Небесный Сион
Шрифт:
– Он похож на перстень царицы Савской или перстень её сына Менелиха… – заметил Франциск.
Эль-Кеф пришёл в неподдельное изумление.
– А разве было два перстня? Мне казалось, что согласно легенде царь Соломон подарил его своей возлюбленной Балкис, иначе говоря, – царице Савской.
– Да, – подтвердил Франциск. – Но затем, много лет спустя, она приказала изготовить точно такой же.
Эль-Кеф усмехнулся.
– И каким же, по-вашему, обладаю я? Перстнем Балкис или перстнем Менелиха?
Франциск пожал плечами.
– Они похожи, как две капли воды…
Эль-Кеф кивнул.
– Прекрасно… – Сказал он и добавил, обращаясь к графу: – Не сомневаюсь, что это перстень приведёт нас к Прецептору.
Древний старец, со сморщенным от времени лицом, белыми, как лунь длинными волосами, выцветшими голубыми глазами, казавшимися прозрачными, словно хрупкое римское стекло, восседал на деревянном кресле с высокой резной спинкой, украшенной стилизованным узором, гирлянды цветов изящно переплетали равноконечные кресты тамплиеров. Старец сцепил между собой длинные аристократические иссохшие пальцы и опустил их на колени. На указательном пальце его правой руки поблескивал перстень с изображением звезды Давида, точно такой же, как и у Эль-Кефа.
Подле него в зале, высеченном в горной породе, на простых стульях сидели четыре пожилых рыцари, в том числе и Луи де Ла Мон.
Франциск приблизился к старцу и опустился на одно колено. Тот смерил его цепким взором и произнёс:
– Можешь подняться, Франциск. Надеюсь, дело, по которому ты побеспокоил меня и почтенный капитул, действительно, того стоит…
Молодой тамплиер поднялся с колен, и немного поразмыслив, произнёс:
– Да, Прецептор. В Роху-Лалибелле появились двое французов, а точнее – провансальцев. С ними – египтянин… На руке этого египтянина я видел точно такой перстень, – Франциск глазами указал на сцепленные пальцы Прецептора.
В глазах почтенного старца блеснул интерес.
– Перстень? Возможно, это подделка… – высказал он предположение.
– Не исключено. Но в таком случае слишком искусная, – настаивал Франциск.
Прецептор устремил пронзительный взор на тамплиера.
– Почему ты так уверен? Ты что контактировал с этими людьми? – без обиняков спросил он. Франциск потупил взор. – Я требую ответа. Сейчас же!
По интонациям, проскользнувшим в словах Прецептора, Франциску было не трудно догадаться, что он начинает гневаться.
– Ты нарушил устав Приората?! – продолжал вопрошать Прецептор.
Молодому тамплиеру ничего не оставалось, как признаться.
– Да, Прецептор, я нарушил устав. Но прежде, чем покарать меня я прошу о милости: выслушайте меня.
Прецептор посовещался с почтенными рыцарями, сидевшими рядом с ним.
– Прецептор дозволяет тебе говорить, – сказал де Ла Мон. – Но помни, ты должен говорить только правду.
Франциск кивнул и, немного помедлив, рассказал всё, как было. О том, что иезуиты похитили его женщину и сына и просили устроить встречу с Прецептором, обещая в таком случае сохранить им жизнь.
Во время рассказа Франциска на лице Прецептора не дрогнул ни один мускул. Ничем старец не выказал своего смятения.
– Да, так могут действовать только иезуиты… – после некоторого молчания произнёс Прецептор. – Но ты не сказал: какую именно цель он преследуют? Неужели похищение организовано только ради встречи со мной?
– Точно не знаю, Прецептор. Возможно, иезуитам нужен Бертран. Один из них утверждает, что приходится мальчику отцом.
Прецептор и рыцари не ожидали такого поворота дела. Глава прецептории выказал неподдельное волнение.
– Только иезуитов нам здесь не хватало! Уж я знаю, они умеют добиваться своего любым способом! Неужели Папа Николай V желает заполучить Ковчег выставить его в Риме для всеобщего поклонения? Он не понимает, какую разрушительную силу хранит в себе Ковчег. Если иезуиты решатся завладеть им, пусть штурмом возьмут храм Святого Георгия!
– Мы можем покинуть храм по тайному тоннелю… – напомнил де Ла Мон.
Прецептор повернул голову в сторону говорившего.
– Если ситуация осложниться, то так и поступим. Но прежде… – он замолк, не закончив фразу, и задумался. – Начинать всё сызнова тяжело… Приорат сейчас не в том положении, что несколько веков назад. Если сюда поникли иезуиты, то жди беды. Я встречусь с ними. Можешь передать Франциск, что они могут войти в храм, не опасаясь, что их сразят кинжалом в спину.
Франциск почтительно поклонился капитулу и покинул зал.
Не успел он удалиться, как де Ла Мон обратился к Прецептору:
– Почему бы не убить их?
Рыцари поддержали де Ла Мона.
– Нет. Мы не можем этого сделать. Если мы убьём их, придут другие. Надо действовать по-другому. Если этот иезуит и, правда, – отец Бернара, то…
– Вы хотите убедить иезуита принять нашу сторону… – догадался де Ла Мон.
– Возможно… Но есть ещё один иезуит… – задумчиво произнёс он.
– Осмелюсь напомнить, – и египтянин. Тот, который владеет перстнем, – вставил де Ла Мон.
– Да, да… – кивнул Прецептор. – Надо всё хорошенько обдумать… А, что если это тот самый перстень, который Приорат не может заполучить вот уже сотни лет?
Граф д Аржиньи, Альбано и Эль-Кеф приблизились к храму Святого Георгия. Граф огляделся.
– Надеюсь, с помощью Всевышнего мы всё же сумеем выбраться из этой таинственной обители… – заметил он.
– Очень хотелось бы, – согласился Альбано и поправил перевязь с мечом.
– Простите, монсеньор, – Эль-Кеф обратился к графу, – но у меня нет ни малейшего желания идти дальше, – признался он. – У нас была другая договорённость: я помогаю вам достичь Роху-Лалибеллы, что я собственно и сделал.
– Вы бросаете нас перед лицом опасности? – дерзко спросил Альбано.
– Если вам угодно, то – да. В Александрии меня ждёт жена и ребёнок, роскошный дом, слуги и торговое дело. И мне, поверьте, вовсе не хочется умереть от руки фанатичного тамплиера.
Граф с пониманием воззрился на купца.