Небо на память
Шрифт:
Но шеатар удивил.
— Юль, я тебе сегодня не говорил, что люблю тебя.
— Не говорил. — Я по-прежнему держала на руках Есению. А Арсений выглядывал на нас из-под стола. Слова Богарта достигли своей цели. Ведь даже такое выражение чувств с его стороны для меня было очень важным.
Холгер подошёл ко мне, обнял, поцеловал в висок, потом осторожно погладил ручку притихшей Есени.
— Какая она у нас хрупкая, — благоговейно произнёс шеатар, подушечками пальцем коснувшись гладкой щёчки дочери.
Я промолчала, любуясь этой нехитрой лаской. Сейчас мне захотелось все разногласия оставить на потом. Давно мечтала, чтобы на меня Хол смотрел с обожанием. А узнав о детях, так и вовсе подпрыгивал от радости. При виде нас эти синие глаза лучились так искренне, так по-настоящему, что именно сейчас я решила не отстраняться. Всё потом. Чуть-чуть попозже.
В этот момент немного резкие и вместе с тем жалобные звуки раздались из-под стола. И Холгер, намеревавшийся ещё что-то сказать, повернулся к сыну, присел на корточки.
— Иди ко мне, малыш, — произнёс он и похлопал по коленке. Прижавший свои короткие ушки маленький ирбис послушно потрусил к отцу. И вот как не поверишь в природный магнетизм оборотней? И то, что зверь своего младенца в любом обличье узнает?
Выглядело очень мило. И я мечтала об этом, скрывать не буду. Но появлению Венеры тоже оказалась рада. Всё-таки мы хотели поговорить, а тут только отвлекаемся.
— Так, молодежь, давайте детей мне. Сейчас я найду, чем занять их.
Я видела, как нахмурился Богарт. И, в общем-то, его можно было понять. Только Венера права. Умиляться мы оба можем бесконечно. Но разговора точно не получится. Привычно подхватив обоих, папина жена ушла в дом. А мы остались.
— Будешь чай? — поинтересовалась я, прикоснувшись к горячему боку самовара. Конечно, чего ему остывать, он полный. Пить было некогда, сплошные переживания и разговоры. Как ещё голова не закружилась от событий последних дней.
— Пожалуй, — согласился шеатар, глядя, как я поворачиваю извилистую ручку крана, из которого прямо в чашку полилась вода.
— Что думаешь дальше делать? — поинтересовалась я, проделывая всё то же самое, но уже для себя.
Как-то неправильно всё происходило. Слишком мирно. Хотя бить посуду это точно не выход. А вот кому-то заехать в глаз или наступить на хвост, я бы могла. Но не сегодня, много раньше. Сейчас же не зная, что ещё сказать, я просто взяла конфету и, глядя на Богарта, принялась её разворачивать. Блестящая обёртка шелестела, привлекая внимание. А мы молчали. Я, потому что ждала ответа. Он, скорее всего, думая, с чего начать. И этот стол, разделяющий нас, явно не способствовал активизации умственной деятельности снежного барса. Вот если бы мы снова вместе сели на диванчик. Но нет, пусть будет, так как есть. Иначе я за себя точно не ручаюсь.
— Ты знаешь, что я приехал разыскивать тебя. — Голос оборотня звучал ровно. И только такая же, как и у меня, конфета не давала пальцам Холгера покоя.
— Допустим.
— Поехали со мной! — вырвалось у шеатара. — Не могу больше без тебя… без вас. Понимаю, сволочь и гад. И ещё как угодно назови… Только будь со мной! Думал, с ума сойду, когда увидел тебя с Красновым. А он, словно нарочно то коснётся, то обнимет…
Его голос, еще недавно звучавший ровно, сейчас проникал в меня, касаясь каждой клеточки, каждой капли крови. Я смотрела на Богарта и видела неподдельное страдание на дорогом мне лице. Любовь к нему обожгла и меня. Разлюбить не получится, знаю. И каждый день без этого оборотня напоминал мне каторгу, особенно теперь, когда он приехал и снова растревожил едва зажившее сердце.
— Помнишь, при нашем первом знакомстве ты резко реагировал на меня, злился. Это из-за моей матери? — поинтересовалась я, стараясь отвлечь себя от этих чётко очерченных губ, от носа с маленькой горбинкой. Видно когда-то сломал его, и скорее всего это произошло в драке. Меня затягивали, завораживали эти глубокие синие омуты. И пока была в силах, трепыхалась, пытаясь выплыть и не утонуть.
— Да. — Смена темы даже если и удивила шеатара, то он не подал и вида. — Я с первого дня не хотел верить в то, что меня к тебе тянет. Старался нарочно задевать, чтобы вызвать абсолютно любую реакцию, неважно какую. А твоя мать, она…
— Ты не знаешь, что с ней? — мой голос дрогнул. Я перестала мучить конфету, бросила её на стол, а руки спрятала на коленях. Пальцы сжались в кулаки от ощущения какого-то унижения. Нет, конечно же, дело было не в Холгаре. А в том, что даже о собственной матери мне приходится узнавать через кого-то. В то время как она сама могла бы хоть раз в год написать письмо или даже пару строк…Я была бы рада…
Похоже, моя реакция не укрылась от оборотня. Он снова нахмурился, но комментировать моё поведение не стал. И не надо.
— В последний раз я видел её год назад. Кажется, живёт в столице с отставным военным.
Отчего-то я не удивилась. Думаю, моя мать любит мужчин при чинах.
— Потом я злился на себя. А когда Ален начал посматривать в твою сторону с явным интересом, то окончательно понял, что зверь не примет другую. Только тебя. И другому не уступит.
— Как же ты спал с принцессой? — Признаю, вопрос вырвался у меня непроизвольно. Но что поделать, интересовал он меня.
— Я с ней не спал, — тут же ответил Холгер. Но сказано это было так, что я поверила. И дело не в том, что хотелось видеть это правдой. Вовсе нет. Слишком спокойным выглядел в этот момент шеатар. Словно говорил о мебели или устаревшей модели корабля. — И не потому, что до свадьбы нельзя. В этом плане, — губы оборотня иронично изогнулись, — у ягуаров проблем нет. Их женщины до свадьбы свободны. Это касается любого сословия. Просто не хотел.
После такого признания, надеюсь, что на моём лице не отразилось и тени радости. Да, я знаю, Холгер наверняка был с женщинами. Сам говорил, что секс может быть с любой, пусть бы он и не приносил большого удовлетворения. Но мне хотелось верить, что щёлкни я пальцем в то время, Богарт бросил бы всех и примчался ко мне.
— Так ты подумаешь? — с надеждой в голосе произнёс оборотень.
— А что мне остаётся, — я передёрнула плечиком.
— Только учти, много времени я тебе не дам. С собой заберу! — огорошил меня шеатар.
А когда я хотела пояснить Холгеру, что вообще-то это моё право, простить или нет. Так же со всеми прочими решениями. Только вовремя заметила смешинки в синих глазах. Ну, вот как с ним разговаривать? Нет, пошутить я и сама могу. Только сейчас сама серьёзность, честное слово!
— Хол, я… — Потёрла лоб, намереваясь ответить что-то жесткое и не очень приятное. Находясь рядом с ним, я нарочно воскрешала в памяти плохие моменты. Чтобы иметь возможность защититься и не выглядеть радостной дурочкой.