Небесный охотник
Шрифт:
Я попробовал распутать прядь, но маленькие зубцы оказались упрямыми и неожиданно сильными и, как я ни старался, продолжали наматывать и рвать волосы.
Надира пыталась вскочить, но резиновый колпак с силой давил вниз и удерживал её на сиденье.
— С меня хватит, — сказала она. — Выключите её.
Хэл, наблюдавший издали, продолжал смеяться, но я-то видел, что Надира испугалась. Мы с Кейт принялись дергать и тянуть механического паука за ноги, одновременно пытаясь стащить с головы Надиры колпак.
— Больно! —
Хэл перестал смеяться и подбежал на помощь. Никто из нас толком не понял, что мы такое сделали, но только Надира вдруг соскочила с сиденья. Механические руки возмущенно дергались взад-вперед, штангенциркули вонзались в воздух, выискивая свою жертву.
— Думаю, на расстоянии они хватать не могут, — сказал я. — Как ты?
Надира потирала голову, трогала уши, проверяя, всё ли на месте. Она повернулась и пнула агрегат ногой. Где-то в недрах его что-то оживленно защелкало, и выскочившая из него бумажная полоска упала у ног Кейт. Та подобрала ее.
— Это оценка вашей личности, — сказала она, скользнув глазами по ленте.
Надира выхватила ее из руки Кейт и принялась разглядывать.
— Похоже, тут стоят оценки разных качеств по десятибалльной системе. Жизнестойкость: девять. Что значит жизнестойкость?
— Я думаю, это любовь к жизни и способность сопротивляться болезням, — пояснила Кейт. — Очень хороший результат.
— Щедрость: семь.
— Ну надо же! — развеселился Хэл.
— Самоуважение: восемь. Музыкальность: десять. Никогда не знала, что я такая музыкальная, — прокомментировала довольная Надира. — Скрытность… Она умолкла.
— Десятка, — закончил Хэл, заглянув ей через плечо. — Ничего удивительного.
Надира отступила на шаг и продолжала читать:
— Индивидуальность: десять. Осторожность: три. Агрессивность: девять. — Она оглянулась и подмигнула мне. — Ну а чего ждать от дочери пирата? Уровень притязаний: восемь. Эротичность. А это что такое?
Кейт густо покраснела:
— Я думаю, это имеет какое-то отношение к вашей привлекательности для другого пола.
— Десять, — скромно улыбнулась Надира.
— Боже! — сказала Кейт. — Я бы сказала, что у вас прекрасные баллы!
— Это всего лишь глупая машина, — ответила Надира, складывая ленту. — А вы будете пробовать?
— Категорически нет, — решительно заявил я. — Это кровожадная штуковина.
Кейт помрачнела:
— Мне правда хотелось бы узнать мои результаты.
— Я считаю, Мэтт прав, — сказала Надира. — А жаль.
— Чепуха, — бросил Хэл. — Круз, вот тут ведерко, подходящее для воды. Из-за этой машины Грюнеля хочется пить.
Я тоже испытывал жажду, потому что в обширных металлических внутренностях «телескопа» что-то негромко, но непрерывно булькало. Ведерко, о котором говорил Хэл, было полно песку. Я решил, что Грюнель держал его вместо огнетушителя, пока не
— Кто-то должен пойти с вами, — сказал Хэл, едва я шагнул к двери.
— Я нормально себя чувствую.
— Поодиночке никто ходить не будет. Кейт, идите с ним. Я бы послал Надиру, но при такой эротичности они с Крузом ещё влипнут в какую-нибудь историю.
Хэл рассмеялся собственной шутке, но Кейт она вовсе не позабавила. Она выдернула из рюкзака фонарик и двинулась к выходу, не глядя на меня. Мне стало совсем тоскливо. Сейфовая дверь мастерской открылась легко, и, когда мы вышли на мостик, я оставил её слегка приоткрытой.
После освещённого помещения темнота и холод показались ещё более ужасными. Мы молча дошли до лопнувших водяных танков. Острым концом ломика я стал колоть лёд. Кейт подбирала осколки и складывала в ведро.
«Гиперион», казалось, ожил, он был полон непонятных звуков. У меня было такое ощущение, будто шторм разбудил и корабль, и его призрачный экипаж. Что-то странно лязгнуло, и волосы мои встали дыбом.
— Что это было? — спросила Кейт, стараясь, чтобы вопрос прозвучал безразлично.
— Всего лишь оборванная цепь руля высоты.
— А этот свист?
— Ветер воет в вентиляционных отдушинах.
— Ты мне врешь?
— Да, пытаюсь.
— Нет необходимости лгать мне, — раздраженно бросила она. — Я не ребенок.
— Отлично. Я понятия не имею, что это за звуки. Этот глухой шум? Почем мне знать, может, это шаги мертвецов.
Корабль сильно накренился, потом резко выровнялся, и стук захлопнувшейся где-то двери прозвучал подобно взрыву.
Кейт стиснула мою руку. Я в ответ тоже сжал её пальцы.
— Ветер, — сказал я.
— Мне показалось, что это из каюты Грюнеля.
— Это он пытается накрыться простыней.
Она не улыбнулась.
— Не бойся, — сказал я, тронув её за плечо. — Я ни за что не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
Она отвернулась.
— Ты лгун, — бросила она напряженно.
— О чем ты?
Она помолчала немного.
— Я видела, как ты целовал её.
Хорошо, что она стояла ко мне спиной, потому что челюсть у меня отвисла и вид, должно быть, сделался преглупый.
— Но… Я же спрашивал, не сердишься ли ты на меня, а ты ничего не сказала!
Она повернулась ко мне, сверкая глазами.
— Конечно я видела, как ты целуешь её. Я уже поднялась до середины трапа. Как же я могла не заметить такое?
— Я тебя не слышал!
— Неудивительно. Ты был так поглощен своим занятием.
— А как насчет тебя и Хэла? — поинтересовался я, начиная в свою очередь закипать. — Танцы, всё эти комплименты и милая болтовня!
— Почему бы и нет? Я же видела, как ты смотришь на Надиру. Даже ещё до того, как ты поцеловал её.