Недоделанный пикап
Шрифт:
Иногда, мне казалось, что сознание вот-вот преодолеет тяжелый морок, и я очнусь, но тело не слушалось. Руки, ноги, язык – ничто не подчинялось воле. Голова, лицо и шея горели огнем. Веки тяжелым грузом давили на глаза, не позволяя распахнуться навстречу свету.
Сквозь пелену охватившего жара доносились обрывки фраз. Чей-то нежный голос звал, ласкал, успокаивал. Стараясь ухватиться за этот островок реальности, преодолевая ноющую головную боль, я пыталась проснуться. Но тогда последние силы покидали ослабшее тело, утекая, как вода из разбитого стакана, и мир вновь погружался в
Перед глазами мелькают бесчисленные рога, кружа вокруг меня в синем воздухе. Словно белка в колесе, без остановки таскает чашки с кофе Лариса, одетая в форму команды «Альтаир», и ставит их мне под ноги. Чашки утопают в коричневой грязи, постепенно засасывая и мои голые ступни. Глубже и глубже неведомые силы утягивают на дно, а я даже не сопротивляюсь, потому что тело не слушается. Я пытаюсь кричать, но вместо звука из горла вырывается жалкий хрип. И вот, грязное болото засасывает меня полностью.
Я проваливаюсь в темноту. Вижу вдалеке дрожащий огонек. Он приближается и теперь, в тусклом свете мерцающей свечи, улавливаю маленькие снежинки. Они поднимаются с земли и плавно возносятся к небу. Снегопад наоборот. Красиво. И жутко. Как будто бы кто-то потряс снежный шар, в котором я застряла.
И вдруг чувствую частое дыхание за спиной. Потоки горячего воздуха рывками опаляют затылок, отчего тело покрывается гусиной кожей. Ужас и паника, охватившие мгновенно сознание, не дают обернуться. Слышу рык. Собрав в кулак все мужество, превозмогая дрожь, разворачиваюсь.
Огромная псина дышит прямо мне в лицо. В черных глазах ее вижу свое отражение и отблеск свечи, пляшущей за моей спиной. Узнаю в ней собаку с дороги, из-за которой попала в аварию. Животное делает шаг навстречу и звонко лает. От неожиданности пошатываюсь и лечу спиной назад. Зажмурила глаза. Падаю. Падаю. Падаю…
И просыпаюсь.
Открываю глаза. Головной боли нет. Вообще никакой боли нет, только жутко затекли ноги. Пытаюсь пошевелить ими, но что-то давит и мешает. Приподнявшись, замечаю толстого рыжего кошака, развалившегося на моих ногах. Он то ли мурчит, то ли похрюкивает, подергивая задранными кверху лапками, и шевелит густыми белыми усами. Приподнимаюсь и тянусь рукой к животному. Мягкий, теплый, настоящий антидепрессант. Кошак лениво приоткрывает зеленый глаз и довольно зевает. Глажу короткую шерстку, и кот заводится, как трактор. Тхррр… Тяну прелестное создание, освобождая ноги, и с облегчением разминаю конечности. Кот не сопротивляется. С охотой позволяет взять себя на руки. А я наслаждаюсь его приятной компанией.
Оглядываюсь вокруг. Кажется, что я попала в прошлое и нахожусь в какой-то усадьбе. Плотные синие бархатные шторы на окнах, голубые дымчатые стены, старинная мебель, паркет, стеллаж со старыми книгами, хрустальная люстра и невообразимый турецкий ковер на полу, белоснежный потолок, широкие узорчатые плинтуса и огромный портрет женщины в золотой овальной раме.
Красиво.
Как в музее.
Где же я?
Встаю с кровати и вижу на себе какое-то замысловатое винтажное белое платье с кружевами, немного большое и длинное, до самого пола. Из под подола словно пушистые зайчики торчат кончики моих ног в вязаных
Мама дорогая. Что со мной?
Однако, где-то на задворках сознания искренне радуюсь, что проснулась не голая и чувствую под этим странным одеянием нижнее белье. Прохожусь неслышно по кругу, рассматривая более детально интерьер. Кружевная салфетка на комоде, фарфоровые статуэтки индийских слонов, золоченый канделябр, целые коллекции исторических книг, вокруг ни пылинки. Застываю напротив портрета.
Красивая молодая женщина. Густые черные волосы забраны в высокую прическу, аристократическое лицо с правильными чертами слегка задумчиво, мягким перламутровым блеском светится жемчуг в ее ушах, белая кружевная блузка с пышной манишкой и синей брошью добавляют образу романтики, на руках гипюровые перчатки. Она похожа на тургеневскую девушку…
Тургеневскую…
В памяти всплывает молодой мужчина, протягивающий руку. Иван Тургенев. Странный собеседник с улыбкой серийного убийцы.
Етишкин дух!
Меня похитили!
Этот маньяк опоил меня и запер в своих владениях! В сознание врываются обрывки воспоминаний каких-то уколов. Бросаю кота. Задираю рукава – так и есть. Следы инъекций.
Сердце заходится барабанной дробью. Душа замирает. На негнущихся ногах подхожу к двери, мысленно готова к тому, что окажусь взаперти. Трясущимися руками дергаю золоченую ручку и слышу характерный щелчок. Дверь распахивается, приглашая меня в просторную светлую гостиную.
Стою. Нерешительно прислушиваюсь к звукам. Глазами шарю по интерьеру в поисках какого-либо оружия. Лениво мявкнув, рыжий обормот вальяжно вышел из комнаты, подергивая из стороны в сторону самым кончиком длинного хвоста-пистолета.
Тишина.
Даже мухи не жужжат.
Хотя нет… Кажется, тикают часы.
Мягко ступая по чистому светлому полу, обследую помещение. По стилю эта комната напоминает предыдущую, только разбавлена современными деталями. Вот – плоский телевизор на старинном комоде. Вот современный ноутбук на столе.
Иду дальше.
Следую на призывный звук мяукающего кота. Попадаю на кухню. Чисто. Светло. Уютно. Мягкий рассеянный свет льется нежным потоком из окна. На подоконнике цветут разноцветные фиалки. Замечаю кофеварку и сердце предательски екает. Рыжее чудо гипнотизирует холодильник и все громче требует еды. Вижу на столе груду пузырьков и пачек. Подхожу ближе и нахожу записку с ровным каллиграфическим почерком.
«Анастасия.
Ради всего святого, не пугайтесь!
Вам очень вредно сейчас нервничать.
Я Иван Тургенев. Надеюсь, помните наше пятничное знакомство. Вы у меня дома. Только не волнуйтесь, ничего страшного не произошло. Вы уснули в моей машине, а наутро заболели. Высокая температура, озноб… Вы бредили во сне. Вас осматривал врач. Диагностировал переохлаждение, воспаление горла и нервное перенапряжение. На столе Вы найдете лекарства, медицинское заключение и рецепт. В холодильнике полно еды. Есть куриный суп. Чувствуйте себя, как дома.