Неделя моей критической жизни
Шрифт:
– А ты что, разве не хочешь? – тихо спросила она, улыбнувшись и принявшись покусывать мою нижнюю губу.
Вот ведь… чертовка! Знаете, в таком случае я даже не знал, как себя вести. Вроде бы и хорошо, и приятно, и вообще… хочу её, а она тут ещё и спрашивает, хочу или нет. Сакура, глупая, неужели ты и сама этого не видишь? Она улыбнулась прямо в лицо, нагло так, заносчиво, а затем снова поцеловала в губы. Одной рукой обняла за шею, другой гладила возбуждающийся член через ширинку… и я действительно скоро не выдержу. И поцелуй её такой собственнический… да-да, только твой, и ты сама это прекрасно знаешь… она оторвалась от моих губ, тяжело дыша на них и опаляя своим горячим дыханием. От неё пахло ванилью, и карамелью, и… и ещё чем-то дико сладким… в обычные дни от неё так не пахнет. Наверное, её кожа выделяет какой-то особенный запах только на этой неделе… не выдержав, поцеловал её в шею, в такую беззащитную, длинную, изящную, которую она мне подставила, чтобы я целовал её, покусывал, проводил по ней языком… что, собственно, и сделал, прижав девушку за талию ближе к себе. Затем руки (сами по себе, клянусь) переползли на её упругие ягодицы, сжав их сквозь короткие шорты. Вот стерва, наверняка она сейчас всё это прервёт и скажет, что нельзя, причём сам я буду уже на крайней стадии возбуждения. А это начнётся тогда, когда я начну её раздевать… и я боялся таких слов, боялся, что она мне это скажет. Знаете, было даже как-то всё равно, что у неё критические дни, было всё равно и на то, чем я с ней буду заниматься, на гигиену, мне на всё это плевать… вам бы тоже было наплевать, будь вы на моём месте. Она выгнулась, я ощутил, как её грудь коснулась моей… и мне уже хотелось её раздеть: снять к чёртовой матери рубашку, эти шорты, просто взять и снять, так как она и сама прекрасно понимала, что они не нужны. Она вновь поцеловала меня в губы и снова коснулась языка своим неумелым маленьким язычком, стараясь сделать приятно… и мне приятно, Сакура, можешь продолжать. Она так и целовала меня, практически не отрываясь. Её бледно-алые губки уже порядочно опухли от таких поцелуев, а сама она снова оторвалась, уткнувшись носом в мою шею. Чёрт возьми… у неё горячее дыхание, и от такого дыхания по телу необъяснимо побежали мурашки: прямо по широкой спине, по перевитым синеватыми венами рукам, а я просто не мог объяснить, почему на меня так действует это дыхание… ладонью она принялась гладить моё тело, тихо постанывая, издавая лишь иногда слишком громкие стоны. Задела кончиком бархатного тонкого пальца сразу же напрягшийся сосок под футболкой, пошла ниже, скользя пальцами по кубикам пресса и спускаясь ниже, вцепившись в ремень моих бриджей. Прекрасно знаю, чего ты хочешь, Сакура, да вот только… действительно ли тебе это нужно?
Она тяжело дышала, снова касаясь своими приоткрытыми губами моих… провела по ним кончиком язычка, обвела контур нижней, чуть просунула внутрь и сразу же убрала, улыбаясь и отстраняясь. Ощутил уже горячее дыхание у своего уха и тёплое касание таких нежных и таких любимых губ у самой мочки… а затем она вдруг легонько прикусила её: тело моментально отреагировало, и по нему прошёл ток. Казалось, что этот ток заструился прямо по венам, подобно воде по желобу. И её язык… чёрт, ненавижу, когда она так делает, – язык принялся исследовать раковину уха, задевая все самые чувствительные точки. Вот ведь… и как тут не застонать? И действительно, с моих губ сорвался тихий стон, а она продолжала, снова прикусывая мочку и принимаясь её осторожно посасывать. Знаю, что она ждала от меня ответной реакции… а что могу сделать, по-вашему? Только начать гладить её маленькую аккуратную грудь. Девушка сорвалась на стон, тут же опустив голову и почти что ложась на моё тело, но всё ещё как-то держалась, опираясь на руку. И я не выдержал – внезапно сел на диване вместе с ней, при этом яростно расстёгивая пуговицы её рубашки. Чёртовы петельки и пуговки, да кому они вообще нужны?! Ненавижу это делать… и вот, наконец, когда её грудь была полностью в моём распоряжении, Сакура опять обняла меня за шею, не переставая ёрзать у меня на бёдрах. Знаете, она меня сейчас точно до такого состояния доведёт, что просто… пиздец. Рубашка с её хрупких плеч осторожно была стянута моими пальцами до уровня её груди. Она по-прежнему постанывала, уже извиваясь на бёдрах от нетерпения, и вот я уже почти коснулся губами её груди, как вдруг раздался звонок в дверь, который всё это прервал. Сакура устало и недовольно выдохнула, с сарказмом закатив глаза и натянув на свои плечи рубашку, принявшись её застёгивать.
– Извини, малыш, - усмехнулась она, осторожно откинув чёлку с моего лба и с нежностью поцеловав в лоб. – Сегодня обойдёмся без этого.
Она вскочила сразу же с моих бёдер, а затем направилась на выход из гостиной, всё так же застёгивая рубашку и даже не оборачиваясь на меня. А что я? А я тут сидел с деревянным стояком, и знаете, что должен сказать? Остопиздело всё… надо в душ сходить… нет-нет, я не собираюсь пойти подрочить, вы не то думаете… хотя… да, я реально собирался подрочить, потому что весь день так ходить не собирался, да и, знаете, побаливает немного. В общем, пока что решил, конечно, потерпеть – мало ли, само спадёт - и вышел следом за Сакурой, увидев, что она стоит в прихожей и разговаривает с Хинатой, которая пришла к нам в дом. Хината была невысокой девушкой как раз возраста Сакуры, и Сакура знала её, насколько я помню, со средних классов школы. В общем, я решил тоже поздороваться. Правда, немного разочаровало то, что она пришла так не вовремя… впрочем, она мне нравилась чисто по-дружески: она добрая, скромная, да и как раз во вкусе Узумаки.
– Привет, Хината, - улыбнулся я. Девушка тоже улыбнулась, кивнув:
– Привет, Саске. Что, как дела? Сакура сказала, что у тебя отпуск?
– Ага, - ответил, подойдя к ним и сунув руки в карманы. Слава богу, слава богу, товарищи, что у меня длинная футболка, а потому могу вести себя более естественно, что как раз и на руку. И Сакуру, похоже, это тоже устраивало, а потому она даже ласково потрепала меня по волосам. – А я тут слышал от Узумаки, что у тебя тоже отпуск скоро.
– Да, - кивнула девушка, - мы как раз с Наруто планировали съездить куда-нибудь.
– Котик, - несколько язвительно протянула Сакура, повернув голову ко мне. И знаете, я так и не понял, почему она вдруг стала так нежно обращаться… да ещё и тут мы с ней чуть ли не переспали… странно это всё. Неужели такие перемены настроения могут быть?..
– Пойди, пожалуйста, поставь чайник, мы с Хинатой чай попьём. Будешь с нами?
– Ну, не знаю… - пожал плечами я. – Я особо не хочу, но могу и с вами посидеть.
Сакура кивнула, а Хината как раз прошла к нам в квартиру. Я направился на кухню ставить чайник. А что остаётся делать? Сейчас в душ явно не могу пойти… ну, а вот потом, когда Хината уйдёт, можно спокойно «справить нужду», как говорится. Короче, ещё напрягало то, что Сакура так себя вела. Ладно, ладно, меня это очень напрягало. И с каких пор она снова называет меня «малыш» и «котик»? Я не говорю, что это не нравится, наверное, как раз-таки наоборот… да, нравилось, когда она меня так называет, и в моих глазах она сразу делалась такой нежной… даже во время критических дней. Мы прошли на кухню втроём и сели за стол, принявшись ждать, пока вскипит чайник. Хината стала что-то рассказывать Сакуре, я даже как-то и не прислушивался к тому, что она говорила… не суть. В общем, пока нужно было заняться чаем. Что я, собственно, и сделал. Встав из-за стола и снова одёрнув футболку, подошёл к чайнику, когда он вскипел, а затем принялся разливать чай по чашкам. Себе надо бы тоже налить, а то успокоиться никак не могу, хоть убейте… даже руки трясутся. А это вообще со мной очень редко бывает. Обычно руки у меня трясутся в момент очень сильного возбуждения либо от нервов. Ну, на этой неделе вообще руки часто тряслись от этих самых нервов, но не важно…
– А что, куда вы с Наруто планируете поехать? – спросила Сакура, когда мы, наконец, уселись пить чай. Хината пожала плечами, отпивая из своей чашки:
– Не знаю, он планировал к своим родителям, а там уже посмотрим…
Отлично, Узумаки точно тупой, раз его к родителям понесло… хотя будет хоть один плюс – на какое-то время он отсюда смоется, а это значит, что я буду спокойно спать с Сакурой (ну, во всех смыслах этого слова), и никто не будет орать за стенкой: «хорош сексом трахаться!». А, вообще-то, я бы тоже хотел родителей навестить. Мама, конечно, недавно приезжала, всё с Сакурой сидела да трепалась на кухне, я в этом почти не участвовал… в общем, ничего особенного.
– Понятно, - понимающе протянула Сакура, улыбнувшись. – А к нам Микото-сан недавно приезжала как раз, да, Саске?
Я кивнул, тоже отпивая из своей чашки.
– Да? – переспросила Хината. – Ну и как, у них всё нормально?
– Ага, - улыбнулся я. Вообще-то, приятно, когда вот так подруга жены спрашивает, всё ли хорошо у родителей… ну ладно, не суть опять же, - у них всё в полном порядке. Кстати, Сакура… ты не против, если к нам Итачи заедет на какое-то время?
– Конечно, не против, - кивнула девушка, улыбаясь. И действительно, что это с ней сегодня? Может быть, у неё просто меньше болит живот, потому что сейчас вроде бы уже третий день идёт? Не знаю, просто на это надеялся… - Пускай приезжает. А когда он хотел?
– На недельке, - пожал плечами, неопределённо махнув рукой. Да, Итачи звонил не так давно, говорил, что должен заехать, навестить нас, узнать, как дела… а у него ещё и жена беременная на девятом месяце, разве я не сказал? Значит, не сказал… проще говоря, она вот-вот уже должна родить, и он хотел просто поделиться с нами новостями, как я понял. Короче, мы с Хинатой спокойно попили чай, а потом девушка направилась на выход. Хикаро всё это время тёрся у её ног, а девушка улыбалась, изредка поглаживая кота по голове. В общем, мы решили её проводить. Должен сказать, что уже всё спало за это время, ну, практически… короче, смысла уединяться не было, и чувствовал я себя вполне нормально.
– Ну, - начала Хината, обернувшись к нам, - я пошла, наверное. А то меня Наруто уже заждался наверняка…
– Ага, привет Узумаки, - улыбнулся я. Девушка кивнула, усмехнувшись, а затем дёрнула за ручку двери, открыв её.
– Пока, Хината, - попрощалась с девушкой Сакура, подавшись к ней и поцеловав в щёку, - ты заходи почаще-то к нам.
– Да куда уж чаще, - язвительно ответила девушка, - по нескольку раз в неделю хожу…
– Всё равно почаще заходи, - ответила ей Сакура. Они попрощались, и девушка закрыла за Хинатой дверь, сразу же обернувшись ко мне и прислонившись узкой спинкой к закрывшейся двери. И чего это она на меня так смотрит? Не скрою, даже сейчас её хотел… нет, только не говорите, что опять начинает стоять… о боже, да давайте мы уже все успокоимся? Пускай успокоится Сакура, пускай успокоятся её гормоны, её гости из Красноармейска, пускай успокоюсь я и мой член. Вот к последнему обращаюсь просто с мольбой. Сакура вдруг подалась ко мне, привстав на носочки и с нежностью поцеловав прямо в приоткрытые губы. Итак, а теперь совет «как стоит делать»… стоит её при этом обнять прямо за талию. Она сразу же улыбнулась, поцеловав ещё раз, а потом отстранилась, обвив руками шею: - А может, кино какое-нибудь вечером посмотрим?
– Кино? – тупо переспросил я. Нет, ну, у неё действительно какие-то странные перемены настроения… чёрт, это нравится, знаете ли, вот так: она теперь сегодня хорошая, не кричит на меня, добрая, ведёт себя так, как ей и положено. Ведёт себя так, как и положено любимой жене.
– Ну да, - улыбнулась она, чуть склонив голову и прикрыв длинные ресницы, повторно чмокнув в губы. – Что, не хочешь, что ли? Ты же любишь со мной фильмы смотреть…
– Ага, - улыбнулся я, наконец, придя в себя. Надеюсь, всю оставшуюся неделю у нас всё будет точно так же, - люблю. Да вот только какой?