Неделя длинных ножей
Шрифт:
Она слышала, как он чертыхался на кухне, что-то роняя на пол…
— Да включи там свет! — сказала она погромче, отчего почувствовала боль в висках.
Наконец он принес все, что она просила.
— Они это сделали специально, неужели не понимаешь? Чтобы разозлить тебя!
— Кто они? Узнала кого? — он сжал кулаки.
— Я вышла из метро, они стоят… курят. Думала, малолетки, девиц своих ждут. Они меня увидали, друг друга подтолкнули, за мной пошли…
Она прикрыла глаза рукой.
— Извини, голова опять закружилась… Только ты не
Он поддержал ее, поправил под головой подушку.
— Слава, это они нарочно, — снова и снова повторяла она. — Чтоб тебя из дому выманить. Ты ж бешеный…
— Где они? — спросил он, надевая куртку.
— Откуда я знаю?.. Может, эти ушли, так другие объявились, тебя поджидают. Не ходи туда, Слава, убьют тебя! — она заплакала.
— Замолчи…
Он мотался по комнате, не зная, что предпринять. Вернее, не решался.
— Ну козлы… Хорош реветь! — он замахнулся на нее. — Замолчи! Слышно ведь… Где, ты говорила, они меня караулят? Может, возле дома?
— Может быть, — она всхлипнула. — Не ходил бы ты…
— Так ты видела кого возле дома или нет? — спросил он снова.
Она жалобно смотрела на него, слезы текли из широко раскрытых глаз. Наконец убедилась, что его не удержать.
— Какие-то мужики возле машин стояли, — сказала она. — Как всегда. По-моему, мент был один, толстый.
— Где?
— Вспомнила, возле гаражей. Я мимо тащилась, они увидели, замолчали… Да, вот… хотела попросить помочь, смотрю, с насмешкой глядят. Я и не стала просить. Посидела на лавке и дальше потащилась…
Он подошел к ней, сидевшей на кровати, обнял, она прижалась к нему лицом.
— Может, не надо, а, Слава?
— Да что ты, в натуре! За кого меня держишь? Не надо…
Он махнул рукой и подошел к окну. Там черно. Уличные фонари едва освещают сами себя. Да и кого там разглядишь возле темных гаражей, слившихся в бесформенную приземистую массу?
— Как твоя голова? — мрачно спросил он, вернувшись к кровати.
— А что? — она страдальчески смотрела на него. — Уйдешь им мстить за меня? И оставишь здесь одну?
— Без помощи не оставлю… — он уже набирал номер. — «Скорая»?
— А? Да, точно. «Скорая», «скорая»… — будто растерялся мужской голос.
Дона это сначала удивило, потом он продиктовал адрес и симптомы.
— Только побыстрее, — сказал он. — Больная плохо себя чувствует…
— Скоро приедем, — заверил мужик. И повторил адрес. — А дверь нам будет кому открыть? — спросил он, когда Дон все подтвердил.
— Я сам тебе все раскрою, — сказал Дон. — Нараспашку! И дверь, и еще кое-что.
Он положил трубку. Черт, подумал он. Со всех сторон уже обложили… Даже к телефону подключились. Да, дела… Но лезть сюда они пока боятся. Ночи ждут.
Она смотрела на него во все глаза.
— Слава, ты что задумал? — тихо спросила она.
— Ничего особенного… Если позвонят, дверь никому не открывай, ты поняла?
— Все-таки пойдешь? — ее голос снова дрогнул.
Он
— Хоть полегче стало? — спросил он негромко.
— Да. Когда ты меня вот так обнимаешь… И анальгин, наверно, подействовал. — Она всхлипнула.
Ну, сейчас начнется, подумал он, и осторожно снял ее руки со своей шеи.
— Запомни. Если вернусь, звонить в дверь не буду, три раза стукну, — сказал он. — И никому, слышишь? Никому без меня не открывай!
9
Он вышел на кухню, там открыл окно, выходившее на безлюдный двор, встал на подоконник, протянул руку к водосточной трубе, уперся, потом рывком ухватился за ограду соседнего балкона, повис на нем, болтая ногами… Он был на уровне второго этажа, а внизу, над крыльцом, ведущим в служебный вход продуктового магазина, находился навес.
Дон давно заприметил эту возможность отхода, и вот — пригодилось. Продолжая висеть, он вытянул носок ноги, стараясь достать навес из некогда оцинкованной, а ныне проржавевшей кровли… Ведь если спрыгнуть — шуму не оберешься.
Но шуму здесь хватало и без него. Из приоткрытых форточек доносились звуки телевизионного шоу, было слышно, как смеялись зрители в студии и у экранов… Выступал, кажется, Жванецкий. Или Карцев. Про раков по три рубля.
Чувствуя, как немеют пальцы, Дон все-таки решил дождаться очередного взрыва смеха за окнами. Теперь многое, если не все, зависело от талантов юмориста… И дождался. Когда донесся дружный громовой хохот зрителей, видимо, некоторые заранее себя подогрели, а где-то рядом, почти одновременно, вдруг завыла и закудахтала охранная сигнализация стоявшего во дворе автомобиля, Дон отпустил руки, свалился на навес, моля Бога, чтобы не проломить его своей тяжестью, и скатился по нему в грязный сугроб, где замер, уткнувшись лицом в жесткий наст. Потом поднял голову, огляделся. Вроде обошлось.
Он осторожно вылез из сугроба, обошел дом вокруг, затем дворами вышел к гаражам, зайдя с противоположной стороны от дома, где он только что прятался. Он выглянул из-за угла ближайшего гаража. Так и есть. Несколько ментов стояли возле патрульного «газика» к нему спиной и курили, поглядывая в сторону дома, где проживает Люба. Еще кто-то сидел в машине. Возле них стояли несколько парней и пара девиц в куртках, без головных уборов. Негромко переговаривались…
Он напряг все свое внимание и слух.
— Ну что, Кент, где твой Дон? — спросил толстый мент. — Долго еще ждать?
— Наверно, с марухой своей возится… — хмыкнул кто-то из парней, чей голос показался Дону знакомым. — У них эта, как ее, вроде любовь, говорят.
Было слышно, как девицы захихикали.
— Перестарались поди? — недовольно спросил толстый мент. В его руке Дон разглядел антенну милицейской рации. — Видели мы ее отсюда. Еле тащилась.
— Ну так помог бы женщине… — огрызнулся парень.
— Я ж вам говорил! Не очень-то! Не перестарайтесь.