Небесный остров
Шрифт:
– Вот он, Сусаноо, – представил Женя. И не без гордости добавил: – Фотографироваться, кстати, очень не любит. А я его достал.
Надя удивленно взглянула на Диму, вспомнила:
– Ты говорил, видел его? Не вспомнил где?
– Нет.
– Да в газете, наверно, – ответил за него Евгений. – Сусаноо, хоть и шифруется, в прессу попадал. Хотя и нечасто. Совсем недавно, кстати, его фотку печатали – в «Молодежных вестях» тоже. Предполагали, что он к резне в станице причастен. Но доказать, как всегда, ничего не смогли.
– И Эдик, что ли, его друг? – удивленно произнес Полуянов.
– Точно
– А сфера интересов у большого человека какая? – спросил Дима.
– Все, что деньги приносит, – пожал плечами Евгений. – Девочки. Рестораны. Казино владел – пока не запретили. Впрочем, говорят, он и сейчас подпольные автоматы держит. Серьезный дядя, короче.
– И у них с Эдиком дела, – подытожил Полуянов.
– Интересно какие? – заинтригованно произнесла Надя.
– Думаю, Сусаноо деньги вкладывает во все Эдиковы проекты, – уверенно произнес Евгений. – Откуда еще бы у того средства взялись санаторий шикарный отстроить, рестораны, пляж?
– Да, наверно, ты прав… – рассеянно пробормотал Полуянов.
Но думал (Надя уж друга сердечного изучила!) явно о другом.
А Женя хмуро произнес:
– Какие будут еще пожелания, вопросы, приказы?
– Да никаких пока. Можете быть свободны, – усмехнулся в ответ Полуянов.
– Покорно вас благодарю. – Соловец склонил голову в шутливом поклоне.
Надя же примирительно произнесла:
– Почему ты сердишься?
– Я просто не люблю, когда меня втемную используют, – пожал плечами Женя.
– Да с чего ты взял?
– Что ли, нет? Подойди. Ответь на вопрос. Пошел вон. А еще за лекарствами съезди.
Приблизился к Диминой койке. Повысил голос:
– Я с тобой, между прочим, честно сыграл. Все, что знал, выложил. И когда Надька меня среди ночи дернула, примчался без звука. А ты… – Он досадливо махнул рукой.
– Господи, Женя, да ничего мы от тебя не скрываем! – рьяно кинулась на защиту Полуянова Надя.
А Дима твердо добавил:
– Я сам в тупике.
Но перехватил взгляд Соловца и понял: тот ему не верит.
Женя действительно не верил столичному писаке ни на грош. Версий у того никаких нет, как же! У Соловца совсем другое мнение сложилось. Весь день сегодня (за вычетом трех часов, что потратил на поездку в город за лекарствами и прочим) он внимательно слушал, о чем Надя с Димой переговаривались. Те-то думают, что за закрытой дверью да кирпичной стеной могут о чем угодно болтать. И не ведают, что до него доносится каждое их слово. (Спасибо портативному диктофончику – гаджет грошовый, но полезный до чрезвычайности.)
Может, столичные гости и не врали, что итоговой версии у них нет. Однако идей между собой проговаривали множество. И чего бы честно с ним не поделиться? Но ведь ни слова ему не сказали – о том, например, что у Эдика Смолянинова своя лаборатория есть в одном из институтских корпусов. И что охраняется она – не подступишься.
Впрочем, не хотят говорить – и не надо.
У него свои возможности тоже имеются. И немалые.
Максим
Женя Соловец познакомился с Милютиным лет пять назад, когда тот только нанялся помощником управляющего в свежеотстроенную гостиницу. Здание отгрохали за многие миллионы, мрамор, позолота, швейцар в белых перчатках, магнитные карточки вместо ключей. Окна, правда, смотрели на трассу, от моря далеко, потому жители Приморска не сомневались: отель и сезона не переживет, прогорит. Однако всем на удивление заведение начало процветать. И заезжие звезды, кто прежде всегда требовал «балкон на море», дружно здесь стали селиться, и бизнесмены крупные, и редкие в городке иностранцы. Чем новый отель брал – Соловец так и не понял. Цены сумасшедшие, кухня в ресторане средненькая.
Да и помощник управляющего (тот самый Милютин) откровенно туп.
Но лично ему полезен, потому что деньги любит. И никогда лишних вопросов не задает.
К соглашению с Максимом он пришел легко. Женя исправно платил, Милютин бесперебойно поставлял ему информацию: кто из известных людей приехал, на сколько дней, в каком номере (и с кем) живет.
Через год гостиница, правда, сгорела – официальная версия, что проводку замкнуло, но в городке, конечно, болтали: конкуренты сожгли. Однако Милютин за несколько месяцев до происшествия место работы сменил. Устроился, тоже управляющим, в ресторанчик – довольно гадостный.
Женя, когда узнал, удивился:
– Что ты тут потерял?
– Ничего ты не понимаешь! – фыркнул Максим. – Козырное место. Столики здесь скоро будут за неделю заказывать!
И как в воду глядел – заведение стало раскручиваться. Радикально сменили дизайн, наняли японского (для их краев диковина!) повара. И, чтоб попасть в модное место, Жене приходилось Милютину звонить, просить, чтоб столик придержал.
Совсем он толстяка тогда зауважал.
…А три года назад Максим и ресторанчик бросил. Перешел на работу в Институт моря – в то время еще умирающую государственную структуру. Начинал карьеру в административно-хозяйственном отделе, участвовал в раскрутке тамошних увеселительных заведений, а нынче заведовал местным пляжем (естественно, тот скоро стал самым модным во всем Приморске).
На новой должности Милютин растолстел еще больше. Но ума особо не нажил. И деньги любил по-прежнему.
В шесть вечера Надя робко постучала в дверь. Виновато склонив голову, попросила:
– Слушай, Женя… А ты не мог бы еще раз в Приморск съездить?
– Зачем?
Хотя зачем, знал прекрасно – аппаратура работала исправно.
– Да у Димы температура поднялась. В аптеку надо.
– С утра, когда я ездил, сказать не могла?
– Ну, прости меня, – поникла девушка. – С утра у него почти нормальная была.