Небесный король: Эфирный оборотень
Шрифт:
— Террористам предлагаем сдаться. Сопротивление бесполезно. Сдавшиеся добровольно получат жизнь.
— Ха-ха! — рассмеялся душераздирающим смехом Александр, — Да зачем нам жизнь? Нам и так неплохо!
Еще через пару минут в небе над небоскребом появилось звено истребителей F111. Блеснув на солнце плоскостями, они прошлись ровным строем на уровне двадцатого этажа и развернулись для атаки.
— Ну, — спокойно, с загробной уверенностью в своих силах, сказал Александр, — Настал твой час, командир.
И сразу Антон понял, что падает. Но не на пол из своего прозрачного куба, а на землю из облаков. Летели секунды, а твердая поверхность все приближалась. Внизу виднелись небоскребы, и среди них «Магнетик-банк». И вдруг Антон понял, что если не превратится сейчас во что-нибудь летящее, то умрет. Разобьется, как всякий смертный без парашюта. И он превратился в сгусток энергии и света, а затем в длинношеий «Миг-29» цвета ультрамарин. Истребители, идентифицировав новый летящий объект, сразу взяли его в оборот, охватив с трех сторон. Антон почувствовал одновременно шесть ракет, нацеленных в сердце.
— Господи, — простонал он, — если ты есть, оставь свой телефон!
И три огромные вспышки одновременно рванули небо в клочья в разных местах. На головы пехотинцам посыпались горящие обломки. Разъяренный и обиженный на весь свет Антон саданул ракетным залпом по колонне танков и бронетранспортеров, разметав башни в разные стороны. На месте еще недавно плотного кольца окружения теперь валялись перевернутые вверх дном БТРы и танки без башен и гусениц. Весь квартал финансовых воротил окутался дымом пожарища. В автостраде появились глубокие воронки. Оставшиеся танки расползались задним ходом, стараясь скрыться под защиту домов. Пехотинцы в страхе разбегались. И тут Антон почувствовал, что неведомая сила всасывает его обратно
Глава 4. Кома с японскими мотивами
Ярко-желтый «Порше» несся по двадцать второй автостраде не всех парах. За рулем, сделанным из красного дерева, сидел куратор программы «Мыслитель» Грегор Йорк. Пятнадцать минут назад офицер, специально приставленный для наблюдения за состоянием майора Кремпа и его экипажа, сообщил о том, что Кремп пришел в себя и в состоянии говорить. Да, этот майор ВВС совершенно непредсказуемым образом и, скорее всего не подозревая об этом, вмешался во все планы куратора. Будучи избранным в свое время в качестве рядового летчика-испытателя для секретных полетов по программе «Мыслитель» Рассел Кремп волею случая стал одним из ее подопытных образцов и образцов занятных. Дело в том, что на самолете Рассела, в период первых секретных испытательных полетов помимо «Фабрики грез» была установлена дополнительная аппаратура для тайного наблюдения за реакцией летчика во время выполнения задания. Естественно, сами летчики об этой аппаратуре не имели ни малейшего понятия, поскольку такие действия были насквозь противозаконны даже в армии. Наблюдая за результатами расшифровки показаний приборов после первых секретных бомбардировок, Грегор Йорк выяснил следующее: в первые минуты тайных налетов на базы неприятеля Рассел чувствовал себя диверсантом в тылу врага, выполняющим опасное задание, что придавало ему чувства достоинства в собственных глазах. Можно сказать — он собой гордился. Но затем, спустя около двадцати-тридцати минут тайного уничтожения врагов, в его мозгу начинали возникать очень вредные для военного летчика мыслеформы — ему становилось стыдно за свое поведение. Да, черт побери, ему становилось стыдно. Ему казалось, что он убивает спящих людей в спину, используя их сон. Что он бередит души людей, часто лучшими воспоминаниями, и затем вонзает им нож в горло. Возвращаясь на базу после первых вылетов, Рассел очень быстро забывал импульсы своего подсознания и снова жил прежней жизнью. Но со временем вредные импульсы стали записываться сознанием, — это Грегор тоже знал четко, поскольку ежедневно проводил медосмотры Рассела и других летчиков с помощью нигде неуказанной аппаратуры, — и майор Кремп уже начал колебаться во время выполнения секретных заданий. Кончиться это могло только одним — Рассел Крем начнет задавать вопросы, а вопросов Грегор ему позволить не мог. Никак не мог. Остальные летчики, надо сказать, вели себя прекрасно. Все, как один, испытывали острое чувства удовольствия, когда нажимали на кнопку пуска ракеты, и с наслаждением наблюдали за тем, как взрываются вражески объекты и гибнут в огне люди. Хотя среди других летчиков-истребителей майор Кремп выделялся по своим данным пилота и идеально подходил по мозговому излучению для работы с «Фабрикой грез», его нельзя было больше оставлять в этой секретной программе — от ее успешного завершения зависело слишком много, и не только в Америке. Кто знает, что придет Расселу в голову, когда он будет выполнять очередной налет на иностранную авиабазу. Естественно, Грегор Йорк не мог позволить себе рисковать и колебался недолго. Ко всему в дело вмешался счастливый случай. Рассела срочно пересадили на бомбардировщик и отправили выполнять последнее задание по уничтожению несуществующего русского эфирного оборотня, на которого валило все просчеты командование ВВС США в Европе. С этого задания стратегический бомбардировщик не должен был вернуться, поэтому необходимо было обставить все как один из несчастных случаев, которые происходят с боевыми летчиками не так уж редко. К счастью, главнокомандующий ВВС Хольцман хорошо подбирал кадры для секретной программы, и потому авиабазой «Гринфилд» руководил полковник Патерсон, которого не надо было посвящать во все детали и что-либо объяснять. Полковник и так был по уши в дерьме после операции с наркотиками, поэтому выполнял все указания Йорка беспрекословно. В конце концов они все сейчас были в одной упряжке. Все шло хорошо до того момента, пока бомбардировщик Кремпа не вышел на исходную позицию. В то мгновение радары действительно зафиксировали в этой точке пространства мощнейший выброс энергии. В самолете существовал «черный ящик» с двойным дном, который записывал все внешние и внутренние переговоры пилотов и даже их мысли вплоть до последнего момента. По замыслу Рассела в исполнении Патерсона от бомбардировщика не должно было остаться никаких следов, в том числе и логических ниточек, пробуждающих сомнение. Поэтому, не полагаясь на подложенное взрывное устройство, когда произошел необъяснимый выброс энергии в заданном районе, Патерсон сам вышел на связь и даже попытался предупредить экипаж Кремпа о внезапной опасности, что давало полковнику железное алиби. Но произошло необъяснимое — самолет одновременно исчез со всех радаров так, словно его никогда и не было. Дальнейшие поиски с пристрастием на Земле в районе предполагаемого падения не дали никаких результатов. Даже если русские и смогли все подчистить, след от двух взорвавшихся самолетов (а их было два, как ни странно) должен был остаться в любом случае. Но его не было. От своей агентуры в России куратор программы «Мыслитель» смог получить только очень странную информацию. Агенты сообщали, что о взрыве русским ПВО, естественно, было хорошо известно, но кто конкретно и с кем столкнулся в штабах не имели не малейшего понятия. Русские высокопоставленные офицеры долгое время спустя ломали головы над этой проблемой, но так и не нашли ответа. Общественности для успокоения объявили о том, что взорвался пустой военно-транспортный самолет, а летчик успел катапультироваться с парашютом. Но Грегора это, естественно, не устроило. Он точно знал, что в столкновении участвовало два самолета. Один был бомбардировщиком Рассела Кремпа, а вот чей самолет летел ему навстречу оставалось тайной. Тайное сканирование центральных компьютеров гражданских авиакомпаний показало наличие всех самолетов парка. Все «Боинги», «Дугласы» и «Эйрбасы» продолжали летать по назначенному расписанию во всех концы планеты. Даже среди пилотов частных аэроклубов, славившихся своей бесшабашностью в воздухе и схожестью характеров с наземными рокерами, не было никаких жертв. В тот день, получив свою порцию адреналина, они преспокойно вернулись на аэродромы. И все-таки второй самолет был, его не могло не быть. И, судя по тому, что никто их гражданских и простых военных его не хватился, это мог быть только специальный самолет, изначально подготовленный для данного полета. В конце концов Грегор решил, что в системе произошла утечка информации и русские спецслужбы ожидали бомбардировщик из США. Ему навстречу наверняка вылетел смертник, не подозревавшей о том, что его смерть запланирована командованием, или самолет-робот. Иначе и быть не могло.
Удивление куратора программы «Мыслитель» неприятными случайностями достигло своего апогея спустя тридцать три дня, когда бомбардировщик Рассела внезапно обнаружился над мятежной Кубой и был подбит кубинскими гвардейцами ракетой класса «Земля-воздух». Майор Кремп был вынужден приземлиться на вражеской территории. Спустя трое суток, каким-то чудом Расселу с экипажем удалось бежать и снова захватить свой бомбардировщик, отремонтированный кубинцами. Майор уже почти преодолел Мексиканский залив, когда его вновь догнали кубинские «Миги», пилоты которых до самой мексиканской территории пытались заставить его вернуться обратно. Рассел отказался и был вторично сбит. Несмотря ни на что, он сумел посадить остатки самолета на скалистом плато неподалеку от знойного Матамароса. Подоспевшие мексиканские военные и врачи увидели перед собой среди обугленных обломков летательного аппарата шесть человек в бессознательном состоянии. Летчики были доставлены в ближайшую больницу Матамароса, но так и не пришли в чувство. Узнав об инциденте с кубинцами и мексиканцами, Грегор Йорк немедленно послал в Матамарос своих людей, которые вывезли Рассела и остальных членов экипажа на авиабазу «Гринфилд» — центр испытательных полетов по программе «Мыслитель». С тех пор неизвестно как попавшие на Кубу летчики находились там под пристальным наблюдением первоклассных врачей и негласным надзором аппаратуры Йорка. Но прошло уже почти две недели, а летчики по-прежнему оставались в состоянии комы. Их мозги, судя по показаниям приборов, словно приостановили свою жизнедеятельность. Но этого быть не могло. Остановка работы человеческого мозга означает мгновенную смерть организма. Даже в состоянии комы мозг продолжает генерировать энергетические импульсы, с технической точки зрения всего лишь переходя на экономичный режим работы. Однако, организмы всех летчиков функционировали нормально, потребляя питание внутривенно, а вот мозг у каждого не работал. Грегор Йорк, рассматривая показания приборов, отказывался верить своим глазам. Он привык надеяться на свои всемогущие приборы и чувствовал себя теперь, когда они ему не
Но первым очнулся Рассел Кремп. Датчики его приборов запульсировали зеленым светом, показывая неожиданно высокий выброс мыфслеформ, и майор открыл глаза. Затем поток внезапно прекратился — Кремп на несколько часов снова впал в кому. Но к вечеру вторично открыл глаза и сел на кровати, вырвав все провода от датчиков из головы и тела. В первые минуты после комы он вел себя так, словно узнал всех, но был смертельно устал и не хотел общаться, несмотря на все уговоры окружающего персонала. В итоге майор Кремп запустил табуреткой в охранника, маячившего в дверях, и сказал, что ему наплевать на все командование на свете, на черта и дьявола вместе взятых, и на все остальное. Он будет разговаривать только когда отоспится. После этих слов майор упал на кровать и спал тридцать часов.
И вод сегодня утром постоянно наблюдавший за палатами с летчиками дежурный офицер позвонил. В то время куратор программы «Мыслитель» находился в соседнем штате Юта по делам особенной важности. Это для подчиненных, конечно, а на самом деле все эти выкрутасы с мозговыми импульсами Питфайера абсолютно выбили Грегора из колеи и он уехал на несколько дней в национальный парк каньона Глен, находившийся в штате Юта, просто поохотиться на всякую живность. Остановившись на уединенном ранчо «Преста», официально принадлежавшему богатому фермеру Дональду Джойсу, а на самом деле являвшемуся секретной точкой Пентагона для релаксации высших чинов, Грегор попытался отвлечься от сложившейся ситуации, проводя сутки за сутками на охоте вместе с Джойсом, ходившим в чинах майора разведки. Вдоволь налазившись по красно-каменному каньону и подстрелив несколько птиц, Грегор вернулся на ранчо, намереваясь провести весь следующий день в глубокой медитации. Но утром, не успел он закончить несколько дыхательных процедур, как позвонили с авиабазы с сообщением про возвращение к жизни майора Кремпа. Не медля ни минуты, Грегор Йорк запрыгнул в свой ярко-желтый «Порше» и, петляя по извилистому горному шоссе, понесся изо всех сил на авиабазу «Гринфилд». По дороге, проезжая через небольшой городишко Монтроз, куратор купил на короткой гигиенической остановке свежий номер газеты «Сити Джорнал» с большой фотографией горящего небоскреба на первой полосе. Но читать ее не стал, решив пролистать на досуге, а это означало, что скорее всего Грегор выкинет газету в мусорное ведро, так как досуга у него практически не было, а теперь и не предвиделось неопределенное время. Подъехав через несколько часов к воротам авиабазы, Грегор Йорк остановился на секунду, чтобы охранник смог рассмотреть его приклеенный с обратной стороны стекла пропуск, и, газанув, влетел во двор главного здания. У входа в здание же его не останавливали — пропуск первой категории, красовавшийся на кармане куртки, имели только два человека на авиабазе «Гринфилд» — полковник Патерсон и аналитик Грегор Йорк. На этом, однако, вольности приличествующие званию и окончились. Взлетев по лестнице на третий этаж здания, куратор последовательно прошел через четыре поста охраны, затем позволил электронным датчикам просканировать собственные глаза и рисунок кожи. Только после этого он вошел в помещение в секторе «А», которое было строго засекречено от остальных обитателей авиабазы и почти мгновенно переоборудовано для длительного содержания людей в состоянии комы и проведения опытов. Дверь в помещение была бронированной, стены тоже, а окон не было вообще. Людей здесь можно было содержать сколь угодно долго, а при необходимости всегда оставалась возможность вывести их никем не замеченными через черный ход, сообщавшийся со специально прорытым по указанию Йорка подземным тоннелем. Такие меры предосторожности Грегор принял в силу секретности программы «Мыслитель», и для того, чтобы кто-нибудь из ведомства контроля за секретными программами при правительстве не вздумал сунуть нос в его дела. Ненужных свидетелей Грегор не любил.
Когда он прошел в комнату, находившуюся по соседству с палатой Рассела, тот уже сидел за выдвижным столиком и поглощал обильный завтрак, который ему принесли по первому требованию. Так приказал сам Йорк по телефону. Не стоит волновать зря человека, пережившего кому, а то он может опять в нее впасть, и тогда аналитик ничего не узнает. А Грегору чертовски хотелось услышать ответы на свои вопросы. Рассел, судя по его бодрому виду, был в хорошем физическом состоянии, что само по себе тоже относилось к области вопросов. Обычные люди после комы некоторое время восстанавливаются до полного выздоровления. Этот же выглядел так, словно никакой комы и не было вовсе, а он проснулся словно очнулся после долгого глубокого сна, пропьянствовав предварительно целую неделю. Теперь же чувствовал себя голодным, как сто китайцев, и с радостью поглощал обильный завтрак из пяти блюд, совсем не считаясь с допустимым количеством калорий для организма. Когда на пяти тарелках ничего не осталось, Рассел обвел их слегка разочарованным взглядом и стал похлопывать себя по карманам синей пижамы в поисках сигарет, которых, естественно не было. Тогда, не долго думая, Кремп встал и, подойдя к металлической двери, со всего маху пнул ее ногой.
— Эй, вы, там! — заорал он, — Принесите мне сигареты. Курить хочу.
Грегор подал знак не отвечать охраннику, дежурившему за дверью, и сам вошел в палату к Расселу. Увидев его, майор Кремп не выказал никакого особенного удивления, а скорее обрадовался. Он сделал шаг навстречу и сказал:
— А, хорошо, что это вы. У вас наверняка есть сигареты. Я чертовски хочу курить. Такое ощущение, что не курил лет сто.
Грегор Йорк, несколько обескураженный таким поведением подопытного майора, вытащил из кармана запечатанную пачку «Винстона» с зажигалкой и протянул вперед. Рассел взял ее, распечатал, и закурил. Затянувшись с наслаждением, он некоторое время смаковал дым, а потом произнес голосом балдеющего человека:
— Какими судьбами?
Взяв себя в руки, Грегор Йорк предложил Расселу присесть на кровать, а сам устроился на табуретке напротив и осторожно спросил:
— Как вы себя чувствуете, майор?
Рассел выдохнул дым в потолок и не долго думая ответил:
— Не дождетесь!
Но увидев немое удивление, которое яйцеголовый аналитик из Пентагона не смог скрыть, милосердно добавил:
— Да отлично я себя чувствую. Выспался. Только вот ни алкоголя ни сигарет в этой богадельне не дают. Может поспособствуете?