Неделя в Нью-Йорке

Бей Луиза

— Всегда. Ты... — Я покачала головой.

— Что? — спросил он.

— Такое впечатление, что ты точно знаешь, что нужно моему телу. Никто

раннее, никогда... не как ты.

Я мечтала, чтобы мой рот сейчас был зашит. Заткнись, Анна.

Он улыбнулся мне, а потом сосредоточился на своей тарелке, поглаживая мои

ноги и поедая ризотто. Я перемешивала свое.

— Я должен ехать в Хэмптон на эти выходные с Эндрю и Мэнди.

И вот оно: его оправдание

улизнуть от всего этого. Я слишком много

наговорила. Черт, Анна. Никаких сложностей, забыла?

— Клёво, — продолжила я, уставившись в свою тарелку.

— Поедешь со мной? — спросил он, и мой желудок скрутился.

Я посмотрела краем глаза на него, чтобы убедится, что услышала все верно.

— Мы могли бы выбраться из города и провести выходные вместе перед тем, как ты вернешься в Лондон.

Я хотела ответить «да». Я и правда хотела ответить «да», но почувствовала, что

слишком открываюсь ему. Я могла почувствовать, как моя оборона сдает

позиции. И он был слишком близок к тому, чтобы сделать шаг вперед. При

нормальных обстоятельствах, между двумя нормальными людьми, это скорее

всего хорошо, но мы договаривались только повеселится. Я получала что-то

большее. Он не должен был быть парнем, который забирает меня на выходные, дарит мне за последние три дня больше оргазмов, чем у меня было за всю

жизнь. Он был предназначен для незамысловатого веселья. А это, кажется, было

уже на грани сложностей.

— Иисусе, я вижу, как работают твои извилины в мозгу со скоростью миллион

миль в час. О чем ты думаешь? Серьезно!

— Я думаю, что вовсе тебя не знаю.

— Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать, но сперва ты тоже должна мне кое-

что рассказать.

Я поджала губы и сказала:

— Вперед.

— Сначала скажи мне свое имя.

Я кивнула.

— И?

— Потом скажи, что ты едешь в Хэмптон на эти выходные.

— Что-то еще?

— Ты скажешь мне, от чего ты убегаешь.

— Что ты имеешь в виду?

— Парень. Парень, что был до твоего приезда в Нью-Йорк.

Я начала убирать свои ноги с его колен, но он, откинув вилку, схватил их и

вернул на прежнее место.

— Я не уверена, что хочу знать тебя настолько близко, — сказала я, переводя

дыхание.

— Вся эта схема полная херня. У меня есть старшая сестра, я усердно работаю, я переспал со слишком большим количеством женщин и мое любимое блюдо —

грибы. Так что, теперь ты должна мне рассказать, — сказал он.

— Мое имя? — переспросила я, уставившись в свою тарелку. Я глубоко

вздохнула. —

Анна. Никакой херни.

— Но я выбрал твое имя, — он звучал сбитым с толку.

Я молчала, продолжая играть со своим ризотто.

— Я имел в виду твое настоящее имя.

Я была уверена, что он смотрит на меня, но я не смогла заставить себя поднять

взгляд.

— Как будто ты знал меня до того, как мы познакомились, — сказала я

настолько тихо, что практически не слышала сама себя.

— Я думаю, что знал, — сказал он.

Итан

Я был выбит из колеи из-за переоценки Анны. Я почувствовал, что это значило

что-то... что-то большее — и это заставило почувствовать себя слишком

неудобно. Это была неизвестная территория для меня. Я никогда не придавал

такому значения. Я уставился в свою тарелку. Блядь.

— Расскажи мне про этого парня. — Я хотел знать, и нужно было отвлечься от

собственных мыслей.

— Что именно?

— Что такого случилось, что заставило тебя хотеть бежать прочь? И создать эти

твои правила.

— Знаешь, что нам нужно? — Она вскочила из-за стола и побежала к сумке.

Достала iPod и я понял, что она не собиралась ничего рассказывать.

— Танцы в стиле 80-х.

Я не мог удержаться и ухмыльнулся ей.

— Я бы сказал, что это определенно то, что нам не нужно.

Анна склонилась над iPod'ом, пока не заиграла музыка. Она покрутилась, и её

глаза горели в ожидании.

— Ну же, потанцуй со мной.

Её руки устремились в воздух, и она начала прыгать вверх и вниз.

— Я люблю эту песню.

Я был практически уверен, что это были Duran Duran1. Я эту песню не любил, но наслаждался тем, что наблюдал, насколько она ей нравится, даже несмотря на

то, что танцевала она как полнейший лунатик.

Я стоял, сложив руки, наблюдая за ней, понимая, что не стану присоединяться.

Она подошла и схватила меня за одежду. Я засмеялся тому, что она пыталась

заставить меня сделать пару шагов навстречу музыке.

— Я под такое дерьмо не танцую.

— Танцы — это лучшая разрядка, — сказала она, вновь покружившись и

продолжая прыгать напротив меня. Через несколько минут песня закончилась и

началась другая, которая несомненно была лучше предыдущей. Это была

классика Чак Хан "Ain'tnobody". Она перестала смеяться, развернулась и

зашагала в такт музыке.

— Как насчёт Блонди?

Я разжал руки, остановил её, повернул и прижал к себе.