Недоразумение (Трагедия ошибок)
Шрифт:
— Если я вам не нравлюсь, еще не поздно расторгнуть нашу сделку! — воскликнул я, вдруг разозлившись.
— Неплохо, неплохо, — сказал Франк. — Это уже лучше. Но де Баер никогда не выходил из себя… Я вам все объясню… Садитесь.
Я сел рядом с ним и больше не произнес ни слова. Он первый заговорил со мной.
— Ночь мы проведем в Авиньоне, — сообщил он мне, — а завтра утром уже будем на месте.
— Мадам де Баер часто принимает гостей?
— Нет. Будьте спокойны, она никого не принимает. И ей пришлось постепенно расстаться со всеми слугами.
Тон,
— Вилла великолепна, — продолжал он, — почти у самой оконечности мыса.
Он бросил быстрый взгляд на меня, понял, что я раздражен, и не стал продолжать. Автомобиль он вел очень быстро и очень хорошо, и, поскольку машин на дороге было немного, мы ехали на большой скорости. Сиденье было таким мягким, что я в конце концов задремал. Когда я открыл глаза, меня вдруг поразила одна мысль, возможно, от этого я и проснулся.
— А… мадам де Баер знает? Вы предупредили ее?
— Да. Я вам об этом уже говорил.
— И как она это восприняла?
— Как я и предполагал. Теперь он стал скуп на слова. Но я твердо решил не отступать.
— Я хотел бы задать вам еще один вопрос. Как вам удалось собрать обо мне все сведения?
— Я расспросил хозяев соседних лавочек.
— Это не так. Я проверял.
— Вы надоели мне, Кристен. Я допускаю, что это вас интересует. Но я не люблю, когда меня стараются перехитрить.
— Я имею право все обдумать.
— Вы слишком много обдумываете.
Голос его звучал резко. Я понял, что отныне оказался у него в подчинении. Охваченный новым приступом гнева, я сжал кулаки.
— Поосторожнее, — сказал я. — Давайте договоримся. Если я хоть раз, слышите, один только раз заподозрю, что вы хотите втянуть меня в какую-то грязную историю, я сразу же сматываю удочки… Я буду задавать вам все вопросы, которые мне захочется, и, если вы откажетесь отвечать, я сам решу, как мне следует поступить.
Он медленно повернулся ко мне. Его серые глаза ничего не выражали. Он был непробиваем, как стена, этот человек.
— Вы считаете, что я что-то от вас скрываю? — спросил он.
— Да, считаю.
И чтобы использовать свое преимущество, я высказал первое пришедшее мне в голову возражение:
— Предположим, что о смерти Поля де Баера уже известно… и дядюшка из Кольмара умирает… Разве Жильберта не становится автоматически его наследницей?
— Если бы дела обстояли так, интересно, чего ради я бы стал так хлопотать, — проговорил он с подчеркнутой иронией.
— Однако я думал, что вдовы…
— Их брак предполагал раздельное владение имуществом, — сказал Франк. — Наследует один Поль де Баер.
— Тогда как же случилось, что де Баер разорил свою жену?
— А потому, что она сразу же после свадьбы доверила ему солидный капитал… Теперь вы удовлетворены?
Я был уязвлен и напрасно пытался снова уснуть. Я начинал его ненавидеть. Я ни в чем конкретном не мог его упрекнуть,
Мы поужинали, как и предполагалось, в Авиньоне, в маленькой, только что отстроенной гостинице, где еще пахло свежей краской, и расстались, не подав друг другу руки. Я лег, разговаривая сам с собой, как это со мной бывает, когда я вне себя. В семь утра мы снова отправились в путь.
— Хорошо себя чувствуете? — любезно осведомился Франк.
— Не очень.
И это было действительно так. Во-первых, я плохо спал. А потом, мне было страшно. Никогда еще я так не трусил. Образ Жильберты неотступно преследовал меня. Меня то и дело бросало в жар, я весь покрывался потом. С моей стороны было безумием согласиться. Больной амнезией! Одно это слово приводило меня в болезненное возбуждение. Я был страшно зол на самого себя. Зол на Франка, на Жильберту. Они безжалостно воспользовались моей слабостью, моей беспросветной нуждой. Все было продумано!
Мы выехали на побережье. Дорога выглядела праздничной. Каждый дом, каждая вилла, казалось, нежились в солнечных лучах. Море весело искрилось. Я же умирал от ужаса. Я видел себя со стороны, такого жалкого, в лоснящемся костюме. Что она обо мне подумает?.. Как я ни старался переубедить себя, я продолжал рассуждать так, словно Жильберта заранее знала, что я Кристен, а не ее муж.
Мы проехали через Монте-Карло. Передо мной открылся мыс Мартен, высокие сосны, живописные скалы, крыши вилл отражались в голубой воде.
— Жильберта выйдет встречать нас, — заговорил Франк. — Будьте с ней холодны, держитесь отчужденно. Вы не должны походить на бездомного пса, нашедшего приют. Останавливайтесь время от времени возле какого-нибудь шкафа или кресла или на пороге одной из комнат, словно у вас пробуждаются какие-то воспоминания… Днем я постараюсь встретиться с вами… Давайте у вас в комнате… Я дам вам нужные указания. Если по какой-нибудь причине у вас возникнут затруднения или вы почувствуете, что можете совершить оплошность, сошлитесь на головную боль и удалитесь к себе… Даю вам слово, вам нечего опасаться.
Сквозь ветви деревьев я видел теперь богатую усадьбу. Машинально я провел рукой по своим не слишком чисто выбритым щекам, взглянул на стоптанные ботинки.
— Вот мы и на месте, — неожиданно сказал Франк.
Мы ехали вдоль высокой стены. Внушительный портал украшала черная мраморная доска, на которой было высечено: «Вилла Свирель». Ворота остались позади, мы оказались на длинной аллее, в конце которой возвышалась вилла, но я не успел ее даже окинуть взглядом. Глаза мои были прикованы к женщине у крыльца, склонившейся над цветником. Жильберта! Услышав шум мотора, она выпрямилась и посмотрела в нашу сторону. Я, должно быть, был мертвенно-бледен, потому что Франк бросил мне ворчливо: