Небесный полк Победы

Зоберн Владимир Михайлович

Я потом долго не могла понять, почему именно меня вызвали: на курсе со мной учились ребята гораздо более способные, например, вернувшийся с фронта Дима Сарабьянов.

Домой я пришла вся в слезах. Услышав причину моего расстройства и сомнений, мама воскликнула:

«Ты сомневаешься идти в училище, где собраны дети, вернувшиеся фактически с фронта? Какое ты имеешь право от этого отказываться?!» На мои переживания, что я не умею говорить и не знаю, что говорить, мама ответила: «Все можно преодолеть. Кроме того, что ты умеешь или не умеешь, хочешь или не хочешь – есть долг!»

Мама заставила меня написать конспект, потом выучить его. Я решила рассказать, чем ценно искусство, почему оно-таки интересно. Когда я утром встала, на столе лежали мои медали – «За оборону Москвы» и «За победу над фашистской Германией». Мама велела обязательно приколоть их к платью: «Они тебе помогут найти общий язык с этими детьми».

Я пришла в училище, где как раз прозвенел звонок на урок. Владимир Иванович посадил меня у себя в кабинете и сказал: «Никуда не выходите, у нас в училище может быть все что угодно, пока вас не примут дети! Я сейчас пойду в свой класс, дам задание и через десять минут приду за вами». Его слова бодрости мне точно не прибавили.

В здании было тихо: все занимались. Только откуда-то несся ужасающий шум, крик, грохот. Я не могла себе представить ничего подобного в учебном заведении, тем более когда идет урок.

Движимая сама не знаю чем, я

пошла по направлению этого шума, и оказалась у одного из классов. Решительно открыла дверь и… ничего толком не увидела, только какие-то горы в тумане и мечущиеся между ними тени.

«Всем встать, остановитесь!» – крикнула я командирским тоном, хотя никогда не была командиром ни по сути, ни по своей военной должности. Тени остановились, туман рассеялся, и оказалось, что горы – это парты, поставленные друг на друга, около которых дети играют в футбол тряпками, которыми стирают мел.

Следующим моим приказом было расставить парты по местам. Ребята подчинились. Уже менее командным тоном я попросила всех занять свои места. Но садились они с грохотом, демонстративно. Тут, я думаю, проснулся во мне педагогический дар, потому что я вновь командным тоном сказала: «Встать!» Они встали с грохотом, постояли с минуту, я приказала: «Тихо сесть!» Кто-то сел тихо, кто-то продолжал грохотать. В этот день мне мои выученные конспекты совершенно не понадобились, я весь урок заставляла учеников вставать и садиться. В конце концов я добилась того, что хотела, уже ребята в классе начали говорить тем, кто упорно не хотел подчиниться: «Перестаньте наконец, сядьте!» В классе наступила тишина, я увидела устремленные на меня глаза и успела сказать до звонка на перемену: «Мы с вами будем заниматься очень важным и интересным и очень красивым делом. Красоту я вам покажу в следующий раз».

Конец ознакомительного фрагмента.