точь такая, как описывала Миррим.
— У Натуа опять родился малыш. Она уже хвасталась мне и Зарант’е. — Девушке доставлял удовольствие разговор о дельфинах; она охотно рассказала бы о них побольше.
— Правда? — Ф’лессан был искренне заинтересован в развитии темы: у него засверкали глаза, а лицо озарилось каким-то внутренним светом. — Надо и нам с Голант’ом выкроить время, чтобы посмотреть на них!