Небесный остров
Шрифт:
– Не могу вспоминать.
И красавица, пусть робко, напряженно, подалась к нему еще больше, таяла в объятиях, шептала:
– Ты ни в чем не виноват. Ни в чем.
А он вдруг выкрикнул тяжелое, наболевшее:
– Слабак я и больше никто. Если бы только… – И осекся.
– Не терзай ты себя, – мягко произнесла собеседница. – Сам же говоришь: она была за буйками и сделать на такой скорости ничего уже нельзя.
Он отстранился. Обхватил руками голову. Глухо молвил:
– Я бы смог. И за буйками, и на любой скорости. Но… мы не всегда делаем то, что можем. Понимаешь меня?
Пиво, да на вчерашние дрожжи, сделало свое дело. Лицо новой знакомой он теперь видел, словно сквозь пелену, оно расплывалось, качалось, таяло. И голос ее доносился, как сквозь вату:
– Не понимаю.
– И н-не н-надо тебе понимать. – Язык ворочался с трудом. – Я виноват, и точка. Так всем будет проще.
А в уши, словно колокола, бил ее голос:
– Почему ты не смог? Пьяный, что ли, был?
– Да за кого ты меня принимаешь! – взъярился он. – Я за штурвалом никогда!
– Ладно тебе! – хихикнула она. – А сейчас мы что делаем?
– Сейчас – другое дело. Мне уже все равно, – тяжело вздохнул Матвей.
– И все равно я не понимаю, – упрямо произнесла девушка. – Ты морской волк, сразу видно. Ты бы даже если сто узлов шел и то отвернул бы!
Грубейшая, примитивная лесть. Но слышать ее было настолько приятно!
И Матвей хрипло произнес:
– Послушай, девочка. Не лезь туда, куда не надо.
А она внимательно взглянула на него и парировала:
– Так тебе самому легче станет, если расскажешь, выговоришься.
Однако, пусть он и пьяный был, инстинкт самосохранения все равно взял верх.
– Все, проехали, – повысил голос капитан. – Без разницы, кто яхтой управлял.
И добавил с сарказмом:
– Главное, что все счастливы.
– Да, ты уж точно счастлив, – печально улыбнулась гостья.
И неожиданно поднялась. Прощебетала:
– Спасибо за пиво, Матвей. Я пойду.
Он опешил:
– Куда?
– У нас в санатории сейчас обед, – беззаботно откликнулась толстушка.
– Но мы же… – Матвей осекся.
Что ей сказать? Останься? Мне хорошо с тобой? Но ей самой – светлой, будто солнечный луч – что за счастье сидеть с ним, пьяным, мрачным?
А красавица на прощание легонько коснулась губами его виска и шепнула:
– Не терзай себя, Матвей. Ты – замечательный.
– Не уходи! – Он все же не удержался, крикнул ей вслед.
Но девушка неожиданно резво для своей полноты уже сбежала по сходням на пирс. И на прощание даже не обернулась.
По пути в гостиницу Надя прихватила на уличном рынке персиков, в магазинчике ледяной минералки и уже предвкушала, как в свое удовольствие почитает, а то и вздремнет. Тем более что встреча с Матвеем утомила ее чрезвычайно. И пусть Задорожный никакого признания не сделал, она практически не сомневалась: капитан (по неизвестным причинам) взял на себя чужую вину. А кого он покрывает – пускай уж Димка узнает.
Одного не учла: Россия – далеко не Европа. В номере духота, от кондиционера эпохи социализма толку крайне мало.
Распахнула окно – шум, народ уже на вечерний променад выбирается, музыканты в летних кафешках инструменты настраивают. Да и вообще грустно: Димки рядом нет, комнатка крошечная, мебель казенная, в туалете трубы противными голосами поют.
«Лучше опять на море пойду, – решила Надежда. – Там хоть ветерок, пейзаж…»
Приняла душ, нацепила прохладную льняную тунику (тоже из Италии покупка) и отправилась.
Но на дорожку, что к морю ведет, выйти не успела. Вдруг услышала:
– Надюшка!
Однако голос не Димин.
Обернулась, увидела: от столика в летнем кафе ей Женя машет.
Вот странно! Не такой Приморск маленький городок, а фотограф ей, считай, за сутки в третий раз уже на глаза попадается!
– Привет! – Надя сдержанно улыбнулась.
А тот сияет, из кафе выскочил, дорогу ей преградил, спрашивает:
– Ты куда?
– А куда все курортники ходят? – пожала она плечами. – На море, конечно.
– Да ну, там жара еще. Давай лучше кофе выпьем.
Странный человек. Ведь знает уже, что она здесь с другим. Сам хорош собой, строен – запросто может выбирать из юных студенток и прочих развеселых девиц. Однако неприкрыто оказывает ей знаки внимания. Все-таки что-то нужно ему от нее. Только что Надя может ему предложить, кроме редкого издания из фондов своей библиотеки? Или он через нее к Диме подобраться пытается? Но зачем?
– Кофе? Почему бы и нет? – задумчиво произнесла она.
Вошли в кафе.
Полуянов, когда они куда-то ходили вместе, обычно плюхался на самое удобное место и ждал, пока Надя сядет. Женя повел себя галантно. И местечко показал с видом на море, и стул ей отодвинул, и посоветовал:
– Кофе на песке закажи. Здесь очень вкусный.
Будь Митрофанова звездой – восприняла бы это как должное. Однако она была не самой красивой в мире библиотекаршей. Потому подозрительно спросила:
– Жень. Вчера уже спрашивала и опять повторю. Почему мы с тобой все время встречаемся? Будто случайно?
– А ты не рада? – весело откликнулся тот.
– Я просто заинтригована, – улыбнулась она. – Ты же местный, и вы вроде на пляж принципиально не ходите. А ты здесь и утром, и днем, и вечером.
– Москвичи тоже в Кремль не ходят, – хмыкнул Женя. Понизил голос и загадочно произнес: – А что до меня, я на пляж хожу – не отдыхать, а работать.
– И кем? Бесплатным фотографом?
– Ну, в том числе.
Наде и неудобно было продолжать допрос, но она никак не могла понять, в чем Женина выгода. Не для удовольствия же он тратит собственное время и память на флешке? Тем более вчера вообще новую фотокамеру приобрел. Якобы для того, чтоб ее, «обычную, но с изюминкой», заснять.