Недетские игры
Шрифт:
– Глупо…
Не знаю, о чем говорил он, но и вправду было глупо…
* * *
– Есть перехват! – рявкнул с экрана Ромшез и замолчал, сводя данные глубокого сканирования на карту города. Задачка еще та, Анеме был блокирован на всех каналах и частотах. – Координаты…
Ровер тут же вывел те на полевой интерфейс: северная окраина города, рабочий район.
Последние пятнадцать минут были напряженными. Идентификатор Элизабет они вели
Шаевский предположил, что разделились. Ровер с ним согласился.
Вариант, конечно, неплохой – первая передача едва не закончилась их вмешательством и срывом операции, – но опасный для того, кто взял риск на себя.
Кто это, просчитать несложно. Горевски обязан был сопровождать Элизабет до самого конца и уйти лишь в последний момент, оставив ту вроде как беззащитной.
Оставался Иштван. В отличие от Валесантери, о принадлежности которого к контрразведке Геннори не знал, пока не завертелось на Зерхане, с Руми он был знаком. Начинали когда-то вместе.
Потерять его теперь… чем дальше, тем реальность оказывалась кровавее их ожиданий.
– Готовность. Взлетаем! – крикнув, Геннори бросил тело в кресло первого пилота. Катер стоял «под парами», ждал только команды.
Сомнениями Ровер уже давно не страдал. Просто пер до конца, а если было нужно, и дальше. Добивался своего, переступая через «невозможно» и «поздно».
И не важно, на чьей стороне была удача, Лазовски предпочитал рассчитывать только на себя. Ну и на Шторма, но про того он сейчас старался не думать – зверел. Понимал, знал, что и сам бы на его месте поступил так же, но – зверел.
Несмотря на всю его выдержку, эта эмоция контролю не поддавалась.
– Вы там… – Валанд не договорил, махнул рукой. Его участие предполагалось только на последнем этапе, он просто обязан был беречь силы, взяв пока что на себя координацию действий других.
Ровер взглянул на него лишь на мгновение – система управления сожрала заброшенные в нее данные, заканчивала обработку.
Хотелось подбодрить – не из симпатии, хоть она и присутствовала вопреки всему, из точного знания того, что предстоит офицеру, но не стал. Тот поддержки не примет. Сообразит, что не из жалости, но все равно не примет.
Между ними стояла Элизабет, этого не изменить. Как и открытие, которое неожиданно для себя сделал Ровер: на этот раз он мог ее потерять. Все остальные ее увлечения не в счет, в них не было чувств, только бегство от одиночества. Валанду же удалось пробиться сквозь независимость и чрезмерную самостоятельность Лиз.
Рано или поздно, но нечто подобное должно было произойти. Все, на что надеялся Лазовски, что к тому времени он сумеет избавить свою сотрудницу от преклонения перед своей персоной, которую сам же и взрастил на свою голову. Сначала та вроде должна была уберечь ее от него, а теперь… А теперь он уже и не рад был, хоть и понимал, что иначе быть не могло.
Он должен был справиться с собой. Признать наконец, что прошлое, которого уже не изменить, больше не довлеет над ним.
Не сказать, что справился, но жить захотелось. Не так, как это было последние десять лет, по-другому.
Мысль получилась шокирующей. Вячик, сволочь, предусмотрел и это. Как он сказал однажды: «Тебе надо посмотреть ему в глаза».
Имел в виду и страх, забившийся в такую глубь души, что и не подобраться, и… Исхантеля, который стал его олицетворением.
Про Элизабет, похоже, он тоже не забыл. Сколько все это могло тянуться…
– Разберемся, – бросил Шаевский, разорвав затянувшуюся паузу. И уже обращаясь к Роверу, добавил: – Есть – готовность! – ответив и за себя, и за парней, занявших места в десантном отделении.
Все трое – знакомы только по позывным. На всех тактические десантные БАЗы – тяжелая экзоброня, так что за щитками шлемов лица не разберешь. Представляйся, не представляйся – бесполезно.
На них с Лазовски костюмы помягче. «Вязкие». Их не брал даже волновик, но без усиления. Потому и шли под прикрытием, что к штурмовому варианту так быстро не привыкнуть, нужна сноровка.
У тех – была, у них… другие задачи.
Не дожидаясь окончания фразы, Лазовски на максимальной нагрузке антигравитационной установки поднял катер в воздух. Перекинул режимы двигателей, бросив машину вперед, резко заложил предельный вираж, выводя на курс.
Из двух вариантов: обойти город по периметру или рвануть через центр, выбрал второй. Опаснее, но… ближе.
Виктор, он сидел в кресле второго пилота, сглотнул и сухо поинтересовался:
– Где тебя учили так пилотировать?
Компенсаторы отсвечивали оранжевым. Если начать с этого, то чем заканчивать?!
Ровер озвученный Шаевским вопрос проигнорировал. Впрочем, Виктор и сам мог ответить. Сначала видел подобное в исполнении Шторма, потом – Элизабет. Теперь появился повод увеличить цепочку еще на одно звено.
Но сейчас этот вывод если и имел значение, то лишь как некая убежденность: раз Лазовски и его бывший командир обучались летному мастерству в одном месте, беспокоиться о том, доберутся или нет, не стоило. Не только доберутся, но и сделают это настолько быстро, насколько это возможно.
Единственная забота – не обмочить белье, но с этим уж Виктор справится.
Когда оказались над Анеме, не сбросив скорости и под прикрытием искажающих полей ушли в нижний эшелон. Могло показаться, что теряли драгоценные минуты – по верхам вроде как быстрее, но как раз там и подстерегала опасность. Катера службы порядка расстреливали с высоток.
Что было обиднее всего – свои же и расстреливали. Те, с кем еще недавно ходили по одним улицам, встречались в парках, кафешках, забегаловках… Сегодня они играли на другой стороне.