Нечто
Шрифт:
– - Эти трещины явно имеют искусственное происхождение. Это похоже на люк, но не классической округлой формы, -- предположил Николай Петрович не очень уверенно.
– - Но если это люк, то как его поднять? Взяться не за что.
– - Я думаю, что люк не поднимается сверху, его поднимают снизу. Оттуда только выходят, но туда пути нет, -- сказал Николай Петрович и удивился своей версии.
– - Ты слышал? Похоже на всплеск воды, -- сказал Виктор, склонившись к полу, а потом лёг и прижал ухо к трещине. Он подал знак рукой, давая понять, что нужно сделать то же самое, что и он. Николай Петрович последовал негласному совету и лёг рядом с ним, прижавшись щекой к трещине. Он услышал тяжёлые всплески и фырканье.
Они встали, крайне удивлённые.
"Значит, под полом этого помещения вода и что-то ворочается там", -- думали оба.
Лампа на каске Виктора мигнула, затем ярко вспыхнула и погасла. Тут же погас фонарь и на каске Николая Петровича. Только фонарь Виктора освещал помещение тусклым жёлтым светом.
– - На выход!
– - воскликнул начальник, и оба быстро поднялись по ступеням к тоннелю. Рулетки на месте не оказалось. По тоннелю они шли быстро, поэтому им не удалось избежать болезненных касаний о дубовую крепь.
У выхода из тоннеля их ждал обеспокоенный Андрей: -- Что случилось? От кого вы убегали?
Но ответа он не получил. Начальник был мрачен, и даже не выразил удивления, когда Андрей передавал ему рулетку. Они вышли из пещеры, радуясь солнцу и теплу.
– - Объявляю конец рабочего дня. Теперь каждый может по собственному усмотрению выбирать вид отдыха!
– - громко сказал начальник.
Они разделись и шагнули в воду. Купались, предпочитая держаться близко к берегу. Страх по-прежнему довлел над ними, но каждый стеснялся признаться в этой слабости.
– - У меня в желудке давно бурчит, и я чувствую упадок сил, -- сказал Виктор, выходя на берег и, подхватив одежду и каску, в одних трусах и сандалиях трусцой побежал в лагерь.
Николай Петрович вышел на берег и, одеваясь, сказал: -- Мы с Виктором зашли в помещение-тупик. И вот находясь там, я пришёл к неутешительному выводу.
Не является ли тот тупик олицетворением того, что мы в своих исследованиях пещеры зашли в тупик? То есть чем больше мы узнаём о тайнах пещеры, тем больше загадок выстраивается перед нами, которые мы не в силах разгадать.
– - В помещении под полом мы услышали всплески воды и фырканье, -- продолжил он.
– - Значит, моё предположение о том, что между этим плёсом и последним озером из трёх, которое я назвал Радоновым существует гидравлическая связь, подтверждается.
– - Предположим, что это так, но чьё фырканье мы слышали?
Андрей уже не мог сдерживать себя: -- Есть основание считать, что в этих водоёмах сохранилась популяция тюленей с ледниковых времён, которые в результате эволюции в течение тысячелетий достигли больших размеров, так же как и некоторые виды рыб, обитающие в этих озёрах.
– - Но этих тюленей, в существование которых я сильно сомневаюсь, никто никогда не видел.
– - Эти животные ведут скрытный образ жизни, и если поднимаются на поверхность, то только ночью. У них обильная кормовая база -- они питаются рыбой, которой, как мы убедились, более чем достаточно. А численность этих животных природа строго регулирует, ограничивая их популяцию в допустимых пределах.
– - А случай с погибшими студентами и твоё купание на Радоновом озере как-то вяжутся с твоей версией?
– - Оба случая только подтверждают её.
– - А твой прошлогодний сон?
– - Это уже другая версия. Обе они не пересекаются и существуют параллельно, у каждой своя основа и происхождение.
Но у Николая Петровича был другой взгляд на эти события, но озвучивать его он не стал. У него вдруг исчезло желание продолжать дискуссию, так как тоже разыгрался аппетит.
Как только они пришли в лагерь, Виктор недовольным тоном сказал: -- Я здесь рву и мечу, а вы прохлаждаетесь там на берегу. Можно подумать, что у вас верблюжьи желудки. А я вот не могу долго находиться без пищи и воды. При повышенной кислотности мой желудок буквально кипит!
– - И он, торопясь, стал жадно хлебать уху.
– - Но разве нельзя было есть без нас?
– - извиняющимся тоном сказал Николай Петрович.
– - Я так воспитан, что для меня дух коллективизма на первом плане.
– - Но не до такой степени, когда это становится чревато ухудшением своего здоровья, а чувство коллективизма теряет свой здравый смысл, -- иронически усмехнулся начальник.
– - Для меня, например, понятие коллективизма выражается словами -- что хорошо для индивидуума, то хорошо и для всего коллектива, -- сказал Андрей и насмешливо посмотрел на Виктора, который был так занят процессом поглощения ухи, что не обратил внимания на его слова, даже не подняв головы от тарелки.
Лида вышла из палатки и, поставив кастрюлю на стол, сказала: -- Сегодня вы единодушно отказались от обеда, поэтому ужин представлен большим выбором блюд. Правда, почти все они рыбные -- уха из судака, шашлыки и пироги из стерляди. В качестве приятного бонуса -- каша гречневая, кофе, чай и варенье чёрносмородиновое. Так что выбирайте.
– - Спасибо, Лида. Я не буду тратить время на выбор, съем всё, что окажется в поле моего зрения, -- с благодарностью сказал Андрей.
– - От одного только перечисления блюд у меня слюнки потекли, -- улыбнулся начальник.
Ужин получился обильным, и каждый тяжело вставал из-за стола.
– - Пойду полежу в палатке, -- сказал Николай Петрович.
Виктор взял спиннинг и пошёл на озерцо.
– - Пройдусь по старым местам, где отдыхал в прошлом году.
– - Андрей направился в палатку, чтобы соответственно одеться и обуться для похода.
Из-за гряды со стороны озерца донеслись крики Виктора.
Из палатки вышел Андрей, на ходу надевая рубашку, за ним полураздетый Николай Петрович. Оба с встревоженными лицами.