Нечаянная радость (Ну, и штучка)
Шрифт:
– Вот видишь? – Тейлор ласково смахнул слезы со щек Риа. – Просто малыш спрашивает о гонораре, который намерен получить с нас за свое рождение.
Риа засмеялась, понимая, что он шутит, чтобы подбодрить ее, и надеялась своим принужденным смехом помочь Тейлору не слишком упасть духом. Тем не менее ни один из них не мог быть спокоен, пока Риа и ребенок не будут вне опасности.
– Тебе что-нибудь приготовить? Ты обедала?
– Нет, – покачала головой Риа, – но я и не хочу.
– Давай я помогу тебе раздеться.
Костюм Риа был безнадежно
– Я не стала раздеваться. Доктор приказал мне немедленно лечь в постель, я и легла.
Тейлор помог жене снять костюм. Оставшись в нижнем белье, Риа попросила прощения и удалилась в ванную. Пока она за закрытой дверью занималась собой, Тейлор мелкими шажками продолжал медленно ходить по ворсистому ковру. Риа вышла в легком хлопчатобумажном халатике, она была бледна и дрожала. Глаза ее утратили свой ярко-зеленый цвет и поблекли до холодно-серой пепельности. Под нижней губой образовался кровоподтек, похоже, что Риа кусала ее.
– Идет? – Риа кивнула. – Не лучше?
– Не хуже.
– Ложись опять.
Тейлор помог жене лечь. Ее черные волосы веером рассыпались вокруг головы, подобно большой Чернильной кляксе на подушке. Риа закрыла глаза. Тушь на них расплылась и размазалась. Губы покрылись пятнами и распухли. Но для Тейлора Риа еще никогда не была такой прекрасной.
– Больно?
Риа медленно открыла глаза.
– Да нет, не очень. Какие-то спазмы. – Тейлор машинально кивнул. Риа улыбнулась и дернула его за руку. – С чем ты соглашаешься своим кивком? У тебя же никогда не было спазмов.
– И слава Богу. – Он криво усмехнулся. – А аспирин не помогает?
– Лучше не принимать никаких лекарств, не посоветовавшись с врачом.
– А так ты, в порядке? Я имею в виду, не считая спазмов?
– Да, вполне. Теперь ты можешь вернуться на работу. Если будет нужно, я позвоню.
Тейлор грозно сдвинул брови.
– Не делай из меня идиота.
– Но, Тейлор, здесь ничего…
– Я остаюсь.
Риа втайне очень обрадовалась его решению. Нелегко было выносить это тяжелое испытание один на один с собой, вне зависимости, от того, чем все кичится. Риа казалось, что отпусти Тейлор ее руку, и она куда-нибудь улетит.
– Я все же хочу, чтобы ты что-нибудь съела, – заявил через минуту Тейлор. – Ты вся совершенно скрюченная.
Риа понимала, что Тейлору необходимо быть нужным, чем-то занять себя, и потому послала его за сыром, крекерами и фруктовым соком.
– Тейлор?
– Что?
Он сидел на краю постели, уставившись в окно. Тени становились все длиннее. Солнце уплывало за горизонт.
– О чем ты думаешь?
– О том, что это самый долгий из прожитых мною дней. – Он погладил щеку жены. – Знаю, что для тебя он был еще длиннее.
Риа надавала Тейлору дюжину поручений по дому. В какой-то момент он понял, что эти ненужные поручения были способом заставить его немного отвлечься.
В конце концов по молчаливому согласию они решили оставить эти бессмысленные занятия.
– Когда бы мы ни говорили о малыше, – медленно произнесла Риа, – мы говорили о здоровом ребенке.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Как ты будешь относиться к ребенку, если он не будет таким уж здоровым? Если… если он родится с недостатками, как ты будешь к нему относиться?
Тейлор не ответил, а лишь посмотрел на жену тяжелым, непонимающим взглядом.
– Это естественный инстинкт тела, – нервно продолжила Риа, – пытаться отторгнуть что-то, что имеет дефекты. Иногда выкидыши рассматриваются как благо.
Прошло немало времени, прежде чем Тейлор ответил. И в ответе его звучала явная злость.
– Как ты можешь задавать мне подобные вопросы? Ты действительно считаешь меня таким поверхностным? Мы не очень-то хорошо знали друг друга, когда поженились, то за это время, я думаю, ты имела возможность узнать меня лучше. Глаза Риа наполнились слезами раскаяния.
– Прости, Тейлор, ты прав. Я действительно узнала тебя лучше и не должна была спрашивать.
Слезы Риа растопили его гнев. Тейлор осторожно положил руки на живот жены, защищая его большими ладонями и крепкими пальцами.
– Я люблю малыша. Я хочу его. Что бы ни случилось.
Риа отвернулась не потому, что не хотела, чтобы Тейлор видел ее слезы, а потому, что не могла вынести слез в его глазах.
– Кажется, тебе следует отвезти меня в больницу.
Стоя в дверном проеме ванной, Риа, казалось, вот-вот упадет в обморок. Ее била дрожь.
Тейлор не стал терять времени на ненужные вопросы. Он уже дважды выносил из ванной корзину для бумаг. У супругов больше не было секретов друг от друга. Тейлор позвонил врачу и предупредил его, что они выезжают, после чего вернулся к Риа.
Взяв жену на руки, он понес ее к выходу.
– Больно?
– Не очень.
Риа лгала: ей было очень больно. Губы ее побелели. Тейлор уложил жену на переднее сиденье и, нарушая все ограничения скорости, игнорируя государственные и городские дорожные знаки, помчался в больницу. Предупрежденные врачом медсестры уже дожидались с креслом-каталкой у входа. Когда Тейлор усадил Риа в кресло, она схватила его за руку и прижала ее к щеке.
– Прости. Прости меня.
Озабоченные медсестры не дали Тейлору времени ответить, а, мгновенно развернув кресло, быстро покатили его к автоматическим стеклянным дверям. В коридоре перед смотровым кабинетом Тейлор беспокойно ерзал на неудобном пластиковом стуле. Отхлебывал горький кофе из автомата. Вышагивал. Метался. Молился. Через несколько минут, которые показались Тейлору вечностью, из смотровой вышел врач и обменялся с Тейлором рукопожатием.