Нечаянная радость (Ну, и штучка)
Шрифт:
Тейлор наклонился и нежно поцеловал жену.
– Нет, Риа, если бы ты пригласила меня остаться на завтрак, я никогда бы не ушел.
Совершенно сбитая с толку, Риа посмотрела на мужа.
– Честно?
Тейлор кивнул.
– Кажется, мы проморгали уйму полезного времени со своей осмотрительностью, а Тейлор выпрямился и посмотрел на часы. – Кстати, о времени. Через пятнадцать минут у меня заседание городского совета по бюджету.
– Тогда тебе стоит поторопиться. – Риа проводила Тейлора до двери. – Первый день после присяги и тебе нельзя
– Уверена, что все в порядке?
Риа указала пальцем на дверь:
– Марш!
Быстро поцеловав жену, Тейлор поспешил к машине. Закрыв за ним дверь, Риа прислонилась лбом к холодному дереву. По щекам ее текли слезы. Риа нетерпеливо смахнула их.
– Черт! Что это со мной?
Она решительно закатала рукава рубашки и принялась за работу. Но очень скоро поняла, что не может сосредоточиться на разложенных на чертежной доске планах дома. Мысли ее неизменно возвращались к их с Маккензи браку. Тейлор, кажется, считал само собой разумеющимся, что все у них идет по первому классу. Так оно и было. Они совместимы. Сексуальная жизнь – просто фантастика. Так что же ее гнетет?
Риа хотелось, чтобы Тейлор сказал, что любит ее, а он этого не сказал. Так просто.
Может, Тейлор из породы мужчин, неспособных любить?
Но Риа была из породы женщин, для которых любовь – основа отношений в семье.
Лавендеры показали ребенку от которого отказались родители, как волшебное чувство любви может изменить судьбу человека. Поэтому любовь была жизненно важным компонентом ее существования.
И не важно, сколь захватывающими могли быть другие аспекты ее семейной жизни с Тейлором: любовь, самый существенный ингредиент, была опущена. А без основного компонента невозможно приготовить блюдо, каким бы вкусным оно ни казалось по рецепту.
После ужина они сходили в кино. Было уже поздно, и Тейлор ехал медленно. Его фальшивое подпевание звучавшей по радио песенке действовало Риа на нервы. Настроение у нее было словно оставленное сушиться на веревке выстиранное белье, снова намоченное неожиданным ливнем. Весь день она провела в молчаливых дебатах с самой собой на тему, что же ей делать дальше.
Риа пришла к заключению, что ей следует оставить Тейлора, прежде чем желание взаимной любви с его стороны сожрет ее заживо. Чего никак не могла сообразить Риа, так это с чего начать объяснение с мужем.
– Куда ты едешь? – спросила она.
– Ты говорила, что у тебя дома еще остались какие-то вещи, которые ты хотела бы забрать. Думаю, сейчас самое время заехать за ними.
– О-о-о, спасибо.
Я все думал по поводу «твоего дома» и «моего дома». Зачем нам два дома? Ты собиралась делать пристройку к своему дому. Почему бы не конвертировать эти планы и не приспособить их к моему дому? Мы могли бы это сделать, а? Если тебе, конечно, по душе моя идея.
– Получится прекрасный домик, – без энтузиазма согласилась Риа.
– Или мы можем продать оба дома и купить один, побольше. Как ты думаешь?
– Тейлор, я не знаю.
Риа устало высунула руку в открытое окно и подперла ею голову. Она думает, как ей собрать тело и душу, когда она покинет Тейлора, а он рассуждает о каких-то домах! Да она готова в палатке с ним жить, если только Тейлор скажет, что любит ее.
– Ну ладно, подумай над этим.
– Хорошо.
Тейлор снова принялся подпевать радио. Когда же Риа уменьшила громкость, ясно намекая на желание остановить Тейлора, он удивленно спросил:
– Что-нибудь не так?
– Ты не умеешь петь.
– Я не пел, я подпевал.
– Подпевать ты тоже не умеешь.
– Сдаюсь. Так и хмуришься?
– Я не хмурюсь.
– Не надо меня дурить. Ты сходишь с ума, потому что я сегодня не звонил?
– Нет, я и не ждала такого рода постоянной заботы с твоей стороны.
– Почему? Все-таки я твой муж.
У Риа сдавило горло.
– Да, ты мой муж.
– А разве большинство мужей не звонят женам в определенное время дня, чтобы только сказать «Привет!» и спросить, нужно ли по дороге домой прихватить хлеба и молока?
– Это только в кино.
– Прошу прощения. Не звонил и не проверял. Сегодня я был очень занят. Миллион поручений. Дела. Между прочим, я заехал в банк и положил некую сумму на твой счет. У тебя там почти ничего не осталось.
Риа подскочила на сиденье.
– А откуда ты знаешь, сколько денег на моем счете?
– Посмотрел баланс в твоей чековой книжке. Чего ты так разозлилась? Я ведь положил деньги, а не снял.
– Просто я хотела бы, чтобы ты прежде посоветовался со мной.
– Ах, тогда, может быть, лучше сказать тебе, что я оформил страховые полисы на нас двоих персонально, определив друг друга бенефициариями.
Риа молча смотрела на Тейлора. Он все глубже затягивает ее в семейную жизнь, в то время как она пытается сообразить, как безболезненнее расторгнуть их брак.
Прежде чем Риа смогла что-либо сказать, «корвет» на опасной скорости круто вошел в левый поворот. Выпрямившись, Риа увидела огни.
– Боже! Что это?
Крыша дома Риа была украшена рождественскими гирляндами. Парадный вход обрамляли мелкие разноцветные лампочки, в центре двери на крюке болтался святочный венок с ярко-красными бантами.
– Ты что, все еще не сняла с дома рождественское убранство? – поинтересовался Тейлор, заруливая на подъездную дорожку.
– Сам знаешь, что сняла. Что происходит? Кто это сделал?
Риа не стала дожидаться, пока Тейлор откроет ей дверцу, пулей выскочила из машины и побежала по ступенькам вверх. Дверь была даже не заперта. Риа вошла в дом.
Несмотря на теплую весеннюю ночь, в камине пылал огонь. Каминная решетка была украшена елочной гирляндой, а над ней стояли, вытянувшись, словно солдаты в строю, длинные красные свечи. Они горели и наполняли комнату запахом расплавленного воска. Рождественская елка в полном убранстве с подарочными коробками под ней стояла в углу, в котором сходились окна. То была свежесрубленная елка. В комнате стоял едкий хвойный аромат.