Небо на память
Шрифт:
День был непростым и длинным. Но и наступившая ночь не принесла облегчения. Едва я вернулась домой, Венера ушла, сказавшись усталой. И я не стала мучить расспросами, оставив всё до утра. Да и было над чем подумать. Встречи с Холгером не избежать. И хоть сердце начинало бешено биться при одном воспоминании о нашем поцелуе, нежных прикосновениях, о том пронизывающем взгляде, которым смотрел на меня шеатар, но мой разум пока ещё был со мной. А он вопил, бери детей и улепётывай, куда подальше. Потому что если простишь, а оборотень тебя ещё раз оставит, то пережить будет уже сложнее. С этим я даже не пыталась спорить. Разве что само осознание, что Холгер здесь, в моём городе, что он ищет со мной встречи, капало бальзамом на измученное сердце. И я уже была уверена, что эта его поездка в Академию была предлогом. Главная цель — это я.
Царство Морфея неохотно приняло меня в свои сети. А когда в полночь раздался звонок коммуникатора, я не сразу поняла, что произошло. Схватила аппарат, нажала отбой и с тревогой посмотрела туда, где спали дети. К счастью, освещённые ночником, кроватки надёжно хранили Сеню-Есеню. Малыши спали, словно для них ночная трель привычное дело, совсем не стоящая их внимания. Убедившись, что никто не проснулся, я нажала кнопку подсветки дисплея, уже мысленно откручивая голову кому-то неугомонному. Это надо додуматься, названивать в ночи! Почему-то подумала на шеатара. Но я обманулась. В это время суток пообщаться со мной захотелось Ромке. Что-то липкое и неприятное застряло в груди. Пока ещё ничего не совершив, я почувствовала себя виноватой перед ним. А потом отбросила эту мысль. Интересно, что ему понадобилось? Неужели поговорить об оборотнях. Или, может быть, захотелось просто услышать мой голос?
Пока я раздумывала, пришло сообщение от Краснова. Не удивлюсь, если в этот момент Ромка был пьян. А ещё подозреваю, уже был в курсе моих отношений с Богартом. «Юль, нам с тобой очень нужно поговорить!»
— Как скажешь, — согласилась я, отключив коммуникатор полностью. Переписываться с незримым собеседником я не собиралась. Раз мужчина хочет пообщаться с глазу на глаз, то пусть это будет день, но не ночь. А утро вечером мудренее. Глядишь, и забудет, о чём хотел со мной пообщаться.
Глава 14
Юлия Елагина
Никто не знает, как я ждала нового дня. И дело не в том, что мне была неизвестна причина, по которой Ромке среди ночи потребовалось со мной поговорить. Это любопытно, но и только. Гораздо важнее было само знание, что Холгер здесь. Не где-то там, в чёрном космосе, на расстоянии сотен парсек. Всего лишь несколько километров, преодолеть которые мне не стоит и труда. Но сама я точно не стану это делать.
Малыши проснулись и разбудили меня. За заботами о детях на какое-то время я забыла обо всём. Но когда все дела были сделаны, я подхватила своих малюток и отправилась разыскивать Венеру. В моей голове уже сформировались вопросы, которые требовали срочного разъяснения. Жена отца нашлась в гостиной. Она листала какой-то журнал, в то время как моя единокровная сестричка сидела рядом с ней на диванчике и ковыряла тонким пальчиком ворсистую обивку.
— Как погуляла? — поинтересовалась женщина, отбрасывая журнал в сторону.
— Неплохо, — отозвалась я. И чтобы не ходить вокруг и около, решила спросить напрямик, — скажи, ты знала, что отец усилил нашу безопасность непросто так?
— К чему этот вопрос, Юль? Не понимаю.
Похоже, Венера и в самом деле не понимала. Она пересадила дочь на колени, предлагая мне присесть рядом. Отказываться я не стала. А вот малышей пришлось пристроить рядом. Всё-таки, до культуриста мне далеко.
— Оборотни вокруг нас, камеры, сопровождение в город при каждой поездке. Это ведь не случайно. Я права?
— Обстановка вокруг…
— Да брось! — Я махнула рукой на попытку оправдать отца. Сейчас, видя, как умная женщина стремится выкрутиться, всё встало на свои места. И тот кордон, через который ко мне не мог попасть Холгер и невозможность мне самой купить билет даже на экскурсионный маршрут за пределы солнечной системы. Всё оказалось на поверхности. Мне бы с отцом поговорить, но его рядом нет. А значит, буду разговаривать с тем, кто есть. — Ты же знаешь, о чём я. Неужели папа думал, что таким способом меня можно оградить от неприятных встреч? Как он мог не поговорить со мной об этом?
Я чувствовала, как во мне закипает обида и непонимание. Но Венера тут не при чём, поэтому пришлось сбавить обороты.
— А разве Миша не говорил тебе, что отец твоих детей пытался встретиться с вами? — удивилась женщина тем самым тоном, в котором отсутствовало снисхождение, но наличествовала доля иронии. — Несколько месяцев назад. Вспомни!
— Говорил, но ведь это совсем другое!
— Юль, он защищал тебя, как мог. Ты ведь в курсе, что сделала твоя мать? Любой использовал бы все свои связи, чтобы оградить собственного ребёнка от подобной беды. И потом, вспомни, в каком состоянии тебя забрали с Росса. Твой отец тогда ещё больше поседел, виня себя в случившемся! — Сочувствие в глазах моей собеседницы было неподдельным. — И разве ты сама не станешь защищать их, — женщина взглядом указала на Сеню-Есеню, — всеми доступными и недоступными способами?
— Стану, — призналась, чувствуя огромную тяжесть в груди. Это как знать, что всё могло быть лучше, но не стало. Я должна была догадаться об этом раньше. Только сделанного не воротишь. А за своих детей, за каждую их слезинку, я любого порву в клочья.
— Скажи, а почему ты вдруг заговорила об этом?
— Догадалась. — Признаваться, что видела Богарта, я не стала. Мне хотелось как можно дольше сохранить видимое спокойствие хотя бы дома. Правда, всё моё с трудом обретённое душевное равновесие сутки назад пошатнулось.
— Юль, я думаю, всё к лучшему. Да и Краснову ты небезразлична. Разве не так? — Венера хитро подмигнула мне. Она захотела сменить опасную тему. Что же, я только «за». — Он ведь тебе нравится?
— Нравится, — призналась я. И озвучила то, о чём сама догадалась совсем недавно. Не в момент, когда увидела Холгера, вовсе нет. Раньше. — Ромка для меня просто друг.
— Друг? — Похоже, мне удалось удивить непробиваемую женщину. Она уставилась на меня с широко распахнутыми глазами, словно сейчас я перед ней проглотила вилку, предварительно откусив от неё все зубчики. А что? Я о дружбе с ним и папе говорила. — А он сам об этом знает?