Небо над дорогой
Шрифт:
Связь открытая, мы по ней ничего не обсуждаем. Не знаю, слушает ли нас Контора, но я бы поставил на то, что слушает. Они всё слушают, привычка такая.
— Ну, наконец-то! — поприветствовала меня в кают-компании Ольга. — Теперь я могу продолжать?
— Можешь, — пожал плечами Иван, — но я не вижу смысла. Меня не привлекает сомнительная слава командира «Энолы Гэй»15.
— Я тоже рад тебя видеть, — сказал я почти искренне.
В том смысле, что всегда лучше знать, где она находится, а не ждать, что выскочит как чёртик из табакерки
— А что с «Энолой»? Коммуна обзавелась ОМП?
— У них давно было, — пояснил Артём, — они с моим городом тактический заряд подрезали. Не сильно мощный, но мало не покажется.
— Теперь она, — Иван ткнул пальцем в сторону Ольги, — хочет использовать нас как стратегический бомбардировщик.
— А кого ещё? Вы единственное межсрезовое летательное средство большой грузоподъемности. Вошли, сбросили, ушли, пока летит. Проще пареной репы! Никто не успеет среагировать…
— Стоп-стоп, — перебил её я, — давайте сначала. Кого и зачем мы должны бомбить?
— Комспас, разумеется! — Ольга тряхнула встрёпанной рыжей головой.
Глава разведки одета в изодранную «горку», всю в подпалинах и подозрительных пятнах, от берцев несёт палёной резиной, как будто она в них по углям бегала, чумазая физиономия исцарапана. Рядом свален прямо на пол пустотный костюм, покрытый тиной и воняющий болотом. И всё равно — чертовски красивая баба. Создала же природа.
— Я нашла локаль Комспаса, — пояснила она.
— Так я и думал, что не просто так ты того офицера в койку отволокла, — раздражённо прокомментировал Артём.
— Извини, бывший дорогой. Я не оператор и не глойти. Для меня это единственный способ найти человека с Дороги. Теперь жалею даже, что блюла себя раньше. Мало у меня интересных любовников накопилось. Одна радость — ты, Тёмушка. За тобой я куда угодно приду…
Артём нервно вздрогнул и отодвинулся.
— Нашла, и что? — вернул разговор в деловое русло я.
— Это именно локаль, как Коммуна. Немного побольше, не фрагментированная, одним куском откуда-то оторвана. Но это неважно. Важно, что их промышленно-военный кластер представляет собой компактный комплекс. Я оставила там маячок-таблетку, теперь их можно одним ударом сровнять и решить уже эту проблему.
— И убить кучу народу, ага… — сказал Артём.
— Напомнить, кто первый начал? Если бы у них появилась возможность атаковать Коммуну не через реперы, они бы нас не пожалели. И они ищут способ прямо сейчас, поверь. Изо всех сил ищут.
— Уважаемая Ольга, — сказал я, — понимаю вашу обеспокоенность, но это не наша война, а мы не средство доставки ОМП. Принудить вы нас не можете, сила сейчас не на вашей стороне. Заинтересовать вам нас нечем. Думаю, это пустой разговор.
— Послушай, Зелёный, — вздохнула Ольга, — ты не понимаешь. Вы все не понимаете. Комспас — это не проблема Коммуны. Комспас — это проблема всех. Они чокнутые фанатики. Комплекс воина, «пусть выживет сильнейший», «слабый — пыль под ногами сильного». Это я цитирую, между прочим! У них это на уличных плакатах написано! Они избавляются от слабых детей, как в Спарте!
— Со скалы бросают, что ли? — удивился Артём.
— Хуже. Они закладывают им программы мотивационной машиной и скидывают работорговцам,
— И знаешь что, Зелёный, — Ольга повернулась ко мне, — ты не очень-то надейся на защиту Конторы. Что им тут нужно, как ты думаешь? Почему они впряглись в делёж башни?
— Не знаю, — признался я.
— А я скажу тебе. Им нужно Вещество. Всем нужно Вещество. Их интерес в башне — акки, которые они хотят менять у нас на Вещество. Но пока есть Комспас — нет Вещества, вот такой парадокс. Мы не можем использовать рекурсор, не раскрыв Коммуну для нападения, и у нас нет сил это нападение отбить. Как ты думаешь, на чьей стороне окажется Контора, если поставить условия «мы или они»?
Я нащупал в кармане рацию и дал три тональных сигнала кнопкой. Выждал паузу, и дал ещё три. Это означает «все на борт». Жена должна иметь рацию под рукой, мы так условились на всякий случай. Сейчас она, я надеюсь, хватает детей и тревожный рюкзак. Иван, сидящий на том же канале, посмотрел на меня и незаметно кивнул. Тоже понял, к чему ведёт наша рыжая гостья.
— Более того, — продолжала Ольга, — на нашей стороне будет Церковь, потому что Комспас хочет уничтожить Искупителя. На нашей стороне будут цыгане и прочие бродяги — потому что Комспас их за людей не считает и убивает, как тараканов. Чёрт, да даже Хранители были бы на нашей стороне, если бы они вообще были на чьей-то стороне! Комспас — проклятье Мультиверсума.
— Они то же самое говорят про вас, — напомнил я.
— Вы безнадёжны, — махнула рукой рыжая. — Отдайте дирижабль, если сами брезгуете руки пачкать. Отдайте и проваливайте. Я готова даже за него заплатить. Вещества остались крохи, но для такого дела найду. Хотите жить долго?
— Нет, спасибо, — ответил Иван. — У меня всегда была такая возможность, Оль, ты знаешь. Но я свой выбор сделал.
— Я тоже, ты в курсе, — добавил Артём.
— Ну и я воздержусь, — присоединился я. — К эликсирам бессмертия и кольцам всевластья всегда какая-нибудь гадость прилагается, иначе не бывает.
Я постоянно прислушивался к звукам из коридора, ожидая шаги своей семьи на трапе. И услышал — но что-то ног было многовато. К нам топала целая делегация.
— Здравствуйте, — поприветствовал нас Анатолий Евгеньевич. — Рад приветствовать, Ольга. Премного о вас наслышан от начальства. Что же вы сразу ко мне не зашли?
— Как раз собиралась, — коротко ответила она.
— Ну, я решил сам нанести визит, не затруднять вас. Увидел, как ваша семья, Сергей, — он кивнул мне, — куда-то направляется, и решил уточнить, не вознамерились ли вы нас покинуть? Этак по-английски, не попрощавшись?
— А если и так? — напрягся я. — Я не давал подписки о невыезде. И где моя семья, если уж на то пошло?
— Обустраиваются в каюте, не бойтесь. Мы не собираемся брать заложников. Я просто хотел, чтобы вы выслушали этого человека. Мне кажется, это интересно.
Вперёд вышел церковник в балахоне. Откинул капюшон.
— Здравствуйте, Мстислав Никифорович, — опознал я настоятеля из Чёрного Города, — какими судьбами?
— Центр Мира атакован! — заявил старик, пренебрегая приветствиями.