Небесная собака. Спасение души несчастного. Том 2
Шрифт:
– Как хорошо, что наш братец знает, как вытравить эту гадость! Матушка очень рада, что ты согласился переночевать недавно в нашем доме.
– Усоногие делают все свои ножки куда подальше, объявись он только на пороге! – радостно захлопал в ладоши ребенок.
Однако сам послушник не знал, что ответить на такое громкое заявление. Чуть погодя он тихо произнес, словно напоминая себе:
– Как такового способа борьбы с вредителями я пока не нашел.
Тело пробрало дрожью от стыда: он вспомнил негодование в небесном чертоге, когда его обитатели узнали, при каких условиях в мире смертных задерживался бог дождей и гроз. Особенно ярко припомнил
Го Бо осмотрел руку мальчика и наказал:
– Нестрашно, если не укус. Скажи родителям сделать отвар из цветков льна, он быстро снимает воспаление.
– И это все? Боль пройдет?
– Без сомнений, – заверил послушник.
– А когда они оставят нас в покое? Ведь не может же все так продолжаться? Мои родные уже подумывают переехать на юг, в Дундзилун.
– Братец, мы не хотим уезжать, не хотим тебя оставлять! Когда же все станет как прежде?
Поболтав еще немного с детьми и не дав им четкого ответа, послушник закинул сумку на плечо и побрел дальше. У Го Бохая появилось время поразмышлять обо всем увиденном наедине с собой, но он вдруг понял, что почти ничего не чувствует. Эмоции Го Бо ощущались теперь куда острее, чем собственные. Да и думать становилось все сложнее – мысли путались, то и дело сплетаясь с мыслями молодого себя.
«Все же стоит побеспокоить небесного наставника визитом. Все больше местных считают, что я их спасение от нашествия многоножек, а у самого ни одной толковой догадки в голове».
Уже смеркалось, все городские сели за столы или повыходили из своих домов, чтобы навестить родных на праздновании, и чуть позже небольшие улочки наполнились развлечениями: чем ближе к площади, тем гуще становилось веселье. Вокруг все зашумело и загрохотало в сопровождении ярких красок в небе. Го Бо шел в противоположную сторону, все дальше и дальше от разворачивающегося празднества. Подойдя к городским воротам, он напоследок обернулся и едва слышно пробормотал:
– Сичжун, наверное, единственный город, где послушник храма Тяньтань прижился. Не могу поверить, будто и сам привязался к этому месту. Слишком долго я тут пробыл…
Оказавшись за стенами города, Го Бо направился к пригорку, все еще освещенному багровыми лучами заходящего солнца. Он пересек небольшую рощу и наконец вышел к дороге у равнины, которая вела на юг. Ни единой души вокруг, лишь одинокий путник, поэтично бредущий прочь от города. Го Бохаю показалось, что прошло всего мгновение, как это обычно бывает во сне, но вот уже ночь, а они с Го Бо стоят молча у журчащей реки, довольно широкой и глубокой, судя по активному течению.
Го Бохай пристальнее всмотрелся в мелкое кружево волн. Да, это та самая живая река, служащая дверью между мирами. В отражении мелькнул его прежний образ.
«Я… Он собирается переправиться через нее и, скинув облик смертного, отправиться в столицу бессмертных в своем первозданном виде небесного служителя?»
Го Бо сбросил сумку с плеча, что подтвердило догадки Го Бохая, но напоследок оглянулся и… замер. На этом же берегу неподалеку виднелся силуэт одинокого дерева – «Дар императора»!
На Юге Го Бай провел времени достаточно – столько, что в совершенстве овладел новым для себя диалектом и даже небожители стали считать его южанином. Однако родом-то он был из соседних краев. Потому отлично знал, что «Дар императора» – редкость для этих земель, тем более цветущий в такое раннее время года.
Забросив сумку обратно на плечо, он изменил траекторию и направился к дивному дереву. Могучие ветви в сизом полумраке оказались куда красивее, чем предполагал юный небожитель. Когда он приблизился, крона будто оживилась и маняще зашуршала листьями. Го Бай поднял взгляд на самую верхушку и испытал такой мощный прилив желания, что его ощутил даже Го Бохай. В зеленом лиственном лоне покоился превосходный созревший персик! И от всплывшего в памяти почти позабытого сладкого вкуса сердце бога сжалось.
Го Бо мигом скинул груз с яблоками и одним прыжком очутился на нижних ветвях. Сильно усердствовать и карабкаться не пришлось – крона дерева, как лесенка, сама вела его к желаемому. И чем ближе юноша приближался к заветному плоду, тем тоньше и слабее были ветки. Вдруг из ниоткуда прогремел голос:
– У тебя такие ловкие ноги, хочешь, я это исправлю?
В это мгновение Го Бохай понял, что его больше нет.
Глава 38. Часть 2. Грезы, от которых не скрыться
Фраза, донесшаяся откуда-то снизу, прозвучала грозно. Го Бай, затаившись, присел на одной из ветвей и цепким взглядом окинул округу. Сознание спящего Го Бохая окончательно слилось с телом и сознанием юного себя, и наставник не осознавал более, что находится во сне.
– После я сдам тебя городской страже! Или еще лучше – начальнику округа! Со сломанными ногами от него никуда не ускачешь.
Голос показался Го Баю знакомым, поэтому в ответ он крикнул в никуда:
– Кто там говорит?
– А кто тут ворует?
Вопрос незнакомца чуть не выбил небожителя из равновесия. Го Бай и предположить не мог, что возмущение стоявшего под деревом связано с кражей! Обвинять в подобном его, небожителя?! Немыслимо! Да и разве это дерево в частной собственности? Место, где он сейчас находится, располагается далеко на отшибе, за чертой города.
Го Бай шагнул на соседнюю ветку и присел, намереваясь спуститься. И когда он уже был готов спрыгнуть, дерево неестественно содрогнулось. Ветка под ногами затрещала, пошатнулась, и бог дождей и гроз бесславно свалился с густой кроны, расцарапав себе лицо и руки до крови. Правда, приземление вышло довольно мягким, Го Бай даже поначалу подумал, что свалился не наземь, а на упругое облако, которое легонько качнулось под его весом. Открыв глаза, он обомлел. Го Бай смотрел в упор на белоснежное, как молочный нефрит, лицо незнакомого господина. И этот самый господин держал бога в своих руках с такой непринужденностью, будто это его каждодневная рутина! Уголки губ незнакомца лукаво приподнялись, добавив ему воистину недоброго очарования:
– Наш воришка, оказывается, довольно молод и не так прост!
Изумленный Го Бай молча уставился в ответ. В это мгновение он позабыл о приличиях, которых старался неукоснительно придерживаться, и в его глазах промелькнула тень раздражения. Неизвестно, чем бы кончилась эта нелепая сцена, если бы не вкрадчивый шелест. Вдруг на голову иронично улыбающегося молодого человека что-то упало, с глухим стуком отскочило от макушки и приземлилось прямо в руки Го Бая. Выражение лица незнакомца слегка исказилось, но всего на долю секунды, когда он посмотрел на дерево, словно умышленно уронившее на него фрукт. Он с нечеловеческой силой подкинул и вновь словил Го Бая, чтоб ему было поудобнее, и с притворным сожалением обратился: