Небесный Сион
Шрифт:
Настоятель принял визитёров в своём небольшом кабинете. Прислужник подобострастно отворил дверь перед графом и Альбано, те вошли внутрь кельи-кабинета. Два телохранителя остались в узком коридоре…
Отец Кристиан воззрился на гостей.
– Прошу вас, господа, – он жестом указал на два скромных стула, на которых тотчас же разместились визитёры. – Чем могу быть полезен?
Граф кивнул в знак благодарности и представился:
– Я – граф д’Аржиньи, а ныне генерал небезызвестного вам ордена. – Затем нарочито положив правую
Настоятель смертельно побледнел. И это не скрылось от цепких взоров генерала и секретаря. Они не без удовольствия взирали на монаха, который тщетно надеялся скрыть исчезновение Белуччи и мальчика.
Наконец настоятель пришёл в себя.
– Я так понимаю, вы – приемник Валери Сконци, – произнёс он, пытаясь придать голосу уверенности.
– Да. Прежний генерал почил в Бозе и передал мне символ власти, – подтвердил Шарль. – А посему, в силу данной мне власти и в силу того, что большая часть имущества вашего монастыря принадлежит ордену иезуитов (об этом графа заблаговременно проинформировал Альбано), я желал бы знать: что вообще здесь происходит?! – Леденящим душу тоном отчеканил новоявленный генерал и пристально воззрился на настоятеля, готового потерять сознание.
Отец Кристиан открыл рот и попытался что-то сказать, но получилось нечто нечленораздельное. Генерал терял терпение.
– Вы совершили преступление, отец Кристиан, ибо вы покрываете преступников. И я вынужден передать ваше дело на рассмотрение инквизиции. Выбирайте сами: лионской или авиньонской?
При упоминании об инквизиции настоятель окончательно лишился воли и пролепетал:
– О, монсеньор, умоляю, только не инквизиционное расследование… Они будут пытать меня… Я старый человек, не выдержу даже регламентированных пыток…
Генерал усмехнулся.
– И вас не удивляет, отец Кристиан, что я намерен обратиться к инквизиции? Значит, вы признаёте себя виновным в том, что сокрыли убийство двух монахов-валломброзанцев, иезуита и исчезновение Белуччи с мальчиком.
Настоятель кивнул.
– Да, признаю…
– Вы также признаёте, то обстоятельство, что запугали моего слугу Жиля, которому удалось бежать из монастыря, а также кучера и форейтора… – генерал не успел закончить фразу, как настоятель перебил его.
– Я всё признаю, монсеньор, и готов покаяться и рассказать, что мне известно…
Генерал удовлетворённо кивнул. Он был доволен проведённой атакой, теперь настоятель всецело в его руках.
– Я весь – внимание, – надменно произнёс Шарль.
Настоятель тыльной стороной руки отёр пот, струившийся со лба, и во всех подробностях рассказал таинственные обстоятельства смерти монахов-привратников и Гилермо, напарника Белуччи.
Генерал слушал, внимая каждому слову настоятеля, стараясь не пропускать ни малейших подробностей. Альбано также обратился в слух.
– И вы думаете, что именно Белуччи убил братьев-монахов и Гилермо?.. – вкрадчиво уточнил генерал.
– Да, монсеньор, ибо характер нанесённых ран говорит об опытной руке наёмника. Но я не знаю, что именно побудило Белуччи на столь необъяснимый поступок.
– М-да… Мне бы это то же хотелось знать, – в задумчивости произнёс Шарль.
Настоятель смолк. Но Альбано, прекрасно разбиравшийся в людях, сразу же понял: настоятель что-то не договаривает.
– И это всё, что вы знаете? – резко обратился он к монаху.
Отец Кристиан вздрогнул. Генерал оценил проницательность своего секретаря и напомнил:
– Вы, вероятно, забыли об инквизиции…
Настоятель встрепенулся.
– Нет, нет, монсеньор!!! Я помню!!! – возопил он, объятый неподдельным страхом. – Через несколько дней монастырь посетил прево из Монтелимара. Он расспрашивал о высоком черноволосом мужчине и мальчике, лет семи-восьми. Я сразу же понял, что речь идёт о Белуччи и Бернаре. Но я сказал прево, что я ничего о них не знаю и, может быть, они останавливались в странноприимном доме при монастыре, которым заведует отец Валентин. Но тот по моему настоянию не стал помогать прево…
– Если монастырь посетил прево, значит с Белуччи и Бернаром что-то случилось. – Сделал вывод Шарль. Альбано с готовностью с ним согласился.
– Мы напрасно теряем здесь время, монсеньор, – сказал секретарь. – Этот человек, – он небрежно кивнул в сторону настоятеля, – больше ничего не скажет. Надо отправляться в Монтелимар и попытаться найти прево. Думаю, это будет не сложно.
Запуганный настоятель с трудом поднялся из-за стола и на трясущихся ногах приблизился к иезуитам, намеревавшихся покинуть кабинет.
– Могу ли я надеяться, монсеньор, что эта неприятная история не будет предана огласке? – заискивающе поинтересовался он.
Генерал смерил настоятеля презрительным взглядом.
– Можете. Но непременно прикажу Альбано, дабы тот отписал архиепископу Авиньонскому, возглавляющему здешнюю епархию, что, к своему великому сожалению, я обнаружил в вашем монастыре грубые нарушения устава.
– Но, монсеньор… – пролепетал настоятель. – Я почти пятнадцать лет возглавляю обитель…
– Вероятно, её возглавит кто-то другой, более молодой и преданный Святому престолу, – отчеканил Шарль.
Настоятель сник… Что теперь с ним будет?
Генерал спускался по мрачной монастырской лестнице, ведущей во внутренний двор в окружении телохранителей. Альбано замыкал процессию. После встречи с настоятелем, он по-новому взглянул на генерала.
«Какой характер! – размышлял он. – Да, граф умеет повелевать и добиваться желаемого. Недаром покойный Сконци так ценил его… А что, если окончательно утвердить его кандидатуру на посту генерала ордена?.. Такой человек, недюжинных ума и силы воли быстро войдёт в курс дел и, несомненно, будет верой и правдой служить ордену…»