Небесные огни. Часть вторая
Шрифт:
– Да, мы давно наблюдаем за его нетрадиционными методами исследований и научной деятельностью. Особенно, когда она выходит за свои рамки и проявляется интерес к новейшим военным технологиям стран НАТО и России. Вас это не на какие мысли не наводит? – произнес Торопов, внимательно наблюдая за реакцией Шелеста.
– Про это ничего не знаю. А неведомое и потустороннее в наших представлениях об окружающем нас мире и сути вещей Руиг, как большой реалист и прагматик, объясняет косностью мышления современной науки и позиции, на которых стоит христианская церковь, формирующая взгляды своих прихожан.
– Павел Николаевич Петров, он же известный среди черных копателей и коллекционеров немецкой военной атрибутики Второй мировой войны как Паша-Фауст, с кем вы общаетесь – это ваша тяга к археологии, к тайнам древних цивилизаций или все более прозаично?
– Скорее, мой интерес к загадкам и белым пятнам уникальных технологических разработок и истории Третьего рейха.
– Виктор, мы совсем не против ваших контактов с Хансом Руигом. Но должны быть в курсе его планов, чтобы помочь вам не совершить ошибку, необдуманный поступок. В этом и заключается, в том числе, наша повседневная работа на страже государственных интересов России. Вы меня понимаете?
– Да, хорошо понимаю, – подтвердил Шелест и попросил. – А доступ в ваши архивы для уточнения кое-каких технологий нацисткой Германии можете мне устроить?
– Смотря какие технологии, – совершенно не удивившись, ответил Сергей Константинович. – Вы лучше подготовьте мне список на интересующие вас темы или конкретные проекты, а мы поищем, что может вас заинтересовать. Вы думаете, там бездонная бочка?
– Да ладно вам прибедняться, – по-свойски заметил Виктор. – После Второй мировой войны НКВД эшелонами вывозила техническую документацию военных и технологических разработок Третьего рейха, что-то обязательно должно было перепасть и вам, так как разведывательные ведомства тогда были объединены. Это мне рассказывали мои убеленные сединами руководители в том научном институте, где мне посчастливилось поработать после получения профильного образования.
Его фамильярный тон не смутил собеседника, по-видимому, современного человека, лишенного каких-либо предрассудков.
– Вы ведь и в дальних краях умудрились побывать? – констатировал Торопов.
– Подвернулась такая возможность. В работе образовалась пауза, подкопил деньжат за год и шеф помог материально. Грех не посмотреть на другие страны, когда еще получиться. Я ведь за границей впервые побывал, вот и решил совместить приятное с полезным.
Сергей Константинович понимающе улыбнулся.
– Я бы вас только хотел попросить не придавать огласке среди ваших друзей и знакомых этот разговор, да и вообще наш контакт, – на прощание сказал Шелесту представитель разведки. – Никаких бумаг о неразглашении беседы подписывать тоже не надо, сейчас совсем другие времена. Ни о чем таком секретном мы с вами не говорили, повседневная рутина.
Виктор утвердительно кивнул, соглашаясь.
Они еще посидели-поговорили об второстепенных деталях. Потом Шелест раскланялся и его увезли обратно в Санкт-Петербург.
Торопов остался один, обдумывая прошедшую беседу.
Дверь из смежной с гостиной комнаты отворилась, и вошел еще крепкий, коренастый господин за пятьдесят лет, одетый в белую вязаную кофту и брюки.
– Сергей, а почему ты не спросил его о монете-брелке? – поинтересовался вошедший.
– Он бы ничего не сказал, товарищ адмирал. Или сообщил бы, что купил ее по случаю на рынке где-нибудь в Эквадоре у уличного старьевщика, потому что понравилась, – ответил капитан 1 ранга, его заместитель. – Этот Шелест совсем не такой простак, за которого себя выдает. И мы еще хлебнем лиха, имея дела с ним.
– Да, пожалуй. А что у нас по его контактам в Германии?
– Пока ничего нового. Работа у Руига в экологическом центре в «Коллегиум Хуманум», хозяева которого являются старые нацисты. Ханс Руиг наш давний клиент, на него есть досье. Установлен контакт Шелеста с Павлом Петровым, кстати, нашим бывшим коллегой, входящим в группу черных копателей Яна Ковача. Все они служили ранее в военных разведках стран Варшавского договора. Люди тертые, проследить их деятельность будет трудно, вряд ли где-то наследят.
– Может быть, есть смысл проверить предполагаемые контакты этой группы с разведками стран НАТО? – предложил адмирал.
– Не думаю. Они на себя работают, творчески используя свой профессиональный опыт, – с иронией заметил Торопов.
– Что по вояжу Шелеста в Южную Америку?
– Зачем Шелест летал в Аргентину, Парагвай, Бразилию и Эквадор до сих пор неясно. Говорит, отдохнуть решил на заработанное, экзотики поглядеть. Надо запрашивать наши резидентуры, на проверку их сотрудниками вояжа нашего подопечного нужно много времени и совсем не гарантирован результат.
Они помолчали.
– Вам то зачем все это надо, Виталий Андреевич? – спросил адмирала Торопов. – Случайно найденный экипажем подводного аппарата ГУГИ контейнер из странного сплава металлов, который невозможно получить в земных условиях. Древние артефакты из золота высочайшей степени чистоты, которых непонятно к какой из прошедших культур можно отнести. Да это и не по профилю нашего управления.
В июле 1995 года при проведении совместной секретной операции силами ГУГИ и военно-морского управления ГРУ министерства обороны России по забору обзорно-прицельного контейнера нового поколения, добытого российской разведкой, в территориальных водах Испании у побережья Канарских островов на глубине ста метров случайно был обнаружен затонувший галеон XVI века, на котором нашли емкость из неизвестного сплава и золотые изделия времен конкистадоров10 весом около четырех тонн. Присутствующий в гостиной контр-адмирал Берестнев был начальником этого военно-морского управления ГРУ.
– Видишь ли, Сергей. За всем этим могут скрываться технологии, по сравнению с которыми новейшие типы вооружений просто рогатка в руках пацана, – ответил своему заместителю Берестнев. – А кто будет владеть подобными вещами, тот и хозяин положения, потому что в современном мире и политике сила – это главный аргумент в серьезном споре. И не важно где это будет использовано, внутри страны или снаружи…
…Вернувшись в Питер на машине приглашающей стороны Виктор Шелест приехал домой. Его родители находились на работе и у него было время как следует обдумать прошедшую беседу в Сестрорецке.