Нечисть в мегаполисе
Шрифт:
— Кто там? — раздался за дверью недовольный женский голос.
— Вы не хотите поговорить о Боге? — бодрым голосом умалишённой проблеяла я, не переставая улыбаться дверному глазку. Именно эта фраза не вызывает подозрения у жильцов и открывает почти все двери. Ни электрик, ни сантехник не вызывают такого доверия, как стайка просветленных проповедников. Нас пару раз обругали по домофону, но дверь в подъезд все же открыли. За дверью послышалось тихое ворчание (большая часть нецензурная), дверь распахнулась, выпуская в прокуренный подъезд аромат дорогих духов.
— И что вы тут ходите? — гаркнула девица.
— Тогда мы зайдем, — рыкнул Кирилл в своем парадном обличии: светящиеся глаза, торчащие клыки, когти. В общем, жуть. Я начала волноваться за сохранность Инны.
— Кирилл?.. — девица попятилась в квартиру, и мы, не теряя времени, последовали за ней.
Иннатак и пятилась до комнаты, пока не уперлась в кресло и не села. Я зашла следом за Кириллом, отец Сергий еще возился в коридоре. В комнате на нас со всех сторон набросился ужасный и беспощадный гламур во всей своей красе: всюду разные пуфики, подушечки, вазочки и статуэточки. И это все в крохотной панельной однушке на окраине города! У меня даже голова закружилась от всего этого блеска и сверкания. Так и ждешь, что из кухни выйдет Кен в цветастом фартучке и запоет песенку про Барби (помните хит 90-х?) про пластиковую жизнь, которая 'fаntаstic'.
— А что случилось? — перепуганно уточнила девица.
— Проблемы у тебя случились, — огрызнулась я. — Ты даже не представляешь какие.
— Я вас не понимаю, — Инна опасливо косилась на Кирилла. Тот уже принял нормальный вид и только хищно поблескивал глазами.
— А когда с магией игралась и обряды проводила, понимала? — гаркнул оборотень, угрожающе склоняясь над девушкой. Я тоже напряглась, еще не выдержит и в горло вцепится. Но обошлось.
— Какая магия? Какие обряды? — зло и с насмешкой уточнила Инна, и уже к Киру:- Что происходит? У вас коллективное помешательство или это розыгрыш?
— Приворот на Марка, приворот на Кира — две штуки. Привязка по ауре, провальная… — с радостью перечислила я варианты. — Уверена, ты еще много чего накуролесить успела.
— Девушка, психушка в другом районе. — ушла в несознанку Инна.
Я горько усмехнулась, глядя на нагло развалившуюся в кресле Инну. Кир и батюшка имели честь лицезреть злющую девицу, а вот мне посчастливилось любоваться жуткой тенью, стоящей за ее спиной. Мерзкая ухмылка провалом рта, когтистые пальцы на хрупком девичьем плече. Инна просто баловалась, не подозревая, что медленно шагает туда, откуда вырваться уже не выйдет. Такой сладкий плен с иллюзией полного всевластия. Да, эти ребята мастаки иллюзий. «Моя», — шепнули призрачные губы, а глаза блеснули жутким, алчущим жертвы светом. «Шиш тебе», — подумала я и потопала к мужчинам. Я, может, уже и не инквизитор, но случая подгадить тени не упущу.
— Что, зайка, знакомого встретила? — с улыбкой осведомился святой отец.
— Ага, стоит, лыбу давит за креслом, зараза, — рыкнула я.
Кирилл глянул туда, куда я кивнула. Инна рассмеялась и покрутила пальцем у виска.
— Инга, вы подумайте, это не шутки, — вздохнула я. — приворот и я снять могу. Но вам же потом плохо будет… Давайте сами, я покажу, как.
— Больная, — фыркнула наша девушка-Лего.
— Как хотите, — пожала я плечами.
— Кир, я не понимаю, что происходит, — проблеяла девица донельзя плаксивым тоном.
— Не понимаешь? — рявкнул Кирилл, и мне резко перестало быть весело.
Я не сразу поняла, что произошло, но в долю секунды ликантроп подскочил к девушке и… схватив за горло, поднес к своему лицу. Инна захрипела, задергалась как в припадке и, перепуганно глядя на Кирилла, принялась царапать его руки наращенными и до ужаса размалеванными ногтями. Кирилл зарычал, обнажая выросшие клыки, глаза его горели желтым светом, на руках медленно отрастали когти. Мерзкий шепот из углов, тысячи, миллиарды гадких голосков, шепчущих: «Убей», и тени, качнувшись, потянулись черными щупальцами к оборотню и недоведьме. Мир тьмы замер, ожидая жертвы, предлагая шагнуть в его крепкие, полные спасительной пустоты объятия.
— Теперь как? Понятнее? — прорычал Кир в лицо девушки. — Я по-хорошему прошу… Не зли меня. Рассказывай, что ты делала? Какие обряды провела?
Вот я бы, такое увидев, не то что в грехах покаялась, я бы смерть Кеннеди на себя взяла, ей-богу. Вечно спокойный, уравновешенный, слегка даже приторможенный, Кирилл стал зверем. Настоящим, беспощадным, неуравновешенным. Воздух звенел или это у меня от страха в ушах звенело? Шепот ближе, холод по телу от мерзких, косматых лохмотьев, зависших на стенах, расползавшихся грязными кляксами по дорогим обоям. Тьма всегда голодна, ей всегда мало, и пороков ей недостаточно. Ее любимое лакомство — кровь…
— Кир! — завизжала я.
Сама от своего визга скривилась. Тени зашипели, мир дрогнул, обретая краски и резкость звуков, щупальца втянулись назад, замерев в углах. Кирилл вздрогнул, словно просыпаясь от сна. Лихорадочный блеск в глазах исчез, руки разжались. Инна рухнула на пол как подкошенная.
— Итак, они тут прочно обосновались, — подытожил отец Сергий, доставая молитвенник.
— Да, вы же сами все видите… — сообщила я, ткнув пальцем в живописную сценку недоубийства ведьмы ликантропом.
— Думаю, ты все равно видела больше, — вздохнул батюшка и подошел к Инне. — Дочь моя, покайся. А мы поможем.
— Вы ему помогите!!! — заорала Инна. — Что это за припадок, Кир?
М-да. Видимо, количество вкачанного под кожу ботокса не прошло бесследно для Инны. Морщинки и извилинки разгладились даже там, где были изначально задуманы природой. Хотя медуза вообще без мозгов живет… и ничего, не жалуется.
— Это последствия твоих магических экспериментов, — сообщила я, усаживаясь на мерзкий розовый диванчик.
— Вы больные. Все, — подытожила Инна, садясь на пол.
— Да как скажешь, — согласилась я.
Кирилл наконец-то отошел от Инны и уселся рядом со мной. Похлопала его по руке, утешая. Сорвался, с кем не бывает? Тем более я же видела этих тварей, они из каждого угла зудели, а их зов пересилить сложно.
— Итак, приступаем к нашей шоу-программе, — с улыбкой произнес батюшка и принялся бубнить молитвы.
Кирилл снова напрягся, но я придвинулась ближе и обняла его, прижавшись к широкой груди. Инна криво усмехнулась и, поднявшись, решила пересесть в кресло. М-да. А я имела честь наблюдать, как плющило тень. Выгибало, коробило, рвало на части. Называйте, как хотите, но тени было погано. С грохотом рухнула со стены картина, изображающая страстное лобызание быкоподобного мужика и вульгарной девицы, косящей под святую невинность. Знаете, такие дешевенькие репродукции, они еще в темноте светятся. Задрожали фарфоровые ангелочки на полке, треснуло зеркало. Короче, все как всегда. Но Инну проняло. Девушка пискнула и, сжавшись, замерла в кресле.