Чтение онлайн

на главную

Жанры

Недоподлинная жизнь Сергея Набокова
Шрифт:

Он был и вполовину не так красив, как Олег, но красив все же был — грубоватый, с крепкой нижней челюстью и полными отчаяния глазами. Родился он, по его словам, в деревне, стоявшей к западу от Архангельска, чем и объяснялся его непривычный для нас выговор.

Мы разделись, завернулись в полотенца и пошли по скользкому полу к бассейну. Над показавшейся мне маслянистой водой поднимался пар. На одном конце бассейна собралось несколько толстобрюхих мужчин, куривших, стряхивая пепел на его плитчатый обод. Кроме них здесь были только мы. Ничто не люблю я так сильно, как теплое одиночество ванны. Теперь же мне пришлось погрузиться, поеживаясь от брезгливости, в нечистую общую воду. Давид и наш солдат безмятежно плескались друг в друга, хихикая, точно школьники, и я мгновенно

перенесся на красный глинистый берег Оредежи и словно воочию увидел двух мальчиков, спрыгивающих с коней, чтобы броситься в ее чистую воду. Давид с Колей, забыв, похоже, о моем присутствии, прекратили шумную возню и теперь с почти церемонной серьезностью сходились, чтобы обняться. Они не поцеловались, но прижались один к другому лбами, большие руки солдата мяли тощие ягодицы Давида. Выскользнув из его объятия, Давид взял Колю за руку и вывел из бассейна, а затем повернулся ко мне и поманил за собой, но я замешкался и лишь смотрел, как они заходят в наш номер. Я еще ничего дурного не сделал. Я мог одеться и выйти из этого темного места под свет бледного солнца, мог спокойно смотреть в глаза отца и доктора Бехетева.

Но разумеется, одежда моя лежала, аккуратно свернутая, на скамье у кровати, которую уже заняли Давид с Колей. Я закрыл за собой дверь номера и смиренно присел, глядя, как они обнимаются и ласкаются.

Когда же я встал и протянул руку, чтобы коснуться Давида, он отрывисто сказал:

— Нет, Сережа! Ты следующий.

И я словно ужаленный отпрянул назад, на скамью. Оказывается, я и не представлял себе, до какой степени развращен мой «абиссинский» брат. Я наблюдал, поначалу с немалым пылом, а затем со все возраставшей печалью, как он отдается нашему мускулистому солдату. Ничто не приготовило меня к этому шокирующему зрелищу — к его саднящей натужности, к грязи.

Закончив с Давидом, обессиленно вытянувшимся на кровати, солдат поманил к себе меня. Я покачал головой. Если мне не хватило смелости покинуть номер, то уж тем более не хватало ее, чтобы зайти еще дальше.

— Не будь дураком, — сказал Давид. — Ты уже свалился в логово льва. Так насладись, по крайности, своим мученичеством, пока оно длится.

Что же, в тех обстоятельствах логика Давида была, я полагаю, безупречной. И скоро я стоял на четвереньках, и Коля орудовал своим львиным языком, и трепет пронимал меня до костей.

Когда сладкая мука завершилась, Коля принялся глотать прямо из бутылки шампанское, а я и Давид — одеваться. Затем мы сложились, выдали ему колоссальную по любым меркам награду за труды и покинули его — голого, все еще сверхъестественно возбужденного. Ничего-то он, бедный прохвост, не стыдился, напротив, вид у него был веселый. Когда мы вышли на деревянный тротуар, Давид улыбнулся и объявил:

— Ну-с, я ощущаю себя грешником, которому отпустили грехи. А ты?

Я в моих ощущениях еще не разобрался. Полный приниженных сожалений, упоительно поруганный, восторженно падший, вызывающе неповинный, почти обессиленный, я шел по улицам не изменившегося города изменившимся человеком, путешественником, вернувшимся из далекой, фантастической страны. И не ведал, что за недолгое мое отсутствие город все-таки переменился. На площади перед Казанским собором собралась большая толпа. Многие держали в руках восковые свечи. Кто-то выпевал молитвы. Ослепленный случившимся со мной чудом, я на миг решил, что это скопление людей имеет какое-то отношение к Карсавиной. Но тут же заметил, что люди в толпе обнимаются, военные целуют штатских, несомненно богатые господа отплясывают с кучерами последнего разбора. Весьма почтенного вида старушка обняла меня и уткнулась, сотрясаясь от плача, лбом в мою грудь. Я спросил у нее, какая стряслась беда.

— Беда? — ответила она. — Какая там беда! Из Невы труп Распутина вытащили, слава те, Господи!

14

Вот такие душевные смуты и восторги обуревали меня, пока annus horribilis [42] 1917-й начинал пробуждаться от зимней спячки. Та зима отличалась избытком морозов и снега — продукты и дрова за этим обилием не поспевали. Почти каждый день по улицам проходили демонстрации с красными флагами и лозунгами «Хлеба и мира». К концу февраля главным настроением горожан стал страх, смешанный с унынием.

42

Ужасный год (лат.).

Мы с Давидом совершили еще несколько экспедиций на мрачный континент, названный им «инфернальным Петроградом», однако я начинал чувствовать, что он воспринимает мое присутствие рядом как помеху для его наиболее смелых предприятий. По различным намекам и обмолвкам Давида я понял, что он связался с какой-то буйной офицерской компанией; я заметил также, что в последнее время у него стали дрожать руки, а взгляд странно опустел.

Я и не понимал, как сильно завишу от моих друзей, пока они не начали покидать меня. «Абиссинцам» предстояло встретиться всем вместе в последний раз. Я не обращал внимания на собиравшуюся грозу слухов и листовок: мой Санкт-Петербург несколько месяцев жил лишь разговорами о том, что великий режиссер Мейерхольд ставит легендарно несценичный «Маскарад» Лермонтова, а главную мужскую роль будет играть в нем не кто иной, как Юрий Юрьев. Когда же я получил написанное на личной бумаге Юрьева (но, впрочем, рукой Гени) приглашение на премьеру в Александринке, волнение мое, и без того немалое, достигло высшего предела.

Мама и слышать ничего не хотела о том, что я уйду куда-то из дома в тот февральский вечер. В последние дни ее безразличие к назревавшему кризису сменилось почти истерическим страхом. Отец изо всех сил старался уверить ее, что прежде, чем ведьмин котел закипит по-настоящему, пройдет еще не одна неделя, — если он закипит вообще. «Не надо так тревожиться, Лёля, — говорил он. — Люди заболтают эту революцию до смерти еще до того, как она разразится».

— Может быть, ты с ним пойдешь, — как-то сказала она, но тут же и пожалела об этих словах. — Нет-нет, вы оба должны остаться дома, в безопасности.

Отец ответил ей, что никакого желания идти на спектакль не имеет, поскольку частная жизнь исполнителя главной роли давно уже стала предметом омерзительных слухов. А затем, повернувшись ко мне, мягко сказал:

— Но полагаю, если ты последишь за ним издали, ничего страшного не случится. Он несомненно талантлив.

В конце концов был достигнут компромисс: Волков доставит меня в театр на нашем «Бенце», а затем привезет домой.

Если не считать разрозненных казацких патрулей, улицы города оказались успокоительно пустыми; единственным намеком на отчаяние, овладевшее им, были очереди, уже выстраивавшиеся у булочных, которым предстояло открыться лишь поутру.

К моему удивлению, Волков вдруг заговорил со мной — вольность, которую мои родители в слугах отнюдь не поощряли.

— Всего пару часов назад, — хрипло сообщил он, — на Невском было не протолкнуться. Вы бы глазам своим не поверили. Столько крику, столько красных флагов.

Тут он замолчал, словно желая, чтобы я поразмыслил над важностью его наблюдения. Впрочем, когда мы выехали на площадь, картина, открывшаяся нам — десятки выстроившихся рядами черных автомобилей, — подвигнула Волкова на новое замечание.

— Совсем как гробы! — с благоговейным страхом произнес он. — Ряды гробов после коронации Царя, при которой на Ходынке затоптали столько несчастных выпивох, — а Его Величество даже бал свой не отменил!

Всего месяц назад Волков произносить такие изменнические по сути их речи не решился бы.

Мои возлюбленные «Абиссинцы» ожидали меня, принаряженные, на ступенях театра.

— Слава Богу, ты добрался целым и невредимым, — негромко произнес Геня. — В Мейерхольда стреляли. Солдаты задержали Юрия и меня и не хотели отпускать, пока гвардейский капитан не признал Юрия и не принес ему извинения. А еще мне говорили, что на том краю площади убили человека. Но это все, что я знаю. Убийство произошло до нашего прихода сюда.

Поделиться:
Популярные книги

Возвращение

Жгулёв Пётр Николаевич
5. Real-Rpg
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
альтернативная история
6.80
рейтинг книги
Возвращение

Снегурка для опера Морозова

Бигси Анна
4. Опасная работа
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Снегурка для опера Морозова

Цеховик. Книга 2. Движение к цели

Ромов Дмитрий
2. Цеховик
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Цеховик. Книга 2. Движение к цели

Приручитель женщин-монстров. Том 3

Дорничев Дмитрий
3. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 3

Предатель. Ты не знаешь о сыне

Безрукова Елена
3. Я тебя присвою
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Предатель. Ты не знаешь о сыне

Я тебя не предавал

Бигси Анна
2. Ворон
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Я тебя не предавал

Мастер 4

Чащин Валерий
4. Мастер
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Мастер 4

Запределье

Михайлов Дем Алексеевич
6. Мир Вальдиры
Фантастика:
фэнтези
рпг
9.06
рейтинг книги
Запределье

Мастер 5

Чащин Валерий
5. Мастер
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 5

Идеальный мир для Лекаря 18

Сапфир Олег
18. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 18

Пограничная река. (Тетралогия)

Каменистый Артем
Пограничная река
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
9.13
рейтинг книги
Пограничная река. (Тетралогия)

Жандарм 3

Семин Никита
3. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Жандарм 3

Месть Паладина

Юллем Евгений
5. Псевдоним `Испанец`
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
7.00
рейтинг книги
Месть Паладина

Двойня для босса. Стерильные чувства

Лесневская Вероника
Любовные романы:
современные любовные романы
6.90
рейтинг книги
Двойня для босса. Стерильные чувства