Неделя холодных отношений
Шрифт:
….Когда в другой раз, кажется классе в шестом, он, взволнованный, прибежал из школы и принялся рассказывать за обеденным столом о том, как мальчишка-одноклассник по какой-то причине прыгнул с крыши девятиэтажного дома, отец крепко, даже больно взял его за плечо.
«Ты даже думать не будешь о таком! Обещаешь?! Всегда с тобой рядом – я, мы всегда вместе. Даже если кажется, что выхода из какой-то сложной ситуации у тебя вообще нет, что всё пропало…. Всегда найди секунду, посоветуйся. И если
И он обещал.
– Б-бах!
Сашка прицелился в кружившую чайку поднятой кривой палкой как пистолетом и громко подтвердил свой выстрел криком, раздавшимся на весь пустынный берег.
Заулыбался, пнул твёрдый снежный комок, так удачно попавшийся под ногу.
Птица, уже почти не различимая в яркой, слепящей солнечной высоте, суматошно шарахнулась, взмахнула сильно крыльями и полетела дальше уже совсем как-то обиженно и надменно.
А к Сашкиным ногам с небес упала рыбка.
Неожиданно.
Он-то совсем даже и не заметил, что птица-чайка до покушения на неё летела обедать.
Целая плотва.
Мягкая ещё, только что из воды.
Сашка не удивлялся. Он вышел на берег в поисках еды и был твёрдо убеждён, что еду он сегодня обязательно добудет. С чудесами, без чудес, кусок медведя или рыбку с небес – он всё равно должен был принести пищу к костру и накормить больного отца.
«А она не тухлая?».
Пристально отвернув пластинку жабр плотвички, Сашка с удовлетворением отметил несомненную свежесть божественного дара.
«Как он удивится, а я…! Ничего не буду говорить, сварю, а он – спросит: «Что это? Откуда у нас такая-то вкуснотища?!».
Рыбу Сашка тоже спрятал в карман куртки, но в другой, не в тот, где уже хранилась мёрзлая синица. Он как-то слышал от отца, что в продовольственных магазинах продавцов сильно ругают за то, что те иногда путают места хранения мясных и рыбных продуктов, и что их, продавцов, тогда за это лишают премий.
«Так, три тысячи пятьсот…. Пора бежать. Спасибо тебе, тот, кто наверху».
– Ну что, Айболит! Опять зверствовать примчался?
Капитан Глеб Никитин глядел на сына лёжа, подперев голову грязным кулаком.
– Давай, давай, издевайся над беззащитным пациентом…. Сначала микстурки хлебнём – это самое важное дело, потом обсудим наш план на день.
– А чего обсуждать-то? Лечимся, обедаем.
В голосе Сашки звучало скрываемое до времени торжество.
Примерно так ожидает королевский шеф-повар небрежной похвалы монарха по поводу какого-нибудь там очередного сногсшибательного крем-брюле…
– Обедать? Это хорошо…
Глеб с трудом приподнялся и сел у огня.
– Сейчас я немного подышу и сходим, посмотрим птичек в ловушках, может что попалось…
– Не вздумай вставать! Лежи, кому сказано! Тоже мне, весь потный, а вздумал ещё хорохориться!
И жестом протянутой ладони Сашка остановил отца.
Капитан Глеб с изумлением взглянул на сына.
– Постой, постой, где-то я это уже слышал…. И с такими же интонациями. Точно! Яблонька от яблочка…. Твоя мама славно умеет справляться с некстати простудившимися мужчинами.
– Вот и хорошо. Договорились. Ты лежишь, а я пока приготовлю обед.
– Обед? Какой, из чего?
Волшебным движением Сашка вытащил пойманную синицу из кармана за лапки, заулыбался испачканным в костровой копоти забавным лицом.
– У нас имеется дичь!
– Ого! Ты уже сам всё проверил?!
– А то, пошёл, посмотрел…
– Ну, ты у меня прямо-таки таёжный монстр, следопыт какой-то, гроза степей! Вот порадовал, так порадовал….
Разговаривая, капитан Глеб Никитин попытался незаметно встать, но не успел.
– Лежать! Кому сказано?! А то сладкой рябиновки на десерт не получишь!
– Да, его сын не по годам был грозен…
Глеб улыбнулся, в очередной раз послушно укладываясь на свою тёплую циновку.
– Ладно, тащи микстуру.
Добавить заливной воды в большую миску с остатками старых костей, поставить её на камни в огонь, ненадолго окунуть птицу в другую банку, с приготовленным раньше кипятком…. Получше и почище пощипать.
Всё это получилось у Сашки лихо и уверенно.
«Отрубить голову….».
Он незаметно оглянулся на отца.
«Ладно, лапки ей нужно рубить вот так, кажется…. Да, два раза „тюк“ и всё. Теперь рубить птице голову… Она, кажется, моргнула…».
Сашка зажмурился.
– Помочь?
Из-под надвинутой на голову куртки капитан Глеб одним глазом наблюдал за душевными терзаниями своего сына.
– Не, я сам. Сейчас…
«Сжать её в кулак, голову высунуть, положить на корень…».
Чёрный «Центурион» был, конечно, ножом без биографии, но зато очень острым и необходимо тяжёлым.
– Ф-фу!
Пока что-то в приготовленной конструкции не изменилось и не вернулось обратно, Сашка быстро бросил голое тельце синички в кипящую воду.
Торжествующе обернулся
– А у меня ещё и рыба есть!
– А это что ещё за фокусы? Ты без меня выходил на лёд?!
Под страхом немедленной расправы пришлось быстро, очень быстро признаться.
Капитан Глеб хохотал, насколько позволял ему это делать частый сухой кашель, по глотку отпивал без гримасы горькое ивовое лекарство, искренне восхищался удачей сына.