Небо Земли
Шрифт:
Возле самого здания метро раньше находился музей космонавтики и Космопарк. Сейчас же музей был разрушен, а в самом парке не осталось ни одного живого дерева. Пробираться сквозь парк было невозможно, так что пришлось его обходить по руинам. На пути встречались еще люди, которые в замешательстве стояли, не рискуя идти дальше в сторону Останкино. Людей становилось все больше — Гречкин насчитал двенадцать человек,
— Не знаете, что там? — крикнул Юра незнакомцу, выглядывающему из-за перевернутой машины.
— Говорят, штурмуют башню, — ответил тот.
— В каком смысле?
— Место под солнцем не хватит на всех, — усмехнулся мужчина.
Гречикну показалось что тот не в себе. Впрочем, как тут остаться в себе?
— Давайте сойдем с дороги, — сказал Гречкин Саше и Кате, — вон, к углу того дома.
…дома 5 по улице Академика Королева, единственного уцелевшего в округе. Башня была в километре. До прилива оставалось пять часов.
— А я говорил, что будет война за вход, — сказал Гречкин.
— И судя по всему, у них там настоящее оружие, не то, что у нас, — сказал Васечкин.
— Вот мне интересно, а кто в праве решать, кому зайти, а кому нет? — возмутилась Катя.
— Решает тот, кто лучше стреляет, — ответил Гречкин.
— Вот-вот, — сказал Васечкин.
— И что нам теперь делать? Идти до Москва-Сити? — спросила Катя.
— До Москва-Сити можем не успеть, — сказал Юра, — да и нет гарантий, что там все мирно.
— А как быть? — спросил Саша.
— Да не знаю я! Погодите вы, — Гречкин сел на сырой асфальт, — как быть, как быть… никак! Лечь и помереть.
Гречкин, сплетя пальцы, положил ладони на голову и, поджав губы, задумчиво уставился в голубое небо.
— Какой высоты может быть следующая волна? — спросила Катя.
— Невозможно рассчитать, — сказал Саша, — мы не знаем, с какой скоростью Луна приближается к Земле. Может быть пятьдесят метров, а может километр.
На противоположной стороне улицы двое людей с винтовками на перевес трусцой бежали в сторону башни.
— Сколько у нас времени? — спросил Саша и сел возле Юры.
— Меньше пяти часов.
— Воевать за вход в башню мы точно не сможем, — сказала Катя.
Гречкин поднялся.
— Кать, веди нас к магазину с аквалангами.
— Вы что-то придумали? — спросил Васечкин.
— Расскажу позже.
Магазин находился в Москвариуме — в самом большом океанариуме России. Лозунг океанариума, звучащий как “Океан в твоем городе”, теперь приобрел иной, трагикомичный смысл. Из оставшихся пяти часов на полуторакилометровый путь к этому монументальному кубическому монолитному зданию, которое без сомнения выдержит тысячу потопов, было затрачено полтора часа. Все из-за вырванных и смытых на дороги деревьев парка Останкино. Продираться пришлось буквально через поваленный лес, перешагивая стволы и разгребая перед собой ветки. На юге за спинами вдали продолжали греметь выстрелы.
— У нас осталось три с половиной часа, — произнес Саша, — из них полтора, чтоб вернуться к башне, и два на то, чтоб подняться. Вы точно знаете, что делать?
— Знаю, но не точно, — ответил Гречкин, — есть одна идея.
— Неплохо было бы нам рассказать, — сказала Катя.
— Вернемся к башне, тогда и узнаете.
Они прошли сквозь главный проход. Дверей тут не было. Миновав десять метров по коридору, их взору открылся огромный холл с эскалаторами и лестницами на второй этаж. На полу валялось битое стекло, повсюду были ветки все с того же парка Останкино, разбросанные шкафы, стеллажи, столы, стулья, доски, камни…
В захламленном потопом здании площадью сто на сто метров найти нужное помещение оказалось непросто. Тридцать минут они потеряли, пока Васечкин не крикнул, стоя возле прохода в небольшую комнату:
— Нашел!
Юра и Катя зашли следом за Сашей в магазин снаряжения для дайвинга, который больше напоминал свалку — ласты, битое стекло, полки, сумки, рюкзаки, коробки, спасательные жилеты, маски, гидрокостюмы — все было разбросано по всей площади небольшого магазинчика.
— Так, — деловито начал Юра, — сейчас быстро берем баллоны, надувной матрас, гидрокостюмы и бегом назад.
— Матрас? — удивилась Катя, — очень смешно.
— Гидрокостюмы? — Саша вопросительно уставился на Гречкина.
Гречкин ничего не ответил. Взял кислородный баллон и прочитал вслух надпись на инструкции:
— Один литр. Время плавания тридцать минут.
— Всего тридцать минут… — протянул Васечкин.
— Если сидеть спокойно, а не плыть, то расход будет меньше, — сказал космонавт и протянул баллон Саше, — держи. Берите, вон, по рюкзаку и кладите туда баллоны, сколько влезет. Чем больше, тем лучше.
Юра взял спортивную сумку, расстегнул ее и поставил на пол.
Катя поняла, что Гречкин не пошутил про надувной матрас, когда увидела его в сумке в сдутом виде. Следом Юра засунул туда насос. Потом три гидрокостюма, подобрав их приблизительно по росту, потому как мерить времени не было.
— Может вы объясните, зачем нам все это на Останкинской башне? — спросил Васечкин.
— Позже.
Суетливо Гречкин огляделся. Увидев спасательные жилеты, он мигом отправил их вслед за гидрокостюмами. Последним в сумку он засунул маски на глаза.
В каждый спортивный рюкзак влезло по восемь литровых баллонов. Рюкзаки еле застегнулись.
— Шестнадцать баллонов… — Юра почесал подбородок, — маловато… эх…
— Что не так? — спросил Саша.
— Давайте еще по рюкзаку набивайте баллонами, — командным тоном произнес Юра.
— Как мы это понесем? — спросила Катя.
Гречкин схватил рюкзак и сам начал складывать туда кислородные баллоны. Саша, немного помедлив, принялся делать тоже самое.
Спустя полминуты Юра подошел к Кате.