Небо за стёклами (сборник)

Минчковский Аркадий Миронович

Люди шли мимо. Иные из них спешили. Другие шагали неторопливо, и все непременно либо замедляли шаг, либо на короткое мгновение останавливались.

— Хорошо пахнет, а, служивый? — сказал Алексею остановившийся возле него старик, вероятно заметивший замешательство моряка.

Сказав это, старик пошел дальше. Что касается Алексея, то он будто прирос к месту. Он запрокинул голову и смотрел вверх. Над заводской стеной плыли разодранные в клочья облака. Надо было идти, а он все стоял. И тут, рядом с дверью в булочную, он заметил щит, а на нем объявление, какие теперь попадались на каждом шагу в городе: "Внимание

демобилизованных из рядов Советской Армии! Хлебозаводу требуются…"

Он подошел ближе и стал читать объявление.

Много кто требовался заводу. Среди других значился и мастер-кондитер. Дошли, значит, и до кондитера. Пришло время. А вот монтер, электрик не требовались. Почему не требовались?.. Он же знал. Ему кругом твердили: с вашей специальностью сейчас… Да, вот и Галкин недавно… Галкин!.. Да ведь он же должен работать здесь, на этом заводе. Ну конечно же, сам говорил: тут поблизости… И, еще не отдавая себе полностью отчета в том, что задумал, Алексей решительно шагнул под арку.

— А ну, Глеб Сергеевич, поглядим, как вы отвечаете за свою агитацию, — проговорил вслух.

За аркой проходная. Сидит толстая тетка в военной шапке. Алексей — к ней.

— У вас тут работает товарищ Галкин? Начальник финансов, что ли?

Тетка пожала плечами, заинтересованно посмотрела на Алексея.

— Какой такой начальник финансов? Главный бухгалтер Галкин. Такой есть.

— В точку. Он самый. Можно до него?

— А вам зачем?

— Есть, значит, дело. Не козла, понятно, забивать.

Тетка опять взглянула на Алексея.

— Позвонить надо. Как ваша фамилия будет?

Указательный палец ее руки прошелся по списку служебных телефонов, лежащих перед ней под стеклом, и замер на трехзначной цифре.

— Алексей, скажите. Поморцев Алексей.

Вахтерша принялась набирать номер. Алексей ждал. По ту сторону провода сняли трубку.

— Товарища Галкина просют. Это с вахты говорят. Товарищ Галкин, к вам человек хочет пройти… Фамилия Поморцев… Алексей, говорит, Поморцев. Не знаю, по какому делу. Не докладывает… Так, так, хорошо. Пропустим.

Лестницу Алексей преодолел с необычной легкостью. Вот и коридор, табличка: "Гл. бухгалтер". Он взялся за скобу и толкнул дверь.

Глеб Сергеевич сидел в маленькой, заставленной шкафами комнате. На столе множество бумаг. Был он одет в знакомую гимнастерку. Встал навстречу Алексею.

Тот закрыл дверь и снял фуражку.

— К вам я, Глеб Сергеевич. Если нужны еще электрики… Помните, вы говорили… Там, у ворот, про мою специальность не написано…

Галкин все еще с интересом смотрел на Алексея. Потом, кивнув, сказал:

— Сыщется тебе работа, Алексей Прокофьевич, сыщется. Не беспокойся. Нам все теперь нужны. Цех фигурной выпечки восстанавливаем. Неважно, что там не написано.

Он протянул Алексею руку и добавил:

— Ну вот, значит, кончился демобилизационный период. Я ведь знал, что ты придешь. Ну, не к нам обязательно. Куда-нибудь, может, в другое место. Не могло быть иначе… Как же тебе дальше по-другому жить?

Санька Лысый искал Алексея.

Заходил в пивную. Говорили, что его нет уже третий день. Санька сокрушался, объяснял: до зарезу нужен. Ходил к Алексею домой. Один раз на звонок никто не вышел. Значит, в квартире Лешки не было, и вообще никого. Во второй раз повезло. Отворила старуха и сказала, что Алексея с утра теперь не бывает. Уходит куда-то спозаранку. Будто бы поступил на работу. Опять на работу? Санька не поверил. Спросил Аню, но и ее не было. Сходя с лестницы, Лысый думал: "Этого еще не хватало, неужели и верно работать пошел, дурак? Нет, быть не может!"

Затем Санька внезапно исчез. Не видно было ни в пивной, ни вблизи рынка, и на квартиру к Алексею больше не заявлялся.

А в живущей привычным порядком квартире были новости. Там затеяли на коллективных началах ремонт кухни и коридоров. Материалы на побелку и окраску раздобыл Галкин через ОРС своего завода. Долго искали маляра, чтобы был не пропойца с улицы, а человек, которому можно довериться. И подходящий маляр был найден. Он приходил в квартиру, качал головой, говорил какие-то отпугивающие слова про то, что потолки только мыть надо неделю, и прочее, но в конце концов о цене столковались. Мастер ушел, сообщив, что начнет работать в субботу, придет вместе с женой — своей помощницей, — и потребовал, чтобы к субботе кухня и все остальное было освобождено от лишнего.

Предстоящее обновление мест общего пользования обрадовало живущих в квартире женщин. До чего же им мечталось увидеть хотя бы кухню очищенной от блокадной копоти, с побелевшим потолком и заново выкрашенным полом, с которого исчезнет след кирпичной буржуйки, выложенной в первую военную зиму и сломанной лишь в прошлом году.

Но главным событием последних дней было что-то непонятное, случившееся в жизни обитателя комнаты рядом с кухней.

Началось это с утра после той ночи, когда квартира была разбужена шумом, происходившим в Аниной комнате. Напуганные женщины ожидали, что теперь подобное будет повторяться. Но опасения оказались напрасными. Аня, наверно боясь новых скандалов, куда-то скрылась. Ну, а без нее что шуметь Алексею? Но то, что он стал покидать квартиру с рассветом, одновременно с другими мужчинами, а возвращался лишь на следующее утро и спал целый день… То, что вдруг перестал уходить из дому со своим баяном… То, что вот уже который день не брал инструмент в руки. Все это удивляло и сбивало с толку.

Спрашивать Алексея, что с ним стряслось, никто не решался. Сам он ничего и никому не докладывал. Понятным было одно. Уходил он с раннего утра не на гулянку и не шляться по городу, а возвращался — это каждому, кто его видел в эти минуты, было ясно — в состоянии той спокойной усталости, которая отличает немало поработавшего человека.

Был вечер. В кухне гремели посудой и двигали столами. Алексей вышел посмотреть, что там делается. Увидел, как хлопочут женщины, перетаскивают из кухни посуду и убирают все лишнее, догадался, что происходит, но на всякий случай спросил:

— Ремонт, что ли, будет?

— Будет, будет…

Женщины ответили чуть ли не хором, а затем загалдели, объясняя, почему именно сейчас необходим ремонт. Казалось, что они доказывают это вовсе не Алексею, а каждая убеждает сама себя в том, как вовремя и к месту они обновляют квартиру.

Алексей постоял, посмотрел на взбудораженных соседок. Похоже было на аврал. Весело авралили бабки. Снимали со стен полки и шкафчики. Домашнее барахло, которое не трогалось отсюда черт те с какого времени.