Нечистая, неведомая и крестная сила
Шрифт:
На второй день третьего Спаса пахал мужик свой "пар", чтобы посеять озимую рожь. Лошадь заартачилась и остановилась; принялся мужик хлестать ее кнутом, а потом стал из всех сил колотить палкой. Лошадь пала на колени и заржала. Хозяин осыпал ее бранью и проклятиями и пригрозил вспахать на ней целую десятину в один день. На этот сказ, откуда ни взялись, два странника с посохами.
"За что ты бьешь лошадь?
– - спрашивают они мужика: ведь ты ответишь за нее Богу, всякая животина на счету у Бога, а лошадь и сама умеет Ему молиться" {На основании этого поверья, и в черноземных губерниях соблюдается обычай вешать в конюшнях, с правой стороны, над яслями образ Фрола и Лавра; редкий решается (напр., в Пензенск. г.) там испражняться, и в редких стойлах не подвешена убитая сорока (чтобы лошади были веселее).}. У вас, вот, на каждой неделе полагается для отдыха праздник, а у коня твоего в круглый год нет ни единого. Завтра наш день -- Флора и Лавра: вот мы и пришли заступиться и посоветовать свести твою лошадь на село к церкви и соседям то же наказать, если хотят, чтобы лошади их были здоровы и в работе крепки и охотливы. Мы приставлены к лошадям на защиту. Бог велел нам быть их заступниками и ходатаями перед Ним".
Такова нехитрая пензенская легенда, свидетельствующая своим давним происхождением о повсеместном чествовании избранного святого дня Фрола и Лавра.
Хотя эта легенда и оправдывает обычай прибегать к этим святым с молитвами при глазных болезнях, но такой обычай -- исключительный и узкоместный. Главное же и основное верование не утрачивает своей силы на всем пространстве русской земли. В Москве, на Мясницкой, против почтамта, и около старинной церкви Фроловской, вдоль стены бывшего Строгановского училища живописи, можно было любоваться выставкою первостепенных московских рысаков, приводимых сюда для молебствия и до сих пор составляющих любительскую слабость купечества, глубоко вкоренившуюся в городские нравы. Другой такой разнообразной и блестящей выставки, не похвальбы, а мольбы ради, только один раз бесплатно предоставляемой для обозрения любителям, положительно нигде уже нельзя видеть на всем пространстве Великороссии. Праздные и шаловливые посетительницы кавказских вод, в этот же день, на обширной площадке казачьей станицы, подле православной церкви греческого стиля в Кисловодске, могут любоваться теми скакунами всякого роста и возраста, с довольно разбитыми ногами, на которых совершаются горные прогулки. Скакунов приводят сюда для служения молебна св. мученикам и окропления св. водою, освященною тут же на площади. Тот же обычай наблюдается и на севере. "До 300-400 голов лошадей приводят в село, -- сообщает наш корреспондент из Никольского уезда, Вологодской губ., -- для окропления св. водою". Лошади рабочие, местной мелкой породы, по большей части, рыженькие; шерсть у них не лоснится, как у московских рысаков, а зачастую хохлатая, так что не расчистить ее самой крепкой скребницей; неказисты они видом, но похвальны обычаем: нетребовательны в пище и изумительно выносливы: им нипочем те лесные дороги, где всякая другая порода лошадей надрывается. На "лошадиный праздник" пригоняют их подкормленными овсецом и даже крутопосоленным ячным хлебцем {В некоторых местах, заведен обычай закапывать фроловскую просфору (ржаную). Каждый домохозяин несет на пазухой одну такую просфору, чтобы разломить дома на кусочки и дать по частице каждой дворовой скотине, начиная с коня и кончая поросенком.}. Гривы и хвосты расчесаны, и в них вплетены девками ленточки или лоскуточки кумача, или ситцев самых ярких цветов.
Для "конной мольбы" в некоторых местностях (Вологодск., Костромск., Новгородск. гг.) существуют особые деревянные часовни, нарочито предназначенные для чествования мучеников в заветный их день. Некоторые часовни находятся в значительном удалении от сел, на лесных полянах (как, напр., в лесах вологодских и ветлужских) и стоят в течение всего года совершенно забытыми, а на праздник мучеников привлекают поразительное многолюдство и получают особое оживление. После торжественной обедни, крестьяне кто верхом, кто пешком, кто в телеге -- отправляются, по местному выражению, "к пиву". Лошадей набирается так много, что поляна перед часовней сплошь покрывается ими. За версту от часовни раскинулось ровное поле, где, по окончании молебствия, начинаются скачки (новое доказательство древности лошадиного праздника, а равно и того, что самые часовни представляют позднейшие сооружения, освятившие собою места древних игрищ). С постройкой одной из таких часовен, в ветлужских лесах, предание связывает явление иконы св. мучеников при источнике из горы (лет 300 тому назад). Из часовни впоследствии образовалась церковь, стоявшая одиноко в темном лесу, в 17 верстах от жилья. "За сто верст (свидетельствует корреспондент) со всех сторон, съезжаются сюда служить водосвятный молебен после обедни, а также и после того, как все верхом, по три раза, успеют объехать кругом церкви. Священник выносит крест со святою водой, благословляет крестом и все время кропит, при чем каждый, проводящий мимо него лошадей, старается о том, чтобы хотя одна капля св. воды попала на лошадь. Как только все объехали, священник осенит крестом и скажет: "с Богом" -- тогда все разъезжаются по домам".
Обычные скачки на лошадях в перегонку (отчего кое-где и самый праздник получает название "скакалки") сохранились далеко не везде. Даже в той же Вологодск. г. (в Вольском уезде) "фролят" только любители из взрослых, т. е. скачут в перегонку в первое воскресенье, следующее за Петровым днем. Оно называется "конною мольбой", именно потому, что в этот день установлено молебствие о лошадях, и каждый хозяин приводит на площадь, если не всех, то по крайней мере одну лошадь. Зато повсюду установлено общим и неизменным правилом кормить в этот день лошадей в полную сыть и ни в каком случае на них не работать (даже на скачках седлать лошадей не принято). Во всяком случае, "Фролы", или, по крайней мере, самый день праздника отличается в деревне особым торжеством, в лесных же губерниях этот день замечателен по обилию яств и питей. Избы к тому времени чисто вымыты, хозяева принаряжены, пива наварено вдосталь, гости не спесивы, а потому и пир легко и скоро идет в гору и доходит до тех криков, когда все галдят, и никто друг друга не слушает, и даже до беспричинной ссоры и кровавой драки. "На Фролах" дают себе волю выпить лишнее и женщины, что составляет исключение,
И на этот раз, как при чествовании Власия, в стройный однообразный ряд обрядов христианского молитвенного чествования св. Флора и Лавра врываются кое-где, как осколок доисторической веры, обряд нелепых жертвоприношений, подобный тому, который замечен был в Пермской губ. и так описан самовидцем: "На вспаханном под пар поле, сплошь усеянном народом, лежат в крови и корчатся в предсмертных судорогах голов до 20-ти животных, издающих душераздирающие стоны и хрипение. Вот ведут на веревке к "жертвенному полю" молодого бычка. На него набрасывается, с криком и шумом, толпа народа, и через момент несчастное животное лежит уже распростертым на земле, придавленное толпой жертвователей. А в это время проходит жрец конца XIX века с невозможно тупым ножом и начинает пилить животному горло. Процесс пиления продолжается не менее четверти часа. Помощники жреца тотчас же приступают к потрошению. Таким образом, ко времени, когда у животного будет окончательно перерезано горло, с него успеют содрать всю шкуру и отрезать ноги. Затем начинается жаренье животных на кострах. Около двух часов ночи, раздается удар в колокол, возвещающий, что жертвенное кушанье поспело, и толпа набрасывается на горячее мясо с криком и дракою, при чем большинство желает получить мясо ради его "особо освященного свойства". Обряд этот и пиршество, под общим именем "скотского праздника", совершается не иначе, как в день Флора и Лавра". "Не ирония ли это судьбы (справедливо замечают в газете "Уральская жизнь", сообщившей об этом событии), что подобное медленное истязание животных происходит в "скотский праздник?"
XXIV.
НИКОЛА ВЕШНИЙ.
Никола Вешний, или "Никола с теплом", называется так потому, что с этого дня (9 Мая) устанавливается теплая погода. "Никола осенний лошадь на двор загонит, а Никола весенний лошадь откормит" -- говорят крестьяне, характеризуя приволье подножных кормов.
День Николы вешнего считается мужским праздником, так как в этот день парни первый раз едут в ночное и на лугах, при свете костров, справляют свой нехитрый пир: привозится водка, закуска, жарится неизменная яичница, а после заката солнца являются и девки. Надзора со стороны старших в этот день не полагается, и молодежь на полной свободе, водит хороводы, поет песни и пляшет до утренней зари.
Что касается взрослого населения, то оно также считает Николу вешнего покровителем лошадей и заказывает в этот день молебны с водосвятием, чтобы св. Никола уберег коней от волков и медведей и даровал табунам здоровье. Вообще, св. Никола пользуется в народе огромным уважением за его любовь к крестьянам и почитается самым старшим и самым близким к Богу святым угодником. На этот счет в Пензенской губ., Краснослободского уезда, один крестьянин рассказал нашему корреспонденту следующую легенду. "Однова мужик посеял рожь и, как управился, пошел в воскресенье в храм Божий и взял с собою гривну (3 к.) на свечку. Только, этта, купил мужик свечку и задумался: кому ее ставить. Видит он, что народ ставит Миколе, пошел и сам к Николаю. Поставил свечку, отвесил поклон и молится: "Микола, батюшка милостивый, отец родной! уроди ты мне ржицу". А пророк-то Илья услышал мужикову молитву и осерчал.
– - "И что это, -- говорит, -- мужик Миколу все просит, а не меня: чай, я не хуже Миколая-то? Вот погоди, придет лето, пущай Микола уродит мужику рожь, а я возьму да градом и выбью". Услыхал эти слова Микола милостивый и тоже осерчал: -- "Ан, нет не выбьешь".
– - "Ан, выбью". Вот они и заспорили. Послал Микола дождь, и рожь у мужика выросла лучше всех. Радуется мужик: "ну, думает и зашибу я деньгу". А того и не знает, что пророк-то Илья на его рожь с неба посматривает и все норовит, как бы ее градом хватить. Только и Николай не дремлет: приходит, это, он к мужику и говорит: "продай рожь не жамши". Мужик послушался и продал: ржи в тот год у всех были плохи, и ему за его хорошую рожь эва сколько деньжищ сосед отвалил. Вот пришла жатва, а Илья то не знал, что мужик продал рожь и такой ли град послал, такой град, что вся рожь полегла на землю. Тогда Микола опять является к мужику и говорит: "ты, мужик, купи рожь-то свою побитую". Мужик послушался и, почитай, задаром взял свою рожь назад. А Микола тем временем послал дождь и поднял рожь с земли, и опять у мужика стала хорошая рожь. Рассердился, разлютовался Илья, когда узнал, как его Николай обошел, и порешил на следующий год опять побить мужикову рожь, да только Никола опять наставил мужика продать рожь не жавши, и Илья так и остался ни с чем".
День Николы Вешнего не связывается в народном представлении с какими-нибудь особыми земледельческими приметами, если не считать того, что этот день признается временем среднего посева яровых хлебов. С Николина дня точно также "заказываются" луга, что обыкновенно делается посредством древесных прутьев и веток, которые втыкаются в землю на межах -- признак, что пасти скот на этих лугах возбраняется.
XXV.
ВОЗНЕСЕНЬЕ.
Живое, образное представление евангельского события восхождения Спасителя на небо во всей божественной славе своей -- в обиходной жизни русских деревень потребовало вещественного обрядового знака, подобного пасхальным куличам, сыру и яйцам и т. под. На этот раз чествование высказалось полнейшим простодушием, в умилительной форме самого верования. На праздник Вознесенья пекут пироги с зеленым луком, а главное особенное кушанье -- хлебные "лесенки" (в Ярославской губ.). Такие лесенки делаются обязательно с семью перекладинками, как бы ступеньками, по числу семи небес апокалипсиса. Прежде эти пироги и лесенки освящались в церкви, относились на колокольню и бросались вниз на землю. При этом, конечно, гадали о том, на какое из семи небес суждено попасть гадающему. Когда все семь ступенек оставались целы, это указывало гадальщику прямой путь на небо, и наоборот: если лесенка разбиваясь в мелкие куски, то тем самым обнаруживала страшного грешника, который ни на одно из небес не годится. В настоящее время, гаданье это упростилось до того, что лесенки бросают прямо на пол, около печи, которая их испекла. Простодушие верования и стремление к образному выражению его на этом обычае не остановилось, а пошло далее. В Вологодск. г. (Кадниковск. у.), например, к рогулькам из теста, (которые также называются лесенками) прибавляют еще особое печенье -- сочни с овсяной крупой, называемые "христовыми окутками" -- всегдашней принадлежностью всякой крестьянской обуви, неизбежной при хождениях и восхождениях.
О путанице в переносе весеннего праздника, в виде Семика и Русальной, с венками и неизбежной яичницей, на разные праздники церковного календаря мы укажем в своем месте. Относительно же Вознесенья, между прочим, Ярославское Пошехонье представляет кой-какие дополнения и отличье. Так, напр., тамошние девушки с готовой яичницей, завязанной в платок, обходят все деревенские поля одни (парни ни в каком случае не допускаются). Когда съедят обетное кушанье, девушки начинают кататься по траве и приговаривать: