Нечаянный тамплиер

Ангелов Августин

Для розжига огня собрали засохшие ветки кедров, которые торчали вокруг на склоне. Потом поели конину, неплохо приготовленную сержантами в виде супа с кусками варенного мяса с добавлением специй и овощей. Пахло кушанье очень вкусно, и Григорий наслаждался обонятельными и вкусовыми ощущениями, вернувшимися в полной мере после недавнего ковида. Где-то он читал, что тамплиеры ели вдвоем из одной миски, но в их отряде такое не практиковалось. У каждого бойца имелась собственная посуда, хотя и довольно скромная, а пищу сержанты готовили в большом котле, подвешиваемым над костром на треноге, которую быстро собирали из копий с металлическими древками. А порции раздавали с помощью медного черпака. Родимцеву повезло, что совсем недавно

он прочитал об этом времени книгу французского историка Жана Ришара «Латино-Иерусалимское королевство», подаренную дочерью на день рождения. Болея ковидом, Григорий как раз эту книжку и дочитывал.

Перед приемом пищи рыцари негромко молились и благодарили Господа за то, что послал им пищу. После трапезы Рене Дюрфор собрал рыцарей и спросил их, кто желает идти в разведку. Потому что нужно было до ночи тщательно осмотреть ближние подступы к укреплению и определить слабые места, где неприятель мог незаметно просочиться, чтобы командир потом рассчитал, какие направления прикрыть на ночь постами, и сколько людей следует выставить в караулы. Такое важное дело нельзя было доверить простым сержантам. К собственному удивлению, Григорий сразу же выпалил:

— Я пойду.

— А голова твоя как, Грегор? — спросил командир с сомнением в голосе.

— Да, прошла уже, — соврал Григорий. Боль, конечно, уменьшилась, но не прекратилась. Разве что головокружение почти исчезло.

— И я с ним, — тут же подхватил брат Тобиас.

— Только вернитесь до темноты. И возьмите двоих арбалетчиков, — приказал Рене Дюрфор. Тут же дав указание двоим сержантам следовать за рыцарями.

Они нашли едва заметную козью тропку возле разрушенной стены и начали пешком спускаться по склону, внимательно осматриваясь. Место, вроде бы, выглядело благоприятно для обороны. Склон имел достаточную крутизну. Обзор даже с самой низкой башни, на которую уже забрались арбалетчики, был отличным. На севере и на востоке вставали горы. На западе между двумя горными грядами лежала разграбленная долина. На юг шла та дорога вдоль ручья, по которой они пришли.

Замок Тарбурон стоял у подножия хребта, на крутом склоне. И высокие крутые обрывы надежно прикрывали его тыл. Отроги защищали позицию обрывистыми выступами еще с двух сторон, образуя скальное полукольцо. Так что осаждать крепость противник мог только со стороны самой долины. Больше расположиться было просто негде. И, судя по всему, так и произошло.

Похоже, враги ворвались в замок только тогда, когда обезопасили свой тыл, просочившись в долину и перебив ее защитников. Будь гарнизон многочисленным, такое не могло получиться. Но, по-видимому, те немногие рыцари-госпитальеры, которые оставались в замке, не сумели организовать атаку на неприятеля и перерезать единственную дорогу, ведущую в долину мимо укрепления. Они пытались отсидеться за стенами, пока христиан убивали в долине, надеясь на то, что враги оставят крепость в покое и уберутся, вдоволь поубивав и пограбив.

Так очень часто в те годы и происходило. Тактика набеговой войны широко использовалась в Леванте и не только в нем. Разорялись окрестности вражеских крепостей, а население частично вырезалось, а частично угонялось в рабство. И твердыни, оставшись без снабжения, сдавались сами. Но, Бейбарс решил разрушить Тарбурон и сделал это.

По мере спуска в эту долину, непонятное беспокойство охватывало Григория. Ему вдруг почудилось, что он видит тени убитых. Но это всего лишь легкий ветерок шевелил ветви уцелевших кедров, которые образовывали внизу вдоль горных отрогов редколесье, наполовину вырубленное осаждающими.

Через некоторое время они с Тобиасом спустились со склона и продвигались в сторону долины на запад. Арбалетчики семенили позади. Солнце, хоть и клонилось к закату, но все еще нещадно палило с безоблачного неба. Температура воздуха явно превышала тридцать градусов. Родимцеву было нехорошо, а голова

все еще кружилась и болела после удара. И, если бы не его новое молодое тело, которое привыкло к таким условиям, наверное, он давно бы упал. А так Григорию было просто очень жарко, пот тек по всему телу, под тяжелой кольчугой и гамбизоном все ужасно чесалось. Ноги в сапогах, усиленных металлическими пластинами, опухли. Да еще и рыцарский плащ волочился за спиной. Но, раздеться и разуться возможности не имелось, потому что вокруг могли таиться враги.

Гриша порадовался, что не надел еще и шлем, который не успел примерить после рихтовки, бросив его поверх своих седельных сумок. Местная экипировка не удивляла Григория, потому что в свободное время он раньше частенько навещал своего сослуживца, который в отставке заведовал организацией реконструкторских мероприятий, средневековых фестивалей и даже являлся одним из учредителей регулярных «рыцарских сезонов», проводимых в Выборге.

Родимцев понимал, что такое оснащение военнослужащих в эту историческую эпоху в порядке вещей. Экипировка тяжелая и неудобная, но альтернативы ей пока нет. Кольчуга еще хоть как-то проветривалась через отверстия между кольцами, а в полном рыцарском доспехе на таком солнце воевать он совсем не хотел бы. Если пару часов на такой жаре походить в закрытом шлеме, то тепловой удар гарантирован. Потому, как он заметил, командир и капеллан держали свои сплошные шлемы, немного напоминающие перевернутые металлические ведерки, рядом, но не надевали их в обычное время, используя только в бою.

Вскоре молодые рыцари достигли ручья, русло которого огибало горные отроги, как бы отделяя замок от долины небольшой водной преградой и дорогой, идущей вдоль воды, но сворачивающей в долину напротив замка. Дорога в этом месте пересекала поток через маленький каменный мостик, пока его не разрушили враги. Вверх по течению местность повышалась. Ручей вытекал откуда-то со склона горы, поросшего кедрами.

Григорий и Тобиас без труда перешли неширокий ручеек по торчащим из воды камням, оставшимся от разрушенного мостика, даже не замочив ноги. Здесь рыцари обернулись и рассматривали Тарбурон снизу, пытаясь найти слабые места и понять, откуда могут попробовать пробраться вражеские лазутчики, чтобы застать тамплиеров врасплох. Но явных слабых мест не имелось. Врагам, в любом случае, пришлось бы идти в замок по узкой и крутой дороге, простреливаемой арбалетчиками с башни возле ворот. Другим путем лошадям в замок просто не подняться. А вот пехотинцы, конечно, могут попробовать влезть на склон там, где только что спустились они с Тобиасом, но карабкаться наверх им будет трудно, потому что место открытое, а значит, их заметят заранее. В любом случае, на этой опасной козьей тропе, откуда в темное время легко можно полететь вниз и разбиться, пара караульных не будет лишней. Так они и решили доложить командиру.

— Наш Рене будет дожидаться здесь Гугона Неверского. Значит, застрянем, наверное, на пару дней. А за это время люди шейха Халеда могут пожаловать. Или бедуины Абу-Саида придут. Хорошо еще, что основные силы Бейбарса на север ушли, — поделился своими опасениями Тобиас.

— Ничего, Тоби, отобьемся. Место выглядит надежно, — высказался Гриша. Он впервые назвал друга сокращенно — Тоби, вместо Тобиаса, и сразу понял, что прежний хозяин тела именно так и называл рыжего парня.

Тот проговорил:

— Я бы с большим удовольствием оказался сейчас где-нибудь за столиком таверны в Акре. Или, хотя бы, в каком-нибудь из командорств нашего ордена. А здесь мне как-то не по себе. Мы даже не знаем, есть ли кто в этой долине. Ведь мы подошли сюда вдоль ручья, а в саму долину не заходили.

— Долина мне тоже не слишком нравится. Ты прав. Надо бы ее осмотреть как следует, да времени до темноты осталось маловато, — произнес Гриша.

— А ты как думаешь, брат, не прячутся ли там враги? — спросил Тоби.