Нечисть в мегаполисе
Шрифт:
— Значит, ты зря психуешь, — подытожил Кир.
Неопределенно пожала плечами. Может, и зря. Может, и не было там никакой тени… Кирилл кивнул, а потом, резко скривившись, зашипел и схватился за руку. Я тоже перепуганно перевела взгляд на сведенную судорогой ладонь оборотня. В отличие от Кира, я знала, что там увижу. На раскрытой ладони ярко сияла поставленная недавно следящая руна. Сияла она красным, а это очень и очень плохо.
— Я так понимаю, это значит что-то очень плохое, — глядя на свою конечность, подытожил Кирилл.
У меня сил хватило только на то, чтобы кивнуть. Красная руна — это не плохо. Это ужасно. Это значит,
— Это плохо, но не смертельно, — вздохнула я. — Но если будет еще раз такая вот штука, то придется ехать к инквизиторам на проверку.
— У тебя проблемы будут? — серьезно уточнил Кир.
— Кира, тебя твои проблемы волновать должны, — улыбнулась я и пересела ближе. — А исходя из того, что мы…хм. В общем, проблемы у нас общие.
— Я насчет «хм» согласен, — чмокнул меня в висок Кирилл. — А вот проблемами делиться не хочу.
— Поздно, Титаник уже взял курс на айсберг, — нервно хихикнула я и обняла оборотня.
Прорвемся. Я ведьма или как? Особенность подобных мне в том, что мы не сдаемся и не отступаем. А еще… я никому не отдам Кира. Моего Кира!.
— Что будем делать? — уточнил у меня задумчивый ликантроп, все так же обнимая за плечи.
— Нужно будет сделать один маленький обрядец, узнать, кто же это на тебя чаровал, и снять ошметки заклинания, чтобы исключить неожиданности. И насчет Марка нужно пошаманить, — задумчиво отозвалась я. — А то я как-то вчера немного не успела…
— Хороший план, мой генерал, — усмехнулся оборотень, — но я спрашивал про завтрак. У тебя тут бесплотный только Федя, все остальные нуждаются в подпитке.
— А что у нас есть? — все так же задумчиво изрекла я.
— М-м-м, у нас есть лед, — изрек Кирилл. — А все остальное лежит на полках в магазине и ждет, когда мы его купим.
М-да. Хорошая я хозяйка. У меня мужик в доме перерождающийся, а я все время забываю еду купить.
— Тогда идем в супермаркет, а потом я готовлю, а ты чаруешь, — подытожил Кир.
Чем я заслужила его? Умный, надежный, добрый… хозяйственный.
***
Утро плавно перерастало в день. Жаркий, душный. И воздух был словно сироп сахарный — вязкий и тяжелый. Хотелось дождя. Чтобы прямо ливень, чтобы рухнул на головы и смыл с города эту вялость и скуку, оживил пожухшие скверы, опечалившиеся деревья, которые уже готовы были осыпаться, словно осенью. Мы с Киром блуждали по супермаркету, я вяло изучала ассортимент товара, ликантроп толкал пустую тележку.
— Можно жюльен изобразить, — предложил мой хозяйственный оборотень, кивнув на грибы. — Смотри, какие грибочки красивые.
— М-м-м-м. Это вкусно. А туда еще что нужно? — уже предвкушая объедаловку, уточнила я.
— Ася, ты невежда. Это же твое любимое блюдо, — вздохнул Кирилл, отсыпая грибы в пакет.
— Любимое, — согласилась я. — Я его есть люблю. А из чего его готовят, мне не интересно.
— Ты кошмар для кухни, — расхохотался Кирилл и поволок меня в молочный отдел.
— Я ее не кошмарю, я там редко бываю, — отозвалась я.
— Ладно, придется мне взять на себя бразды кулинарного правления. А то так мы с тобой до Федькиной прозрачности докатимся.
И мы стали выбирать сливки. Потом Кир долго нюхал сыр. Я? Я не мешала, потопав в
— Эй, мужик, ты чего? — истерично взвизгнул кто-то.
Звон опрокинутой тележки, грохот и рычание. Такое до боли знакомое. Кирилла я нашла все в том же молочном отделе, с тележкой в одной руке и… плюгавеньким мужичком средних лет в другой. В смысле оборотень держал дядьку за горло и все еще по инерции удерживал тележку. Дядечка перепуганно глядел на Кирилла, болтая ногами в воздухе (так как его еще и над полом подняли), и что-то проникновенно обещал, меняя цвет лица с сизого на мертвецки бледный. Кирилл явно был не в себе, о чем свидетельствовал пожелтевший взгляд и тихий, животный рык, вырывавшийся из груди мужчины. В зале было пустынно и тихо по причине раннего времени суток, и я сразу расслышала тихий шепоток из углов, где сгущались тени. Едва различимые голоски поддакивали, подбадривали, уговаривали оборотня сжать руку сильнее. Так просто дать выход животной агрессии, указать зарвавшемуся человеку его место. Так легко и приятно пересечь черту, из-за которой уже не вернешься. И воздух дрогнул, а мерзкие косматые кляксы медленно расползаются из углов. Ближе, еще ближе, туда, где замер свирепый нелюдь со своей возможной жертвой. Началось, значит, вчера меня не глючило, просто в побеге от верной гибели я на этих гадов внимания не обратила.
— Кир? — осторожно, дабы не вызвать агрессию, позвала я.
Кирилл моргнул и ошарашено уставился на дядьку. Тот уже не трепыхался: видимо, смирился со скорой кончиной и просто ждал, когда ему отвинтят голову. Кирилл мужика осторожно на землю поставил, руку разжал, сделал шаг назад.
— А-а-а-а, — начал было мужчина.
— Не надо орать, просто нервы шалят у парня, — попыталась успокоить я мужчинку. — Стресс, нервы, отсутствие кондиционера в офисе.
— Он, он… рычал, — ткнув пальцем в Кирилла, напомнил дядечка.
— Астма, — уверенно предположила я.
— Что? — мужичок медленно повышал децибелы в голосе. — Он меня душил…
— Пытался, но передумал, — возразила я.
— Но могу снова попытаться, — подал голос за моей спиной Кирилл. И уже мне: — Эта сволочь мне тележкой по ноге проехала и не извинилась.
— С тобой я потом поговорю, — отмахнулась я от оборотня.
Мужик открыл рот. Закрыл, набычился. А потом, развернувшись на каблуках, заспешил в сторону кабинета охраны.
— Психи, — бубнил дядька. — Я вам сейчас устрою стресс… Это же надо, на человека, средь белого дня…
— Эй, подождите, — я рванула за мужиком и схватила его за руку. — Давайте поговорим.
Тот повернулся ко мне, открыл рот и замер. Да, знаю, что это нарушение, но позволить вызвать охрану и спровоцировать новый скандал, а может, и новый приступ у Кирилла я тоже не могу.
— Что было, что не было, туманом завеяло, как было, где было, ветром отнесено, — слова так себе, но действенные. — Заклинаю, зарекаю, в глаза гляжу, глаза тебе отвожу.
Дядька как вкопанный замер, кивнул, вслушиваясь в мой заунывный голос. А из углов высунули свои щупальца тени, голодными змеями потянулись по полу, подкрадываясь ко мне. Да, применение силы для корысти, сладкая иллюзия собственного всесилия — тот самый крючок, на который попалась не одна моя коллега.